(The story)

Hurramcardon  of twenty-five, of medium height, with big cow eyes, hunched nose and black eyebrows and hair as oil.He works as an electrician in the local grid and loves his profession.Every day he's somewhere that's fixing, having climbed on high pillars on the claws.Working in a protective helmet of orange color, slightly deviating, holding in the stretch the chain around the pole and humming some funny song.At such moments, Hurramcardon  was too reminiscent of The villagers woodpecker sitting on an old pine post and knocks.Over the electric post, where Hurramcardon , floating like a huge cloud, like giant airships, and next spring the slender poplars sing Tits, bursting trills, such as: -Chka - di-di-di-di-di-di-di!The best and most interesting thing for Hurramcardon is that he can see everything from the height, at a glance, houses, yards, trees, streets, country roads, meadows and cows, cotton fields and fields of high mountain slopes and snowy peaks.

The villagers almost do not pay any attention to him. But when the electric wires were cut off in a winter blizzard or storm and the light goes out, then Hurramcardon  instantly transformed for the villagers, the most important, dear and close to heart person and even a heroic personality.How happy the villagers were when Hurramcardon panics and eliminates the problem! The population of the village old and young, even children in a loud voice, in unison they shouted: -Uraaaaaaaaa!. Hearing this for the first time, a person may even think that the angry people finally rebelled against the tyrant to make a revolution. Once the light is on, everyone, immediately forgot about Hurramcardon. And Hurramcardon in return, treating this with understanding, not offended at them. Often, the authorities themselves, to somehow save electricity, turn off the light and the village plunges into darkness. Especially in winter, when old electric kiosks explode, for weeks, sometimes months, people live without electricity, drowning their shacks and huts in the antediluvian way, eating and reading in the light of kerosene lamps, in the frosty silence. On days like these, when children do their homework in the light of a lit candle, an angry mob will curse the electricians and all the civil servants who oppress their own people, who voted for them in the elections, trusting  them with their fate, when they promised that there would be no problems with electricity and gas if the people voted for them.

With such thoughts Hurramcardon worked on the pole, and then rang his mobile phone. Hurramcardon pulled out his cell phone, turned it on.

-Hello!I hear you! - said Hurramcardon .

The man who called was silent.

-Hello! Who are you?! Why are you silent?  Speak, I'm listening! Hello!.. - said Hurramcardon surprised.

Here a man's rustling voice began to speak: - Hello! Is this electrician Hurramcardon?! Your last name is Uvadacardonov?.. Hello, man. In short you and I both know there is none. Well. Listen to me carefully and do not interrupt, do not ask who I am, where, of course, if you value your life!.. In short, your life hangs in the balance over the bottomless abyss and you have very little time.They want to arrest you today.This is because you blabbed somewhere that all the people who respect themselves in the world treat each other with aristocratic prefixes of the noble title as "Background", "Baron", "Don", "Lord", "Count". And he offered people a new idea that we too should address each other as they, having called names with the prefix "Cardon" and to write also names of citizens with the same prefix in new passports. After that, mentally calling their names with such a prefix, people laughed in unison, and could not suppress their laughter. Was it?  - friend asked.

-Yes, it was. What's wrong with that? I was kidding. Do they arrest you for a joke? - Hurramcardon was even more surprised .

- You kidding? That joke of yours on the same day, confidential informants denounced competence authority in writing, saying the idea of the citizen electrician Hurramcardon Uvadacardonov fraught with dangerous consequences for our society.To understand the scale of the ideas of a citizen of Hurramcardon Uvadacardonov enough to think about the name of our illustrious and eternally indispensable President with the same prefix "Cardon" - they wrote. After reading denounced the investigator from the fear got a dry throat. Then they raised the alarm and put you on the international wanted list. So run and look behind you. Okay, I can't talk anymore. It's dangerous. The situation is extremely serious. After our conversation you break your mobile phone with a stone and try not to talk on the phone. Sincerely, your secret friend ' said the stranger.

- What are you talking about, I was just joking that the company had fun and talked about some of our officials in the highest echelone the authorities, who steal people's money and send them to foreign banks through zones, in the form of gold and diamonds in place in order to improve gas supply in the country and to upgrade the ageing transmission system. I did not say a word about the authorities that sell natural gas, oil and other minerals almost for free to other countries. And our poor people are drowning their huts, shacks and concrete apartments the antediluvian way in the harsh winter.That is, coal, wood or dung. Especially in winter, in the absence of electricity and gas, the population of our country suffers from the cold. Especially children. They do their homework at the light of a kerosene lamp in cold a house in the siege of Leningrad in the forties of the 20th century. When for the money stolen by some state officials of our independent country, you can easily build powerful ultra-modern power plants, hundreds of giant plants and factories, where our patrons are suffering from total unemployment even though they could work. They wouldn't travel the world looking for work and becoming slaves. If they had a normal job at home, our young fellow citizens would not have turned into marauders, in the hot spots of the planet, where they blow up and destroy beautiful cities, turning them into ruins, killing each other and innocent people, especially the homeless children...
Hello! Hello, can you hear me?! - said Hurramcardon . But from the phone he heard short beeps, similar to the beeps of the ventilator of the lungs of a patient, who died. That is, the connection was broken.

Hurramcardon  with fright, looked around and quickly went downstairs and went to the side of the block where he lives with his mother. On the way, all the people began to look for undercover policemen in civilian clothing. Before he went to his apartment, he again looked around and going inside, closed the door of his apartment. Seeing his pale face and anxious eyes, his mother became concerned.

What's wrong, son? - she asked.

- It's okay.Only, you know... there is such a thing... well, how do you explain it? More shortly... he said barely hearing the thud of boots outside the door, the fear stopped. Then, approaching the door on tiptoe, he looked through the peephole and saw the people standing there. One of them Hurramcardon immediately recognized. It was the local policeman Lieutenant Qogozcardonov, who began to knock at the door.

Who's there? Open the door - said mom of Hurramcardon.

Hurramcardon putting his index finger on his mouth and said in a whisper: - Shh, Mom, there is the Lieutenant Qogozcardonov with his squad. They want to arrest me. Don't worry, mom, it's gonna be okay. I'm going out the window right now and tell them you didn't see me. Take care of yourself, mom. I love you - said Hurramcardon, hugging his mom and saying goodbye to her. From these words the mother of Hurramcardon almost fainted.

Hurramcardon  opening the window, jumped on the booming testennou the roof of a nearby house and ran as a stuntman who performs dangerous and difficult stunts, replacing the actor on the set. After him, said the local policeman Lieutenant Qogozcardonov, people engaged in catching stray dogs. Downstairs they gathered the people and began to observe what is happening sasisa their eyes from the Sunny ray ladanyi their hands. They thought that in their hometown was a shoot action-Packed exciting feature film. Hurramcardon recklessly ran across the tin roofs. He ran and thought that in this world he ran everything as a hampster in a cage which is turning a wheel. People run because they are chased by the merciless grim Reaper. And people twist their wheels, big and small, gold, iron, wood and clay, quietly turning gray and aging at the same time. Who's got the legs for untold wealth. Even those who have paralyzed legs, too, running for a paltry pentia, who is moving with the help of crutches, who is in a wheelchair with the wheels of a bike. And the Earth, Is spinning like a mysterious wheel of the universe and so good that no one can stop it. And the blue sky was too similar to an hourglass, where seconds, minutes, hours, days, weeks, months, years, and centuries are flowing from above like the Sands of the torn bag like heaven in the hourglass of eternity... Such thoughts Hurramcardon  ran on, leaping from roof to roof, like a flying squirrel in the forest as suspense in the jungle.

-Citizen Hurramcardon ! Wait! Who are talking about?! Stop! Otherwise I will be forced to open fire with my service weapon! - shouted the Lieutenant Qogozcardonov.

Hurramcardon did not obey him. On the contrary he started to run even faster. He jumped from roof to roof like a monkey in the jungle, like a flying squirrel from tree to tree and ran recklessly. Lieutenant Qogozcardonov and the hunters ran with nets in their hand, deftly leaping from rooftop to rooftop, never losing sight of cursory Qogozcardonov. At the bottom of all this with admiration he watched the crowd of onlookers, as tourists at the canadian waterfall Niagara, over which some zipline. Then disaster struck and Hurramcardon  old fell into a deep ventilation shaft of the Khrushchev era. As he fell crashing down, he heard shouting in the dark. Someone coughed and sneezed in the soot and dust. On the roof all, still stomping their boots were the people.
-Oh, my! He's gone! As if the landing failed! To Shaytan!, where has he gone?! I really missed the bastard. - said the Lieutenant Qogozcardonov and said: Well, we'll do a stakeout on his apartment and he won't escape us! After these words, stamping the echoing roof detachment Lieutenant Qogozcardonov began to leave. When they left, in a dark ventilation shaft, someone lit a match and Hurramcardon  saw a man of about thirty-five or forty. He lit a candle. Hurramcardon  immediately asked for forgiveness from the owner for jumping into the housing.

- Nothing, the case - said man and continued.

- I am a lone writer and poet my name is Dahabebahokardon - he explained.

- I'm glad to meet you Mr. poet Dahobebahokardon. Call me Hurramcardon. I have a special secondary education. Before that, I worked as a simple fitter.

- Well, then we're almost colleagues. As you electricians are covering people's houses and roads and we poets illuminated the human soul like a brooding weary street lights in the quiet dawn - said еру poet Dahobebahokardon . Then he read his new poem.

Listening to the verses of Dahobebahokardon, Hurramcardon  took a deep breath.

- Ndaaaaa, such a great poet lives in an unlit ventilation shaft! What an injustice, my Lord! How do you even live in a hole like this covered in cobwebs? Such poets as you have to live in mansions, in the window that at night sneaks the curious moon. Where, outside the window are rings of white-trunked poplars in the wind, and the fall of the brooding maples drop their leaves in silence as tears. In the winter  twilight poets have to sit silently next to a large window, especially turning off the lights and gaze for hours on snowy a snowstorm, listening to the howling of vugi he said.

-No, Mr. Hurramcardon , on the contrary I am glad that I live in the ventilation shaft. It's much better than living in luxurious mansions. Here reigns peace and quiet. No one's bothering me here. I'm not running, I'm not in a hurry, I'm not late. Im doing what I like-said Dahobebahokardon.

Hurramcardon paused for a moment, looking at the hands of the poet of Mahabaratha covered with tattoos. Then asked:

- I apologize, Mr. poet, it is clear that you have been in prison for many years. What for?

-No, Mr. Hurramcardon , I wasn't in prison -said the poet Dahobebahokardon.

- Then why are your hands covered with tattoos? - said Hurramcardon .

AAA said Dahobebahokardon. Then went on to explain:

-I have not only my hands, almost all my body is covered with tattoos, where the text of my poems is written in small print, which can be read only with a magnifying glass. I wrote them on my body with ink and a needle so my poems wouldn't get lost. In short, I live the manuscript of his poems. That's the way I will save money to buy new shoes, but I still can not. I walk, as you can see, in these old footsteps, wrapped in my footcloths. It's like gold for the rich to me. I rarely would like to share with paper he said - then he continued,

-Mr. Hurramcardon , I'm glad you came. Although you came into my miserable home without warning, but you still are a God to me, you should be able to treat the poet more than that - said Dahobebahokardon.

- Well, I'm ready to take treats, Mr. poet. I know you want to punch me in the face for the fact that I bothered you with my stupid visit - smiled Hurramcardon .

- No, really I dont want to punch you in the face, you truly are an expensive guest. I do have some treats for you. There's got to be a piece of dried bread around here somewhere .I didn't eat it, even when I was facing starvation. I saved it for random guests. Where is it?.. With these words, the poet Dahabebahokardon began frantically fumbling in his old and tattered bag, made of fox leather.

- Don't, don't worry, Mr. poet I'm full- said Hurramcardon .

-Yes? the poet - said Dahobebahokardon, and made a sad sigh. Then he got very excited, feeling his torn jacket and pulling out the inner pocket of the pouch.

- Here, I have an excellent shag, made by me from the fallen crimson leaves of autumn maple, which sadly drops in deserted autumn parks and alleys in the misty silence. That is, I will treat you with sacred smoke -he said, hastily unleashing a ribbon from his pouch with his hands shaking with excitement.

-Mr. poet Dahobebahokardon, don't. I'm not Smoking or drinking.That is, I lead a healthy lifestyle. Sports said Hurramcardon .

-Don't be afraid, Mr. Hurramcardon. The tobacco heals - explained the poet Dahobebahokardon , stuffing his pipe with tobacco,on the thin mouthpiece, specially made of reeds. Then, lighting his pipe, took a few puffs and handed it to Hurramkardon.

Hurramcardon  picked up the phone and also made a puff. Then the toxic smoke entered his lungs and he began coughing heavily, sticking out his tongue like a sick old sheep, gasping for breath. Dahabebahokardon began to laugh. He barely was able to breathe due to him constantly laughing said: -You cough as quail, who sings in the predawn darkness of the clover field. The quail was also coughing, the quail's throat was frozen when it drank the cold dew.

- Hmmm,the tabacco that you made with fallen maple leaves which you picked up from the foggy autumn park bitter - said Hurramcardon smiling - just recovering.

Dahabebahokardon asked him about why Lieutenant Qogozcardonov and his team following him.

Hurramcardon  told in detail the reason for the prosecution thought Dahabebahokardon. Then, lighting a pipe he stuffed it with healing tabacco, made of fallen crimson leaves of the autumn maple, he began to speak.

-Yes, Mr Hurramcardon  like you - a rarity not only in our society but on the planet.Not everyone is given the courage to tell the truth about the hard life of people, risking their own lives. I envy you in white in this regard, honestly.And I live here, hiding from the stupid crowd like an eagle nesting on a high rock. Since this property has no Windows, every day I go up to the roof through a compact folding staircase to meet the dawn and sunset, sitting on a tin roof and write new poems.At night I admire the starry sky and the shining moon in silence.I especially love to look at the dawn from the roof down, watching the movement of the crowd, hurrying to work or somewhere else.The flow of crowds moving along the sidewalk as the caravan of ants and headed toward the subway.Hurrying the people obedient to remind me of grains of sand, which the winds easily control and direct them wherever it wants...

Then suddenly someone began to shout at the top:

-Oh, crap, he is here, in the ventilation pipe.Talking to his accomplice!Hurry up, comrade Qogozcardonov! - he screamed.

And again there came the sound tarpaulin boots echoing on the tin roof.Hurramcardon  and poet Dahabebahokardon with horror, stared upward, as prisoners in the deepest dungeon of the ancient Bukhara.

They are terribly scared seeing the angry policeman Lieutenant Qogozcardonov, which looked at the ventilation shaft, as in the well with a service weapon in hand.

-Come on, hands up, bastards!From us still no one can not escape!Now you end Hurramcardon ! And your accomplice too!.. Hey, you bring the rope quickly.Let them rise voluntarily, unless of course they still want to live in this world! he shouted, raising his cap slightly with the barrel of a silenced pistol.

Hearing this Qogozcardonov's heart sank.He stood with his hands raised as a warrior captured in the war.Poet Dahabebahokardon too.

-Wait, Lieutenant Qogozcardonov!I've got tranquilizer Darts! He just ran to the dog hunter, who is engaged in catching of stray dogs, and pulling from his pocket a brass tube began to throw his Darts at Hurramcardon  and his friend.But he couldn't get in.Then the Lieutenant Qogozcardonov lost patience and abruptly pushed him away.

-Oh, you poor dog hunter!Who shoots like that!Move, stupid! I'll do without your bear services, without the rope! I've got a smoke bomb that'll make them go upstairs! he said, lighting a smoke bomb, and threw it into the windpipe, which resembled an old dried-up well.

At this time, the push Lieutenant Qogozcardonov dog hunter rolled on the tin roof and barely stopped at the edge of the roof.

-Don't be afraid, Mr. Hurramcardon .Without panic.In an air duct has a back door-said in a whisper and coughing in the smoke poet Dahobebahokardon.After that, pulling out the old mattress, they opened the doorway and dived there.

Hurramcardon  with the poet Dahabebahokardon out of the doorway and ran, not looking back on the sidewalk, knocking passers-by, in order to get away. Lieutenant Qogozcardonov and his partner the dog hunter. They were still above the ventilation pipe, hoping to catch the two fugitives, that is from the pit of the ventilation pipe, filled with a caustic smoke.And runaways-adherents ran on the sidewalk with all their might, overtaking each other as participants of the sports Olympic games on a treadmill.When they started to cross the street, as if changing direction on the run, Hurramcardon  almost got hit by a truck.The driver of the truck, sharply twisted the steering wheel to the right and in a panic pressed the brakes.As a result the truck sharply left on a roadside and with a roar crashed into a column. From a powerful blow a wooden pole broke like a mast of an ancient pirate ship in the stormy sea.There were heart-rending cries of women, like whistling, swearing and screaming alarm.Fortunately, there were no casualties.The friends fled until, they began to suffocate.Here in the head of Hurramcardon came a unique idea and he forced one man bike with biker handlebars.

-Mr. poet Dahabebahokardon! Jump quickly to the back of the trunk assembly of Shaytan! - he shouted.

Poet Dahabebahokardon jumped on the trunk of a stolen bike with biker handlebars.He deftly sat on Satan's wagon, go prompt the Indians on the horse and together they raced down the sidewalk, screaming: -From the screw, dear citizens!This unit Shaytan is not working brakes!

Passers-by leaned against the walls of houses and showcases of restaurants and cafes, freeing them from the sidewalk.There was a trouble.That is Qogozcardonov's pant leg caught in the chain and the fugitives, losing balance fell to the pavement.To get rid of the two-wheeled trap, from the Shaytan unit, Hurramkardon had to say goodbye to the Trouser leg of his trousers.After that, they started running on the crowded sidewalk again.

There were screams.:

-Companion Qogozcardonov!Here they are!Shoot!We'll miss them again! - the driver of a pickup truck shouted, densely approaching the populous sidewalk.

- No, it's crowded here!I'm going to miss and shoot innocent passers-by!You are a dog hunter, go ahead and shoot poisonous darts for fugitives from his stupid brass tube! -shouted the Lieutenant Qogozcardonov.

-Well, comrade Qogozcardonov! - said dog hunter, and he drew from his pocket of his blue robe brass tube, similar to the tune, began to throw Darts, taking aim at the neck of the fugitives.But he missed and immediately fell a few passers-by, clutching his neck with his hands.

- Fool!Be careful, smelly dog hunter! - reproached the hunter of stray dogs Lieutenant Kogozkardonov, slightly raising the visor of his cap with the barrel of a service weapon.By this time the fugitives sharply changing their directions, dived into a narrow alley, where the car would not fit.

After this detachment of Lieutenant Qogozcardonov began to pursue the fugitives on foot.The persecuted ran towards the railway station.There is screaming from the unbearable pain electric Hurramcardon  started limping, clutching his leg.It turns out he stepped on a rusty nail that pierced through his leg.He could no longer walk, and fell to the ground like a sack of fertilizer.
Poet Dahabebahokardon  had to go back to help his faithful friend in the difficult moments.

- What's wrong? - he asked, running and breathing heavily.

- Vss aaahh!..A nail pierced through my leg! - said Hurramcardon .
His face twisted into a grimace of pain.

-Anything, be patient, master electrician Hurramcardon .Get up.
Let me help you with that. It's dangerous for both of us to stay here. After the squad Lieutenant Qogozcardonov, you understand? - said the poet Dahabebahokardon, trying to help to rise to his fugitive friend.

- No, don't help me.I like something better of myself... You run, I got your back.While I'll hold them off, you will have time to escape, blending into the crowd in the station the flea market.I'm sure.Goodbye, my friend the poet Dahabebahokardon! You have no right not to be saved, run for God's sake, for the sake of our long-suffering literature, for the sake of our oppressed people! said Hurramcardon , groaning from the unbearable pain.
After that Dahabebahokardon there was nothing for it but to run on.
-Goodbye, Mr. Hurramcardon ! Thank you for helping me, staying in trouble and sacrificing yourself for our friendship! - cried the poet Dahabebahokardon. His eyes glistened with tears.Saying goodbye to his friend he ran on.When he disappeared from sight, there was a detachment of Lieutenant Qogozcardonov and caught the fugitive electrician. Lieutenant Qogozcardonov sitting on the back of Hurramcardon, put lowcost handcuffs on his hands.

- Well, got the smelly electrician, evil enemy of our suffering people?! We will catch your crazy rich friend poet living in a luxury ventilation pipe!

- Ah stop... come on, chief, that hurts! Don't put pressure on my leg, which was pierced through by a rusty nail! - said Hurramcardon , lounging on the ground.

After that, he was taken to the basement of the detention center for questioning.

The investigation lasted long.The criminal case consisted of several volumes.Finally, the trial took place and the jury handed down an indictment.After all this, the Prosecutor asked the court to sentence Hurramcardon to death.

- The court having consulted on a place, decided! Since our convict Hurramcardon  worked at the will of the electrician, he will be executed in the electric chair! - the judge said.
Then ordered:

- Rise, condemned!
Hurramcardon  stood up.
- Do you understand the sentence?! - the judge asked.

Hurramcardon  replied: -Yes, your honor.

-Sit down! - ordered the judge.
Hurramcardon  sat down on the defendant bench.

- At this court session is declared closed! - the judge said, tapping with a wooden hammer.

Hurramcardon  never thought that he would ever commit such a heinous crime and will be executed in the electric chair.Oh, how his mother in court, was crying!The worst thing happened before the execution.When he heard the barking of angry dogs and keys rattled the iron door, Hurramcardon  thought with horror that the executioners coming from the dark corridor to take him to the room for the execution.But it was not .The lawyer came with the Mullah. Beardless young Mullah with a black velvet skullcap on his head with a sacred book in his hands.

-Electrician Hurramcardon , so you are going to the afterlife, I came to read your janaza by Sharia law - said the beardless Mullah with a velvet black skullcap.
Hurramcardon  was silent, looking at the Mullah indifferent gaze as a crazy person.

-I also came to say goodbye to you, my dear client Hurramcardon .I apologize that I couldn't protect you from a death sentence-the lawyer told and bitterly began to cry.

After this came two, which brought him food.

- This is your last meal.Excellent plov, cooked on a sheep fat gisar breed.Eat.If you want to drink vodka or wine lastly, tell me do not be shy-said one of them and uncorked a bottle of wine, gently pulling the tube with the aid of a corkscrew.

-No, thank you.I don't want to eat.Drink is also - said Hurramcardon .

-Well, well.If you don't want to drink, we will toast to you, that is, the sight of your soul -the other said and they drank in silence, clinking glasses, and ate.Then they took Hurramcardon , dragging him along a narrow, poorly, conferences hall.Before putting him on the electric chair, the Barber shaved his hair with a razor in the top of his head, wet his head with a wet rag so that his skull effectively passed the high voltage electric current.Then put him in the electric chair, the executioners tied the hands and feet with belts, blindfolded his eyes, a dark blindfold, so they don't jump out of their orbits during the execution.

After the judge read the verdict , Hurramcardon with a rag in his mouth thinking about that here is the main executioner nod to his assistant and he pulls the switch and scary sitebest electrical discharges like lightning in the black sky, throwing sparks and he's done.

Finally it was the time of the execution and the assistant chief executioner solemnly pulled richer.Those present in the hall covered their face with their hands, with magazines, who else than that, not to see the terrible event.But just at this time the power went out throughout the district, thereby saving Hurramcardon  from apparent death.
Hurramcardon  woke up in a cold sweat and saw his mother, who stood with a candle in her hand.

- Oh, mom, why are you holding a burning candle? - he asked with fright, thinking  that he really died after the execution and is already in the dark world.

-What is it, my lamb, I think you are sick? What to do if power each day turn the light off, under the pretext economic electricity? Turned on the TV to watch movies and again turned off the light - mom said electrician of Hurramcardon.

- Oh, thank God, mother, thank God, that all this was not in reality! - said Hurramcardon  hugging his mother.
-What happend to you, my son, did you have a nightmare? - asked the mother of Hurramcardon.
-Yes, mother, in the dream I was executed in the electric chair!Good thing the lights went out during the execution! Oh, how good it is to live without electricity!Look, mom, how the moon looks in our open window!As the distant twinkle of countless stars! Do you hear the frog choir whispering?How they croak! Kuvaс! Kuvaс! Kuvac -cac -cac - cac -cac -cac -kuvac!! And how selflessly crickets sing!  - said Hurramcardon , looking in through the open window, which gently fluttered the net curtains.

- Yes, son. Frogs are humpbacked, bug-eyed, ugly, in a word.And how they sing under the bright shining moon, in silence! - said the delighted mother of Hurramcardon.

Mother and son wondered, silently glaring through open window on moon and on distant the blue stars.




02/05/2018.
9:46 in the morning.
Canada, Ontario.

 

 

 

Фахриддин Парпиев

 

Истеъдодли ёзувчи, "Олтинкўл" газетасининг редактори.

Бировнинг ҳаққи

(ҳикоя)

Ёз кунларининг бирида хизмат сафари билан Тошкент шаҳрига борадиган бўлиб қолдим. Эрта тонгда йўлга чиқиш мақсадида машиналар турар жойига келдим. Бу ерда одам гавжум, машиналар ҳам кўп эди. Ҳали ичкарига кирмасимдан бир йигит ёнимга келди-да «Ака, Тошкентгами?» деб сўради.

–Машинада учта йўловчи бор. Сиз чиқсангиз бўлди, кетамиз,–деди у. Биз йўлкира баҳосини келишдик-да машинага чиқдим. Ҳалиги уч йўловчи дегани эр, хотин ва уларнинг ёш боласи экан. Машинанинг орқа ўриндиғига жойлашдилар. Мен эса олд ўриндиққа, ҳайдовчи ёнига ўтирдим.

Биз Аллоҳдан сафаримиз бехатар бўлишини тилаб йўлга тушдик. Тез орада гавжум шаҳар ортда қолиб, далалар бошланди. Атроф гўзал. Ям-яшил пахтазорлар ўтиб боради. Ойнадан кираётган майин шаббода сочларни ўйнайди. Радиодан ёқимли оҳанг таралади. Машина салонида кўтаринки кайфият ҳукм сурарди.

–Исмим Икромжон, Андижон шаҳрида яшайман,–гап бошлади ҳайдовчи йигит. –Тирикчилик мақсадида мана шу машинани ижарага олганман. Худога шукр, шуни орқасидан рўзғор тебратяпман.

–Яхши-да ука,–деди орқа ўриндиқда келаётган киши,–одамларнинг узоғини яқин қилар экансиз.

Шу тариқа суҳбат бошланиб кетди. Икромжон очиққина йигит экан, турли қизиқарли воқеалар, ҳангомаларни сўзлаб берди. Суҳбат билан олис йўл ҳам яқин бўларкан. Биз бу пайтда Наманган шаҳридан чиқишдаги ёнилғи қуйиш масканига келиб қолган эдик.

–Мана шу жойдан бензин қуйиб олсак,–деди Икромжон. Бизнинг розилигимизни олгач, машинани шахобча томонга бурди.

–Энди акалар, менда пул озроқ эди, пулдан бериб туринглар,–илтимос қилди у.

Мен йўлкирага ажратиб қўйган пулимни узатдим. Орқадаги ака ҳам йўл ҳақини тўлади. Икромжон машинага бензин қуйдириб, ҳисоб-китоб қилди ва биз яна йўлга тушдик. Суҳбат узилиб қолган эди. Шунда мен:

–Икромжон, Шералининг кассетаси борми?–деб сўрадим. У «ҳа, бор эди», деб қидира бошлади. Лекин, кассета ҳеч кўзга ташланмас эди.

–Балки бу ёққа қўйгандирман,–ҳайдовчи шундай деб машина ғаладонини очди. Fаладонда бир боғлам беш юз сўмлик пуллар ётарди. Икромжон пулнинг остида ётган кассетани олди-да магнитофонга солди. Менинг кўнглим ғаш бўлиб қолди. «Пули бор эканку, нега ёлғон гапирди? Ёки бизда пул борлигига ишонмадими?» дея ўйланиб қолдим. Мендаги кайфиятни сезди шекилли, Икромжон хижолат бўла бошлади. Биз анча жойгача сукутда кетдик.

–Ака, сезиб турибман «пули бор экан, ёлғон гапирди-я», деб ўйлаяпсиз,–гап бошлади Икромжон йўлдан кўзини узмай. –Тўғри машинада пул бор, лекин у меники эмас, ишонинг.

Мен ҳам нимадир деган бўлдим. Орага яна жимлик чўкди.

«Бу воқеага икки йил бўлди,–шошилмай сўз бошлади Икромжон. Унинг овозида дард, мунг бор эди.

–Ўша пайтларда ҳам машина минардим. Тошкентга бормаган кунларим шаҳар ичида таксистлик қилаверардим. Бир куни ҳозир сиз билан учрашган жойда Тошкентга борсамми ёки шаҳар ичида юравераймикан, деб ўйланиб турсам бир йигит шошилиб келиб қолди. Унинг шевасидан қайсидир тумандан келгани сезилиб турарди.

–Ука, болалар касалхонасига элтиб қўйинг,–деди у. Мен рози бўлдим. Ўша йигитни айтилган жойга олиб бориб қўйдим-да машинани ювдирмоқчи бўлиб, шаҳар четига йўл олдим. Машина ювувчи болага калитни топширишдан олдин салонни бир қур кўздан кечириб чиқдим. Шунда ҳалиги йигит ўтирган жойда қолиб кетган бир даста пулга кўзим тушди. Олиб санасам – роппа-роса эллик минг сўм. Мен гумроҳ ўшанда жуда хурсанд бўлиб кетдим. Чунки, менга пул жуда зарур эди. Ҳамкасблар билан ўтиришимизда шунчадан пул йиғиларди. Ўша куни машинани ювдирдим-у уйга кетдим. Керакли пулни топган эдим. Шунинг учун яна ишлагани эриндим.

Эртаси куни ишга чиқдим, машинани кечаги жойда қолдириб нонушта қилгани кетдим. Қайтиб келсам, кеча мен касалхонага олиб бориб қўйган ўша йигит машинам олдида турарди.

У мени кўриб, хурсанд бўлиб кетди. Афтидан кеча машина рақамини эслаб қолмаган-у шунчаки тахмин қилиб кутаётган эди. Биз саломлашдик.

–Ука, мени танияпсизми? Кеча болалар касалхонасига олиб борган эдингиз,–деди у. Яхши таниб турсам-да худди эслолмаётгандай елка қисдим. У кеча неча пулга келишганимизни, қўлида қанақа юк халтаси бўлганини айтди. Мен «эслагандай» бўлдим, бироқ, безрайиб туравердим.

–Кеча машинангизда пулим қолиб кетибди. Мен буни аниқ биламан. Илтимос, қайтариб беринг,–деди у. Мен ҳеч қанақа пулни кўрмаганимни айтдим, чунки уни қайтариш ниятим йўқ эди. Йигит ялинишга тушди. У деди, бу деди, мен эса ўша алфозда туравердим.

–Қизим касал, жон ука, менга пул жудаям зарур,–унинг кўзида ёш йилтиради. Сездимки, у ҳозир йиғлаб юбориши мумкин».

Икромжон чуқур «уф» тортди. Сездирмасликка ҳаракат қилиб кўзларининг ёшини артиб олди-да давом этди.

«Лекин, мен беэътибор сигарет тутатиб туравердим. Кейин жаҳлим чиқди:

–Эй, менга қаранг. Нима, менинг қўлимга пул бердингизми ёки манави пул сизда турсин, деган жойингиз борми? Нимага менга туҳмат қиляпсиз. Қани гувоҳингиз?–дедим.

У ҳеч нарса дея олмай қолди.

–Агар тезда бу ердан кетмасангиз, ошналаримни чақираман. Улар сиз билан ҳисоблашиб ўтиришмайди,–дедим-да машинага ўтириб олдим. У ўша ерда туриб-туриб кейин кетди. Мен ундан қутулганимдан хурсанд эдим. Эсимда, ўша куни Тошкентга бориб қайтадиган мижоз топдим-да йўлга тушдим.

Эртаси куни эрта тонгда машиналар бекатига келсам, яна ўша йигит турарди. У кечаси уйга ҳам бормай касалхонада қолган шекилли, кўриниши жуда ҳорғин эди.

–Икромжон (у отимни ҳайдовчилардан сўраб билган бўлса керак), қизимни операция қилишлари керак. Ука, яхшилаб эслаб кўринг,–деди. Мен унга кечагидан ҳам совуқроқ муомала қилдим. Бечора менга тикилганича туриб қолди. Унинг кўзлари кечагидек эсимда. Йигитнинг нигоҳида чуқур қайғу ва чексиз нафрат бор эди. У бошқа ҳеч нарса демади. Шартта бурилиб, кетиб қолди. Мен одатдагидай йўловчилар билан Тошкентга отландим. Ўша сафар қайтишга одам бўлмади. Мен пойтахтда қолиб кетдим. Эртаси куни кечга томон Андижонга келдим. Автовокзал ёнида бир таниш ҳайдовчи мени тўхтатиб, кечадан бери уйимиздагилар қидираётганини айтди. Хавотирланиб қолдим. Чунки, деярли доим йўлда бўлишимни билгани учун авваллари ҳеч қидиришмас эди. Шошилиб уйга бордим. Уйда аям менга қизим Мафтунанинг касал бўлиб қолгани ва кечадан буён касалхонада ётганини айтди. Энди уни кўргани кетмоқчи эдим, аям «тўхтаб тур, овқатни солиб олай, бирга борамиз», деб қолди. Аямни кутиб туриб ўтган беш-ўн дақиқа ичида жуда сиқилиб кетдим. Мен тезроқ бориб Мафтунани кўришни хоҳлардим. Хавотирим тобора кучаярди. Қизчам икки ёшга кирган бўлиб, жуда ширин, энди гапира бошлаган вақтлари эди. Уни ҳаддан зиёд яхши кўрардим. Ниҳоят, аям тайёр бўлди. Биз касалхонага жўнадик. Палатага кирганимизда Мафтунанинг кўзлари юмуқ, иситмаси баланд эди. Аяси уни кўтариб олганича йиғлаб юрарди. Мен уни қўлимга олдим, чақирдим. Лекин у кўзини очмас, аҳён-аҳёнда сесканиб кетарди. Унинг юрак уриши шунчалик тез эдики, мен қўрқиб кетдим. Аяси унга нима бўлганини билмаслигини айтди. Мен даволовчи врач ёнига кирдим. Ёш врач йигит Мафтунага аниқ ташхис қўя олмаётганлари, бироқ, барча керакли чоралар кўрилаётганини айтди.

–Қанақа дори-дармон керак бўлса айтинг. Ҳаммасини топиб келаман,–дедим мен. Врач хотиржам овозда деярли лоқайдлик билан ҳозирча ҳеч нарса керак эмаслигини айтди.

У шунчалик бепарво эдики, мен уни ёмон кўриб кетдим. Эртаси куни мен Мафтунани текширтиришга кучлироқ врач топиб келишимни айтганимда унинг жаҳли чиқди. Биз тортишиб кетдик. Касалхонадан чиқиб, жаҳл билан машинага ўтирдим-да қаёққалигини ўзим ҳам билмаган ҳолда жадал юргизиб кетдим. Мен хаёлан анави врач йигит билан олишардим. «Намунча аблаҳ бўлмаса. Бировнинг боласига заррача ачинмайди-я», деб ўйлардим. Таниш шифокорларни бирма-бир эслай бошладим. Аксига олиб бирорта ҳам жўяли фикр келмасди калламга. Мен жуда ҳаяжонланардим. Рулда эканим эсимда ҳам йўқ. Ўша пайтда ҳаракат қоидаларига риоя қилмай кетаётган эканман. Бир вақт кучли сигнал товуши қулоғимга кирди. Мен газни босдим... Тормоз овози эшитилди... Бошимни кўтариб қарасам, рўпарамда каттакон юк машинаси кўндаланг турарди. Мен тормоз босдимми ёки йўқми, эслай олмайман. Қарсиллаган овоз ва синган ойналарнинг жаранглаши эшитилди. Кейин яна нимадир

қарсиллади. Бирдан ҳамма ёқ жимжит бўлиб қолди. Миям худди ишламаётгандай ҳеч нарсани ўйламасдим. Орадан қанча вақт ўтди, билмайман. Бир пайт мени машина ичидан кимлардир тортиб олаётганини билдим. Улар нималардир дейишар, мен эса ҳеч нарсани эшитмас эдим. Атрофимни одамлар ўраб олди. Мен карахт бўлиб қолган эдим. Кейин бирдан «Эй, Худо, нима қилиб қўйдим?» деб ўйладим. Машинам ёдимга тушди. Не кўз билан кўрайки, яқинда кредитга олган яп-янги машинам пачоқ бўлган эди. Кейин яна ҳушимни йўқотдим. Ҳеч нарсани англамас эдим. Шунда бирдан қизим Мафтунанинг касаллиги ёдимга тушди-да ўзимга келдим. Энди тезроқ бу ердан кетишни хоҳлаб қолдим. Ўша кунги умрим бир совуқ тушдай ўтди. Аввал шифокорлар, сўнгра милиция ходимлари мен билан суҳбатлашдилар. Кейин англадим-ки, энг гавжум чорраҳада светофор чироқларига амал қилмаганим учун юк машинаси остига кириб кетган эканман. Бу ҳам камлик қилгандай, ўнг томондан келаётган машина менинг машинамга урилган экан. Лекин ўзимга ҳеч нарса бўлмаган эди.

Шом вақтида касалхонага етиб бордим. Қизим ҳамон ўзига келмаганди. Шифокор кириб аямни олиб чиқиб кетди. Бироздан сўнг аям қайтиб кирди-да ҳаммамиз уйга кетишимизни айтди. Мен, хотиним ҳам ҳайрон бўлдик. Аям кўзимизга қарамасдан нарсаларни йиғиштира бошлади. Мен Мафтунани кўтардим. Биз уйга етиб келганимизда қоронғу тушган эди. Йўлда аямга «машинани устахонада қолдирдим», дедим. Лекин, уйга келгач, дадамга тўғрисини айтдим. Мафтунанинг оғир касаллиги боис машина ҳақида ҳеч ким оғиз очмади. Бу вақтга келиб, Мафтуна сесканмай қўйган, анча тинчиб қолганди. Бир кунда бошимдан ўтган оғир уқубатлар чарчатганми, ухлаб қолибман. Йиғи овозидан уйғониб кетдим...»

Икромжон йиғлар, кўз ёшларини яширишга уринмай ҳам қўйган эди.

«Мафтуна шу ухлаганича, қайта уйғонмади. Кетма-кет зарбалардан эсанкираб қолдим. Мен учун ҳаёт ўз маъносини йўқотган эди. Анчагача ўзимга келолмадим. Тушларимда Мафтунани кўтариб юрсам машина бостириб келаверарди. Қизим бечорани ҳар куни янгидан йўқотгандай бўлардим. Шундай кунларнинг бирида бирдан «қизим касал, жон ука...» деган ўша йигитни эслаб қолдим. Шу билан гўё барча бахтсизликларим сабабини топгандай эдим. Ич-этимни ея бошладим. Лекин кеч эди.

Тирикмисан, демак ҳали мағфират эшиклари очиқ, деганларидек, аста-секин ўзимни қўлга олдим. Кейинчалик танишларим мана бу машинани ижарага беришди. Биринчи ишлаб топган пулларимдан эллик минг сўм жамғариб, машина ғаладонига солиб қўйдим. Мақсадим ҳалиги йигитни топиб, пулини қайтариш. Ҳалигача мана шу пул ёнимда юради, бирор тийинини ҳам ишлатмайман. Чунки... чунки, у бировнинг ҳақи. Мен буни тушундим. Лекин ўша йигитни тополмаяпман».

Бу вақтда машина тоғлар оралаб юқорига кўтарила бошлаганди.

Икромжон ҳикоясини тугатди-ю сукутда қолди. Орқа ўриндиқда келаётган аёл йиғлар эди. Мен ҳам хаёлан ўз ўтмишимни тафтиш қила бошладим.

2005 йил.

Олтинкўл.

 

 

 

О, юртим шамоли, юртим шамоли!

Абдулла Орипов

 

 

(Рассказ)

 

Хуррамкардон лет двадцати пяти, среднего роста, с большими коровьими глазами, со сгорбленным носом и черными бровями и волосами как нефть.Работает он электриком в местной электросети и безумно любит свою профессию.Он каждый день где то что то чинет, залезая на высокие столбы на когтях.Работает в защитном шлеме оранжевого цвета, чуть отклоняясь, держа в натяжку цепь вокруг столба и напевая себе под нос какую-нибудь веселую песню.В такие моменты Хуррамкардон больно напоминает однасельчаном дятла, который сидит на старой сосновой столбе и стучит.Над столбой, где работает Хуррамкардон, проплывают огромные облака, словно гигантские дирижабли, а рядом на весенних стройных тополях запоют синицы, заливаясь трелью, типа: -Чка- ди-ди-ди-ди-ди -ди -ди!Самое лучшее и самое интересно для Хуррамкардона то, что ему все видно с высоты, как на ладони, дома, дворы, деревья улицы, проселочные дороги, луга и коровы, хлопковые поля и за полями высокие горные склоны и снежные вершины.

Однасельчане почти не обращают на него внимания. Но, когда обрываются электрические провода в зимной метели или в буране и отключается свет, тут Хуррамкардон мгновенно превращается для односельчан самым важным, дорогим и близким сердцу человеком и героической личности даже.Как обрадуются односельчане, когда Хуррамкардон починет и устраняет неполадку!Население села стар и млад, даже дети во весь голос, хором закричат: -Урааааааааа!.Услышав такого первый раз, человек даже может подумать, что разгневанный народ восстал наконец против тирана, чтобы совершить революцию.После того, как свет загорит, все, тут же забудят о Хуррамкардона.А Хуррамкардон в свою очередь, относясь к этому с пониманием, не обижается на них.Часто, власти сами, чтобы как то сэканомить электроэнергию, отключают свет и село погружается в кромешную тьму.Особенно зимой, когда взрываются старые электрокиоски, неделями, иногда и месяцами люди живут без электричества, топя допотопным способом свои лачуги и хижины кизяками, едя и читая в свете керосиновых ламп, в морозной тишине. В такие дни, когда дети делают уроки в свете зажженной свечи, разгневанный народ хором проклянет электриков и всех госслужащих, которые угнетают таким образом свой собственный народ, проголосовавший за них на выборах, доверяя им свою судьбу, когда они обещали о том, что не будут никакие проблемы с электричеством и газом, если народ проголосует за них.

Такими мыслями Хуррамкардон работал на столбе, и тут зазвонил его мобильный телефон.Хуррамкардон вытащив свой мобильник, включил его.

-Алло!Слушаю вас! -сказал Хуррамкардон.

Человек который позвонил молчал.

-Алло!Кто вы?! Почему молчите? Говорите, я вас слушаю! Алло!.. - удивился Хуррамкардон.

Тут человек шуршащим голосом начал говорить:- Алло! Это электрик Хуррамкардон?! Фамилия твоя Увадакардонов? Здравствуй, чувак. Короче я тебя знаю а ты меня нет. Ну вот. Слушай меня внимательно и не перебивай, не спрашивай, кто я, откуда, если конечно дорога тебе жизнь!.. Короче, твоя жизнь висит на волоске над бездонной пропастью и у тебя ничтожно мало времени.Тебя сегодня хотят арестовать.Это из за того, что ты проболтал где то о том, что все люди, уважающие себя, во всем мире относятся друг к другу с аристократическими приставками дворянского титула как "Фон", "Барон", "Дон", "Лорд", "Граф".И предлогал людям новую идею о том, что мы тоже должны обращаться друг к другу как они, назвав имена с приставкой "Кардон" и написать так же имена граждан с такой же приставкой в новых паспортах.После этого мысленно назвав свои имена с такой приставкой, люди засмеялись хором и долго не могли задавить свой смех.Было такое? - спросил тайный друг.

-Да, было.А что плохого в этом? Я же пошутил. Разве арестововают за шутку? - удивился еще сильнее Хуррамкардон.

-Пошутил говоришь? Ххе. Эту шутку твою в тот же день тайные осведомители доносили компитентным органом в письменном виде, мол идея гражданина электромонтера Хуррамкардона Увадакардонувуча чревато опасными последствиями для нашего общество.Чтобы осознать масштаб опасносности идеи гражданина Хуррамкардона, достаточно, чтобы думать об имени нашего многоуважаемого и вечно незаменимого президента с той же приставкой "Кардон" - написали они. Прочитов это у следователя от страха пересохло в горле.Потом подняли тревогу и объявили тебе в международный розыск.Так что беги и неоглядывайся. Все, я не могу больше говорить.Это опасно для меня.Ситуация крайно серьезное.После нашего разговора ты разбей свой мобильный телефон камнем и старайся ни скем не разговаривать по телефону. С уважением, твой тайный друг - сказал неизвестный.

- Да что вы говорите, я просто пошутил, чтобы компанию было весело и не говорил о некоторых наших чиновниках в высшем эшалоне власти, которые воруют народные деньги и переправляют их в зарубежные банки через обшорные зоны, в виде золото и бриллиантов, в место того, чтобы улучшать газоснабжения в стране и обновить устаревшую систему электропередач. Я ни слово не говорил и о властях, которые продают природный газ нефть и другие полезные ископаемые почти за дарма другим странам.А наш бедный народ топит свою хижину, лачуги и бетонные квартиры допотопным способом в суровую зиму.То есть углем, дровой или кизяком.Особенно зимой в отсутствие электричества и газа населения нашей страны страдает от холода.Особенно дети.Они делают уроки при свете керосиновой лампы в холодных домах как в блокадном Ленинграде в сороковые годы 20 века.Когда за деньги, сворованные некоторыми госчиновниками нашей независимой страны, запросто можно построить мощные сверхсовременные электростанции, сотни гигантских заводов и фабрик, где могли бы работать наши соотечественники, страдающие от тотальной безработицы.Они бы не разъехались по миру в поисках работы и не превратились бы в рабы. Если бы они имели нормальную работу на родине, то наше молодые согражданы не превратились бы в марадеры, в горячих точках планеты, где взрывают и разрушают красивые города, превращая их в руины, убивая друг друга и ни в чем неповинных людей, особенно беспомошных детей...
Алло! Алло, вы слышете меня - сказал Хуррамкардон. Но из телефона доносились короткие гудки, похожие на гудки аппарата искусственной вентиляции легких больного, который умер. То есть связь оборвалась.

Хуррамкардон с испугом оглядывался вокруг и спешно спустился вниз, и пошел в сторону квартала, где он живет со своей мамой.По дороге и даже в лифте все люди начали ему казаться полицейскими в гражданской форме.Перед тем, как зайти в свою квартиру, он снова озирался вокруг и зайдя во внутр, закрыл за собой дверь на замок.Увидев его бледное лицо и тревогу в глазах, его мама забеспокоилась.

-Что с тобой, сынок? -спросила она.

-Все хорошо, мама.Только, знаешь... тут такое дело... ну, как тебе обяъяснить? Короче... -сказал он еле и услышав топот сапогов за дверью, от страха замер.Потом, подойдя к двери на цыпочках смотрел в глазок и увидел стоящих там людей.Один из них Хуррамкардон сразу узнал.Им был участковый милиционер лейтенант Когозкардонов, который начал стучать в дверь.

-Кто там, сынок?Открой дверь, посмотри, может гости к нам пожаловали - сказала мама Хуррамкардона.

Хуррамкардон вертикально поставив свой указательный палец в губы, шепотом сказал: -Тсс, мама, там лейтенант Когозкардонов со своим отрядом.Они хотят меня арестовать.Ты не волнуйся, мам, все будет хорошо.Я сейчас ухожу через окно и им скажи, что ты меня не видела.Береги себя, мама.Я тебя люблю -сказал Хуррамкардон, обнимая свою маму и прощаясь с ней.От этих слов мама Хуррамкардона чуть не упала в обморок.

Хуррамкардон открыв окно, прыгнул на гулкую жестянную крышу соседнего дома и побежал как каскадер, который исполняет опасные и сложные трюки, заменяя актера на съемочной площадке.За ним гонялись участковый милиционер лейтенант Когозкардонов и двое гицуля, люди занимающихся отловом бродячих собак.Внизу столпился народ и начал наблюдать за происходящим, защишая свои глаза от солнечнего луча ладониями своих рук.Они думали, что в их родном квартале снимают остросюжетный захватывающий художественный фильм - боевик. Хуррамкардон долго и безоглядно бежал по жестяным крышам.Бежал и думал набегу о том, что в этом мире бегут все, как белка в клетке, которая крутит колесо.Бегут люди бегут.Потому что за ними гонится безжалостная смерть с косой.А люди крутят крутят свои колеса, большие и маленькие, золотые, железные, деревянные и глиняные, незаметно седея и старея при этом.Бегут у кого есть ноги за несметным богатством.Даже те, у кого парализованы ноги тоже бегут за мизерной пенцией, кто передвигаясь с помощью костылей, кто на инвалидном коляске с колесами от велосипеда. А Земля, крутится как таинственное колесо вселенной и как хорошо, что никто не в силах ее остановить.А синее небо больно похоже на песочные часы, где секунды минуты часы дни недели месяцы годы и века льются сверху как песчинки с рваного мешка небес в песочные часы вечности... Такими мыслями Хуррамкардон бежал дальше, прыгая с крыши на крышу, как летучая белка в лесу, как шумпанзе в джунглях.

-Гражданин Хуррамкардон!Стойте! Кому говорю?! Стой! Иначе я буду вынужден открыть огонь из своего табельного оружие на поражение! - крикнул лейтенант Когозкардонов.

Хуррамкардон не слушался его.Наоборот стал бежать еще быстрее.Он прыгал с крыши на крышу как обезяна в джунглях, как белка-летяга с елки на елку и безоглядно бежал.Лейтенант Когозкардонов и двое гицеля - догхантеров тоже бежали с сачками в руках, ловко прыгая с крыши на крышу, не теряя из виду беглого Хуррамкардона.Внизу за всем этим с восхищением следила толпа зеваков, как туристы у канадского водопада Неагара, над которым ходит по канату без всякого шеста рискованный канатаходец.Тут случилась беда и Хуррамкардон свалился в старую глубокую вентеляционную шахту хрущевских времен.Когда он с грохотом падал вниз, в темноте он услышал ругань.Кто то кашлял и чихал в копоте и пыли.На крыше все, еще топая сапогами ходили люди.

-Ё мое!Он исчез!Будто сквозь земли провалился!Во шайтан а!Странно, куда же он может пропасть?! Неужели упустили гада! -сказал лейтенант Когозкардонов и дабавил: -Ну ничего, мы устроим засаду в его квартире и он от нас не убежит! После этих его слов, топая по гулкой крыше отряд лейтенанта Когозкардонова стал уходить.Когда они ушли, в темной вентеляционной шахте кто то зажег спичку и Хуррамкардон увидел перед собой человека, лет тридцати пяти-сорока. Он зажег свечу. Хуррамкардон сразу просил прощение у хозяина за то, что испугал беднего, принужденно прыгая в его жилье.

-Ничего, бывает -сказал человек и продолжал.

- Я одинокий писатель поэт и меня зовут Дахобебахокардон - обяснил он.

-Я рад познакомиться с вами господин поэт Дахобебахокардон. Зовут мея Хуррамкардон. Образование у меня средно -специальное. До этого я работал простым монтером.

-Ну, тогда мы с вами почти коллеги.Так как вы электрики освещаете людям дома и дороги, а мы поэты освещаем душу людей как задумчивые усталые фонары в тихом предрассветном часу -сказал поэт Дахобебахокардон. Потом прочел свое новое стихотворение.

Слушая стихи Дахобебахокардона, Хуррамкардон глубоко вздохнул.

-Ндаааа, такой великий поэт живет в неосвещенной вентеляционной шахте!Какая несправедливость, Господи!Как вы вообще живете в такой яме покрытой паутинами? Такие поэты как вы должны жить в особняках, в окно которые по ночам с украдкой заглядывает любопытная луна.Где, за окном звенят белоствольные тополя на ветру, а осенью задумчивые клены роняют свои листья в тишине, как слезы.В зимных сумерках поэты должны сидеть молча у широкого окна, специально выключив свет и глядеть часами на снежнюю метель, слушая вой вюги -сказал он.

-Нет, господин Хуррамкардон, наоборот я рад, что живу в вентеляционной шахте.Это гораздо лучше чем жить в роскошных особняках.Тут царит тишина и покой. Здесь никто мне не мешает.Я никуда не бегу, не спешу и не опоздаю.Занимаюсь тем, что мне по душе -сказал Дахобебахокардон.

Хуррамкардон умолк на миг, глядя на руки поэта Дахобебахокардона, покрытые татуировками. Потом спросил:

-Прошу прощения, господин поэт, видно, что вы долгие годы сидели в тюрьме. А за что?

-Нет, господин Хуррамкардон, я не сидел в тюрьме -ответил поэт Дахобебахокардон.

-А почему тогда ваши руки покрыты татуировками? - удивился Хуррамкардон.

-Ааа -сказал Дахобебахокардон. Потом стал объяснить:

-У меня не только руки, почти все мое тело покрыто татуировками, где написан мелким шрифтом текст моих стихов, которые можно прочитать только с помощью лупы.Я написал их на свое тело с помощью чернилы и иголки, чтобы стихи мои не потерялись.Одним словом я живая рукопись своих стихов.Вот таким образом я сэканомлю средства, чтобы купить себе новые ботинки, но это мне пока не удается.Хожу, как видите, вот в этих старых голошах, намотав на свои ноги портянки.Бумагу купить не на что.Она для меня точно так же как золото для богатых.Я ползуюсь бумагой редко -сказал он.Потом продолжал:

-Господин Хуррамкардон, я рад вашему приходу.Хотя вы пришли в мое убогое жилье без предупреждения, но вы всеравно являетесь для меня Богом посланным гостем и я по обычаю должен вас чем то угостить -сказал поэт Дахобебахокардон.

-Ну что же, я готов принять угощения, господин поэт.Знаю, что вы меня хотите угостить увесистым кулаком по морде за то, что я беспокоил вас своим дурацким визитом -заулыбался Хуррамкардон.

-Да нет, что вы, дорогой гость.Действительно у меня есть для вас угощения.Где то здесь должен быть кусочек засушенного хлеба.Я его не сьел, даже тогда, когда грозила голодная смерть.Я сберег его для случайных гостей. Где же он... Такими словами поэт Дахобебахокардон начал судорожно шарить в своей старой и рваной сумке, сделанной из дермантина.

-Не надо, не беспокойтесь, господин поэт.Я сыт -сказал Хуррамкардон.

-Да? -сказал поэт Дахобебахокардон, грустно вздыхая.Потом сильно заобрадовался, пощупая свой рваный пиджак и вытаскивая из внутренного кармана кисет.

-Вот, у меня есть отменная махорка, изготовленная мною из опавших багровых листьев осеннего клена, который печально роняет в безлюдных осенних парках и аллеях в туманной тишине. То есть я угощу вас священным дымом -сказал он, спешно развязывая тесемку кисета с трясущими от волнении руками.

-Господин поэт Дахобебахокардон, не надо.Я не курящий, не пьющий.То есть веду здоровый образ жизни.Занимаюсь спортом -сказал Хуррамкардон.

-Вы не бойтесь, господин Хуррамкардон.Этот табак целебный - объяснил поэт Дахобебахокардон , набивая махоркой свою трубку с длинным и тонким мундштуком, сделанный специально из камыша.Потом, зажигая трубку, сделал несколько затяжек и передал ее Хуррамкардону.

Хуррамкардон взял трубку и тоже сделал затяжку.Тут едкий дым попал в его легкие и он начал сильно кашлять, высовывая свой язык, как больной и старый овец, задыхаясь.А поэт Дахобебахокардон стал хохотать.Он еле задавив свой смех сказал: -Вы кашляете как перепелка, которая поет в предрассветной мгле в клеверном поле.Перепелка тоже кашляет, простудив свое горло холодной росой, когда она ее пьет.

- Ндаа, горьковато однако у вас махорка, сделанная их опавших кленовых листьев, которые вы собирали в осеннем парке - улыбался Хуррамкардон -нимножко придя в себя.

Дахобебахокардон спросил у него о том, почему лейтенант Когозкардонов со своей группой захвата преследует его.

Хуррамкардон подробно рассказал причину преследование и поэт Дахобебахокардон задумался.Потом, закуривая трубку набитую целебной махоркой, сделанная из опавших багровых листьев осеннего клена, начал говорить.

-Да, господин Хуррамкардон, таких как вы - большая редкость не только в нашем обществе, но и на планете.Не каждому дано, смело сказать правду о тяжелой жизни народа, рискуя своей собственной жизнью.Я вам завидую по белому в этом плане, честное слово.А я живу здесь, скрываясь от глупой толпы, как орел который гнездится на высокой скале. Посколько у этого жилья отсутствуют окна, я каждый день поднимаюсь на крышу через компактной складной лесницы, чтобы встречать зарю и заката, сидя на жестяной крыше и писать новые стихи.По ночам любуюсь звездным небом и сияющей луной в тишине.Особенно люблю глядеть на заре с крыши вниз, наблюдая за движением толпы, спешащая на работу или еще куда нибудь.Поток толпы движется по тротуару как караван муравьев и направляется в сторону метро.Спешащие люди напоминают мне послушных песчинок, которыми ветры управляют легко и направляют их туда, куда хотят...

Тут неожиданно кто то начал кричать на верху:

-Ах, гад, он оказывается здесь, в вентеляционной трубе!Разговаривает со своим сообщником!Скорее сюда, товарищ Когозкардонов! -кричал он.

И снова послышался топот кирзовых сапогов на гулкой жестяной крыше.Хуррамкардон и поэт Дахобебахокардон с ужасом уставились вверх, как узники в глубоком зиндане древной Бухары.

Они страшно испугались, увидев разгневанного участкового милиционера лейтенанта Когозкардонова, который глядел в вентеляционную шахту, как в колодец, с табельным оружием в руках.

-Нука, руки вверх, сволочи!От нас еще никто не убежал!Теперь тебе конец, Хуррамкардон! И твоему сообщнику тоже!.. Эй, вы принесите быстро веревку.Пусть они поднимутся добровольно, если конечно им еще хочется жить на этом свете! -крикнул он, слегка приподнимая козырка своей фуражки с помощью ствола пистолета с глушителем.

Услышав такое у Хуррамкардона екнуло сердце.Он стоял с поднятыми руками как воин попавшый в плен на войне.Поэт Дахобебахокардон тоже.

-Постойте, господин лейтенант Когозкардонов!У меня есть дротики с транквилизатором! -сказал, только что прибежавший санитар, который занимается отловом бездомных собак, и вытаскивая из-за пазухи духовую трубку начал метать из нее дротики по Хуррамкардону и по его другу.Но никак не мог попасть.Тогда у лейтенанта Когозкардонова лопнуло терпения и резко оттолкнул его.

-Эх, ты, догхантер несчастный!Кто так стреляет!Отойди, придурок! Обойдусь без твоих медвежьих услуг, без веревки! У меня есть дымовая шашка, которая заставит их подняться наверх! -сказал он и зажигая дымовую шашку, бросил в вителляционную трубу, напоминающую яму старого засохшего колодца.

В это время от толчка лейтенанта Когозкардонова догхантер покатился по жестяной крыше и еле остановился на краю крыши.

-Не бойтесь, господин Хуррамкардон.Без паники.В вентиляционной трубе есть черный ход-сказал шепотом и кашляя в дыму поэт Дахобебахокардон.После чего, вытащив старый матрас, они открыли проем и нырнули туда.

Хуррамкардон с поэтом Дахобебахокардон выбрались из проема и бежали, не оглядываясь назад по тротуару, сбивая прохожих, чтобы успеть скрыться. Лейтенант Когозкардонов и его дружки -гицеля догхантеры все еще находились над вентеляционной трубой, надеясь поймать двоих беглецов которые вот вот выскочут из ямы вентеляционной трубы, наполненной едким дымом.А беглецы - единомышленники бежали по тротуару изо всех сил, обгоняя друг друга, как участники спортивной олимпиады на беговой дорожке.Когда они начали перебежать улицу, как бы изменяя направления на бегу, Хуррамкардон чуть не попал под грузовик.Шофер грузовика, резко крутанул баранку вправо и в панике нажал на тормоза.В результате грузовик резко выехал на обочину и с грохотом врезался в столб. От мошного удара деревянный столб сломался как мачта старинного корабля пиратов в штормовом море.Раздались истошные крики женщин, похожие на свист, ругань и вопли сигнализации.К счастью, все обошлось без человеческих жертв.Друзья бежали до тех пор, пока не начинали задыхаться.Тут в голову Хуррамкардона пришла уникальная идея и он силой отобрал у одного человека велосипед с байкерским рулем.

-Господин поэт Дахобебахокардон! Прыгайте быстро на задный багажник агрегата шайтана! -крикнул он.

Поэт Дахобебахокардон прыгнул на багажник угнанного велосипеда с байкерским рулем.Он ловко сел на шайтан арбу, как садятся проворные индейцы на лошадь и они вдвоем умчались по тротуару, крича: -От винта, уважаемые граждане!У этого агрегата шайтана не работают тормоза!
Прохожие прислонялись к стенам домов и витринам ресторанов и кафе, освобождая им тротуар.Тут случилось беда.То есть брючина Хуррамкардона попала в цепь и беглецы, теряя равновесие упали на тротуар.Чтобы избавиться от двуколесного капкана, от агрегата шайтана, Хуррамкардону пришлось попращаться с брючиной своих брюков.После этого они снова начали бежать по многолюдному тротуару.

Тут послышались крики:

-Товарищ Когозкардонов!Вот они!Стреляйте!А то снова упустим их! -кричал шофер пикапа, плотно подъезжая к многолюдному тротуару.

- Нет, здесь многолюдно!Я могу промахнуться и пристрелить ни в чем не повинных прохожих!Ты, это, догхантер, давай, стреляй ядовитыми дротиками по беглецам из своей дурацкой духовой трубки! -крикнул лейтенант Когозкардонов.

-Хорошо, товарищ Когозкардонов! -сказал догхантер и вынув из за пазухи своего синего халата духовую трубку, похожую на дудку, начал метать дротиками, прицеливаясь в шеи беглецов.Но он промахнулся и тут же упали несколько прохожих, схватившись за свои шеи руками.

-Дурак!Поаккуратнее, догхантер вонючий! -упрекнул охотника бродячих собак лейтенант Когозкардонов, слегка приподнимая козырка своей фуражки с помощью ствола табельного оружие.К этому времени беглецы резко изменяя свои направления, нырнули в узкую переулку, куда не пролезет автомобиль.

После этого отряд лейтенанта Когозкардонова начали преследовать беглецов пешком.Преследуемые бежали в сторону железнодорожного вокзала.Тут крича от невыносимой боли электрик Хуррамкардон начал хромать, схватившись за ногу.Оказывается он наступил на заржавевший гвоздь, который пронзил его ногу насквозь.Он больше не мог ходить и обессиленно свалился на землю, как мешок с удобрением.

Поэту Дахобебахокардону пришлось вернуться обратно, чтобы помочь своему верному другу в трудные минуты.

-Что, случилось? -спросил он, прибегая и тяжело дыша.

-Всс ааахх!..Гвоздь пронзил мою ногу насквозь! - сказал Хуррамкардон.

Лицо его исказила гримаса боли.

-Ничего, потерпите, господин электрик Хуррамкардон.Поднимайтесь.
Давайте я вам помогу. Нам обеим опасно здесь оставаться.За нами гонится отряд лейтенанта Когозкардонова, слышите? -сказал поэт Бебахокардон, стараясь помочь поднятся своему беглому другу.

-Нет, не надо мне помагать.Я как нибудь уж сам... А вы бегите, я вас прикрою.Пока я их задержу, вы успеете скрыться, сливаясь толпой в вокзальной толкучке.Я уверен в этом.Прощайте, мой друг поэт Бебахокардон! Вы не имеете право не спасаться, бегите ради Бога, ради нашей многострадальной литературы, ради нашего угнетенного народа! -сказал Хуррамкардон, охая от невыносимой боли.
После этого Бебахокардону не оставалось ничего, кроме, как бежать дальше.
-Прощайте, господин Хуррамкардон! Спасибо, что помогаете мне, оставаясь сами в беде и жертвуя собой ради нашей дружбы! - крикнул поэт Бебахокардон. В его глазах заблестели слезы.Прощаясь своим другом он побежал дальше.Когда он исчез из виду, появился отряд лейтенанта Когозкардонова и поймали беглого электрика. Лейтенант Когозкардонов сидя на спине Хуррамкардона, с ловковстью надел наручники на его руки.

-Ну, попался электрик поршивый, злой враг нашего многострадального народа?! Ничего, поймаем и твоего дружка чокнутого богатого поэта, живущего в роскошной винтеляционной шахте!

-Т... ты чего, начальник, больно же! Ты не дави на мою ногу, которую насквозь пронзил ржавый гвоздь! - сказал Хуррамкардон, валяясь на земле.

После этого его увезли в подвал следственного изолятора для допроса.

Следствие длилось долго.Уголовное дело состояло из нескольких томов.Наконец состоялся суд и присяжные вынесли обвинительный вердикт.После всего этого прокурор просил суд приговорить Хуррамкардона к смертной казни.

- Суд посоветовавшись на месте, решил! Посколько наш осужденный Хуррамкардон работал на воле электромонтером, он будет казнен на электрическом стуле!- сказал судья.
Потом приказал:

-Встаньте, осужденный!
Хуррамкардон встал.
- Вам понятен приговор?! -спросил судья.

Хуррамкардон ответил: -Да, ваша честь!

-Садитесь! - приказал судя.
Хуррамкардон присел на скамю подсудимых.

- На этом судебное заседание объявляется закрытым! - сказал судья, стуча деревянным молотком.

Хуррамкардон никогда не думал, что он когда нибудь совершит столь гнусное преступление и будет казнен на электрическом стуле.О как плакала его мама в суде, как плакала!Самое страшное случилось перед казнью.Когда послышался лай злой собаки и зазвенев ключи гремели железные двери, Хуррамкардон с ужасом думал, что идут по плохо совещенному коридору его палачи, чтобы увести его в комнату для исполнение казни.Но не тутто было.Пришел адвокат с муллой. Безбородый молодой мулла с черной бархатной тюбитейкой на голове стоял со свяшенной книгой в руках.

-Электромонтер Хуррамкардон, так как ты сегодня отправишься на тот свет, я пришел зачитать твою джаназу по шариатскому закону - сказал безбородый мулла в бархатной тюбитейке черного цвета.
Хуррамкардон молчал, глядя на муллу равнодушным взглядом как сумасшедшый.

-Я тоже пришел простится с вами, уважаемый мой подзащитный Хуррамкардон.Прощу прощения за то, что я не смог вас защитить от смертного приговора -сказал адвокат и горько заплакал.

После этого пришли двое, которые принесли ему еду.

-Это твой последный обед.Отменный плов, сваренный на курдюк овца гисарской породы.Ешь.Если хочешь выпить водку или вино на последок, скажи, не стесняйся -сказал один из них и откупорил бутылку вина, аккуратно вытащив пробку с помошью штопора.

-Нет, спасибо.Я не хочу есть.Пить тоже -сказал Хуррамкардон.

-Ну, что же.Раз ты не хочешь пить, то мы сами выпьем за тебя, то есть на помин твоей души -сказал другой и они выпили молча, чокаясь стаканами, поели.Потом увели Хуррамкардона, волоча по узкому, плохо совещенному коридору.Перед тем, посадить его на электрический стуль, парикмахер побрил его волосы бритвой в верхной части его головы, намочил мокрой тряпкой башку, чтобы его череп эффективно пропускал электрического тока высокого напряжения.Потом посадив его на электрический стул, палачи крепко привязали руки и ноги ремнями, завязали его глаза темной повязкой, чтобы они не выскочили из своих орбит во время казни.

После того, как прочитали приговор, Хуррамкардон с тряпкой во рту думал о том, что вот вот главный палач кивнет своему помощнику и тот дёрнет рубильник и страшно задребезжут электрические разряды как молнии в грозовом небе, метая искры и ему конец.

Наконец настал момент исполнение казни и помощник главного палача торжественно дёрнул ричаг.Присутствующие в зале закрыли себе лицо кто руками, кто журналами, кто еще чем то, чтобы не видеть страшную картину.Но какраз в это время отключилось электричество во всем округе, спасая тем самым Хуррамкардона от явной смерти.

Хуррамкардон проснулся в холодном поту и увидел свою маму, которая стояла с горящей свечой в руках.

-О, мама, почему ты держишь горящую свечу? -спросил он с испугом, подумав, что он в самом деле умер после казни и уже находится в темном мире.

-Что с тобой, мой ягненок, заболел что ли? А что делать, если власти каждый день отключают свет, под предлогом сэканомить электроэнергию? Только включила телевизор, чтобы смотреть сериалы и на тебе, снова отключили свет - сказала мама электромонтера Хуррамкардона.

-О, слава Богу, мама, слава Богу, что все это происходило не на яву! -сказал Хуррамкардон, обнимая свою маму.
-О чем ты, сынок, страшный сон приснился что ли тебе? - спросила мама Хуррамкардона.
-Да, мама, во сне меня казнили на электрическом стуле!Хорошо, что во время казни отключился свет! О, как хорошо жить без электричество!Глянь, мама как заглядывает луна в наше открытое окно!Как мерцают далекие несметные звезды! Ты слышешь, хор лягушек похожий на шепот?Как они квакают! Кувак! Кувак! Кувак - как - как - как -как -кувак! А как самозабвенно поют сверчки! - сказал Хуррамкардон, глядя в открытое окно, в котором нежно трепетали прозрачные занавески.

- Да, сынок, слышу. Лягушки бывают горбатыми, пучеглазыми, отвратительными, ну не превлекательными, одним словом.А как они поют под ярко сияющей луной, в тишине! -сказала с восторгом мама Хуррамкардона.

Мать и сын задумались, молча глаядя через открытое окно на луну и на далекие синие звезды.

 

02/05/2018.

9:46 ночи.

Канада, Онтерио.

 

 

 

Холдор Вулкан

Член Союза писателей Узбекистана

 

Седеет туман над замерзшей рекой

Деревья с тоской глядят вдаль,
Распахивая объятия ветрам широко.
Опустелые просторы - белая печаль,
Седеет туман над замерзшей рекой.

Как табачник со стажем луг в рваном,
Свою вредную привычку не бросит.
Закручивая он самокрутку в тумане,
У алой рябины огоньку просит.

С высоких карнизов свисают потом,
Зимы кривые хрустальные клыки.
Заплачут позёмками просторы о том,
Что мы друг от друга далеки.

15/10/2018.
10:48 дня.
Канада, Онтерио.

 

Летят во мгле искорки звезд

В роще мраморные колонны берез,
Во мгле переклички бездомных псов.
Искорки дрожащих и рыжих звезд,
Летят в сторону холмистых лесов.

Росы слезами готовятся капать,
И гореть янтарем как звезды в лужах.
Тихо и одиноко уплывает на запад,
Луна шелковистая нежная медуза.

Ветер колышет ветви тополей и ив,
В клеверном поле перепелка кашлет.
Неужели я засну, так и не увидев,
В небосводе розовую пашню?

15/10/2018.
1:12 ночи.
Канада, Онтерио.

Сияет луна над зимними полями

Под озябшей луной как полярные зайцы,
Торчат буряны из снежнего сугроба.
Будто деревья скорбно прощаются,
С покойным дровосеком у гроба.

Река подо льдом, не гудят уж пороходы,
На морозе даже звуки оледенели.
Прохожий припорошенный снегом проходит,
Как седой старый мельник еле.

Безлюдные рощи дубравы и поляны,
Взгляд мой к себе тянут как магнит.
За заснеженными сумрачными полями,
Дрожат деревни далекие огни.

14/10/2018.
5:44 вечера.
Канада, Онтерио.

Фонарь прожигает взглядом лужу

Дай бог, чтобы молня не попала в рожь,
На улице рыжих фонарей караваны.
Поет свой шлягер шелестящий дождь,
И по крышам гулко барабанит.

На повороте, словно цветущий пион,
Стоит фонарь одинокий рыжий.
Как мудрец в сумраке задумался он,
Прожигая своим взглядом лужу.

В лужах дома и деревья перевернулись,
Слышу мерный цокот дождя копыт.
Будто вот вот придут к водопою улиц,
Олени, чтобы водички попить.

14/10/2018.
9:38 утра.
Канада, Онтерио.

У солнечнего костра я греюсь

Над водой как зеленые пластинки,
Тонкие листья кувшинок и лилий.
Как острые стрелы зеленые тростинки,
Шею пруда насквозь пронзили.

Горят облака на горизонте, тлеют,
За вершиной, где висит лавина.
Глядя на закат алый, я греюсь,
У солнечнего костра, как у камина.

Плакал надрывно, как будто ветер,
Остался один на свете белом.
Незаметно на синем холсте вечер,
Луну молча нарисовал мелом.

И сверчки монотонно стрекоча,
То громко, то потише запели,
Там, где цепляясь за садовую решетку,
Цветет вьюнок белый.



13/10/2018.
9:32 утра.
Канада, Онтерио.

Туманы курят окурки на лужайке

Рябина в красном гроздями алеет,
В облетающих осенних лесах.
На лесной дороге извилистые колеи,
Старой телеги скрипучие колеса.

Шепчет серый легкоранимый дождик,
Туманы курят окурки на лужайке.
Игольчатая сосна как в тумане ежик,
Летят над рекой крикливые чайки.

Плаксивая осень, пасмурная погода,
Становится все хуже и хуже.
Отражение мое сохранится на долго,
В памяти сероглазой лужи.

12/10/2018.
6:46 вечера.
Канада, Онтерио.

Шепот

О, как эти опавшие кленовые листья
похожи на письма, кои я писал тебе когда то,
не на пишущей машинке и не на компьютере,
а простыми шариковыми ручками, отруки.
Письма, которые ты хранишь до сих пор и
читаешь иногда, не показывая никому, в полночь,
шепча, как опадающие кленовые листья.

12/10/2018.
5:49 дня.
Канада, Онтерио.

 

Роскош

Я думал, природа нищая, на дне,
Оказывается она чрезмерно богата.
Она жемчугом солнца похвасталась мне,
Приоткрыв раковину заката.

12/10/2018.
3:47 дня.
Канада, Онтерио.

 

На даче

Мы остались с тобой на даче одни,
На садовом столе я свечу зажег.
Грустили в сумраке далекие огни,
В небе тонкого месяца рожок.

Доносится рокот монотонный, это,
Сонный и далекий лягушачьий хор.
Пушинки одуванчиков задувает лето,
Из тени ветвей причудливый узор.

Я обнимаю твои хрупкие плечи,
Над дачей звезды синие васильки.
Дай Бог, чтобы кружась вокруг свечи,
Не подпалили крылья мотыльки.

12/10/2018.
10:41 дня.
Канада, Онтерио.

Лунная ночь

Там нет заторы, автомобильные пробки,
Вереница фонарей в парках и аллеях.
Там луга, проселочные дороги и тропки,
Лунные вечера хлопковых полей.

То вдали, то рядом стрекочат сверчки,
Серебрится и журчит в арыке вода.
Загорятся у низких окошках свечки,
Ветер одиноко гуляет в садах.

Задумчивый туман молчаливый и немой,
Клубится тихо в цветущих лугах.
Орашает хлопковых полей под луной,
Седой дехканин, с кетменем в руках.

Сидя на краю поле на луну он глядит,
Гонится за насекомыми летучая мышь.
Хорошо, за летящей звездой следить,
Сияющая луна, безлюдная тишь.

Горит керосинка как лампа Аладдина,
Льется свет золотисто - медный.
Вокруг лампы летит, кружится неутомимо,
Одинокий мотылек бедный.

11/10/2018.
9:21 ночи.
Канада, Онтерио.

Усталость

Чтобы не подорваться на белой мине,
Замерли как саперы деревья и кусты.
Снегом покрытые просторы синие,
И безлюдные улицы пусты.

Снег уснул на зеленых лапах елки,
На сугробах петляют заячьи следы.
Кружатся белые безумные  пчелки,
Алеют сухие шиповника плоды.

Вижу, сквозь снежных хлопьев, вижу,
Оледенелой лужи хрусталь.
В метели фонарь уличный рыжий,
От поцелуев снежинок устал.

11/10/2018.
2:24 дня.
Канада, Онтерио.

Засохшее слезахранилище

Заржавели паромы и рыбаловные лодки,
В соленую лужу превратилось море.
Над песчаными волнами, рвя глотки,
Чайки его оплакивают хором.

Рыбы превратились в молчаливые люди,
А воды в гигантский соленый саван.
Бегут как страусы гордые верблюды,
Арал, разграблен твой караван!

Белеют соленые просторы голые.
Как свадебные платья умерших невест.
От твоих слез остались только соли,
О, засохшее слезахранилище небес!

11/10/2018.
8:57 утра.
Канада, Онтерио.

Сквозь метели

Иду по занесённой снегом дороге,
Тень моя молчаливая тоже.
Зима натянула на город пологи,
Снежинки на белые комары похожи.

Как будто с небес сыпется песок,
Небеса словно песочные часы.
Дремлют под снегом просторы лесов,
До утра ты в окне свет не гаси!



14/06/2017.
8:36 вечера.
Канада, Онтерио.

 

6 Часов, 5 минут

(Памяти великого русского писателя Льва Николаевича Толстого)

Над вокзалом молчаливо сияла луна,
Как остановившиеся старые часы.
Будто от имени человечества она,
Пришла, чтобы прощения просить.

Времена года тоже остановились,
Остался только туманный ноябрь.
Поезда вдали пронзительно завыли
За осенними русскими полями.

По опустелому полю гуляла беспечно,
Осень, чтобы как то время тянуть.
А время остановилось в часах вечно,
Показывая 6 часов и 5 минут.

Делившись с людьми словами в мире,
Как с птицами последней едой,
С волосами, похожими на серые гривы,
Лежал Лев усталый, старый и седой.




16/07/2017.
7:42 вечера.
Канада, Онтерио.

 

 

Тишина

С полей ветры прохладные дули,
Перестали гудеть роями комары.
Освещали тротуары опустелых улиц,
Бедные бездомные фонари.

Луна мошным прожектором сияла,
Ослепляя глаза летучего мыша.
Звезды хлопали ресницами вяло,
Лунным светом заливалась душа.

Я шел по тротуару одиноко и тише,
Тикая шагами, как настенные часы.
Такая тишина, что можно услышать,
Звуки падающей росы.

10/10/2018.
12:00 дня.
Канада, Онтерио.

 

 

Время

Старинные часы монотонно тикают,
В холодной бетонной коробке.
Наевшись времей громка икают,
Твердя, что век у людей короткий.

Бледная как Ванга глядит из окна,
Луна, ослепляя глаза зрячим.
Как будто оттепель за окошком одна,
Звеня каплями под луной плачет.

Это, ходят секунды по кругу спешно,
Как с копьем в руках дикое племя.
И тихо в бескрайный океан вечности,
Как слезы капает время...

04/07/2018.
7:34 утра.
Канада, Онтерио.

Тявкают сонно бездомные псы

В небесах хрупкая фарфоровая луна,
Каракуль облаков, золотые кудри.
Паутина тонкая незвонкая струна,
Седеет лунный сумрак смуглый.

Звезда как от костра потухшего искра,
Полетела и заметили это не все.
Дрожала гигантская небесная люстра,
Тявкали сонно бездомные псы.

Нет, не искрой, а пчелой звезда,
Вылетела прочь из ульев небес.
Сквозь разлуки, как полуночные поезда,
Несется тоска стремительно к тебе.

09/10/2018.
4:22 дня.
Канада, Онтерио.

Душа как ветер бродит по полю

Опадают листья медленно и плавно,
Душа как ветер бродит по полю.
Облачное осеннее небо словно,
Старая шапка, сьеденная молью.

В садах богряных листьев ворох,
Шепот деревьев, шелестящие звуки.
Иду и хрустит под ногами шорох,
Старая калитка зевает от скуки.

Там, рощи меня листопадами зовут,
Оголяя деревья как мачты короблей.
Осень птиц перелетных торопит на юг,
Звеня цепями серых журавлей.

09/10/2018.
10:02 дня.
Канада, Онтерио.

Осенний рояль

Не удастся удержать деревьям листья,
То есть стараются они напрасно.
Ветер играет на гармошке, не злится,
В роще рябина танцует в красном.

Там, высоко в небе, где то над рекой,
Трубит в рог журавлиный осень.
Ветер гладит невидимой рукой,
Колючих ежей зеленых сосен.

А ты играй нежно на рояле ногой,
На клавишах каменных лесниц.
Пусть слушает музыку твоих шагов,
Осень, сомкнув рыжие ресницы.

08/10/2018.
7:22 вечера.
Канада, Онтерио.

 

Набухают почки на деревьях под луной

Луна озаряет просторы долин,
Лягушки вдали шепчут в тиши.
Отключает глаза и включает филин,
Раскроют зонтики летучие мыши.

Как весть о друзей ветры принесут,
Глухие отголоски собачьего лая.
В пруду белоснежные лилии цветут,
Беспечно, как белые лотосы рая.

На краю поле пугало на страже,
Луг курит с туманами травку у речки.
Луна бродит, не замечая даже,
Как набухают на деревьях почки.

Гляжу на слепые летучие мыши,
Которые летят по небу без труда.
Остроконечные зеленые камыши,
Стрелами торчат в шее пруда.

08/10/2018.
1:30 дня.
Канада, Онтерио.

 

После ливни

Дождь царапал окна одичалой кошкой,
Превращаясь в шумный ливень.
Шумели водопадом за окошкой,
Колыхаясь на ветру тополя и ивы.

Утих так же, как начался, резко,
Дождь, радостно шумящий и гулкий.
Вздулась парусом на ветру занавеска,
Заблестели мрамором переулки.

Город, построенный еще до войны,
В луже отражается прохожий,
По всем параметрам, как двойник,
На меня удивительно похожий.

Как роса на траве дождевые капли,
Ветки вот вот их точно уронят,
Если бродячий ветер внезапно,
Прикоснется к ним, тронет.

07/10/2018.
1:58 дня.
Канада, Онтерио.

 

 

 

Наши поздравления

Хабиб Нурмагомедов на турнире UFC 229 в полулёгком весе одержал яркую победу над чемпионом мира по смешанным единоборством Конором Макгрегором.

Уважаемый Хабиб Абдулманапович, поздравляем Вас от чистого сердца c грандиозной победой!

С огромным уважением, Холдор Вулкан.

 

 

DISPUTE divides but SPORT, on the contrary, UNITES the people of the world, regardles of their nationality, race and religion.We need SPORTS!

(Holder Volcano)

 

According to the current President (UFC), Dana White, American police arrested three of the instigators of the fight in the octagon, but mixed martial arts featherweight champion Conor McGregor requested that the police let them go.In our opinion it is a noble act of the real warrior.

Conor, despite the defeat in the battle with Khabib Nurmagomedov, billions of your fans will still respect you as one of the legendary fighters on the planet.You deserve respect.

Sincerely, Holder Volcano.

Writer.

 

По словам действующего президента (UFC), Дана Уайта, американская полиция задержала троих зачинщиков драка в октагоне, но эксчемпион мира по смешанным единоборством в полулегком весе Конор Макгрегор просил, чтобы полиция их отпустила.На наш взгляд это благородная поступка настоящего бойца.

Конор, не смотря на поражение в бою с Хабибом Нурмагомедовом, миллиарды твои болельщики попрежнему будут уважать тебя, как один из легендарных бойцов на планете.Ты достоин уважения.

С уважением, Холдор Вулкан.

Писатель.

 

 

 

 

 

 

 

Я супротив снежного шторма пойду

Как замело снегом улицы и дома!
Засохшая трава из сугроба торчит.
Бежит с поземками во мгле зима,
Заснеженная улица молчит.

Свирепая вьюга со свистом летит,
Воет, безутешно и горько рыдает.
Снежные хлопья глаза мне слепит,
А рябина алая в снегу пылает.

Я супротив снежного шторма пойду,
С зловещим воем вьюги в ушах.
Твое горящее окно в метели найду,
Чтобы погрелась озябшая душа.




06/10/2018.
1:41 дня.
Канада, Онтерио.

 

Люблю лунным светом залитых равнин

Еще не легли спать деревья в роще,
Кто знает, может им тоже не спится.
Тонкими кожаными крыльями трепеща,
Летит проворно слепая птица.

Медленно и тихо пробирается луна,
Сквозь туманы вечерных лугов.
И по небу беспечно плавает она,
Полей небес вспахивая плугом.

Люблю вас, люблю, канадские вечера!
Росистых ромашек влажные очи.
Полетит звезда как рыжая пчела,
В сверчками звенящей ночи.

Звезды над Канадой рыжие и синие,
Небо как с раскрытым хвостом павлин.
Люблю блеск струн воздушных линий,
И лунным светом залитых равнин.

06/10/2018.
9:53 утра.
Канада, Онтерио.

Решение

Я вернусь на свою Родину, хватит,
На рассвете заросшей тропой.
Пусть пощупая мне лицо заплачет,
Поседевший ветер слепой.

Скажу: -здравствуй, отцовское поле,
Здравствуй, мой родительский дом!
И урюковая роща, родные доли,
Поля хлопковые за окном!

Буду я бродит по полю на краю,
Когда жаворонки заливаются трелью.
И по колено в высокой траве как в раю,
Тишине я внемлю.

Зазвенят наши тополя как березы,
Гляну на овраги, на речную гладь.
И как весенние разливы слезы,
Затопят мне взгляд...



10/06/2016.
10:35 ночи.
Канада.Онтарио.

 

Коррида

Задумчивая осень одиноко и пешком,
Бродила по парку, то желтея, то алея.
Даруя дворникам золото мешком,
Ни о чем не жалея.

Ветры устилая листвой дорожки,
Бедным деревьям покоя не дали.
Прощаясь с птицами тополя в роще,
Листопадами рыжими рыдали.

Лист последний еле на ветке висит,
Как рыжий предвестник суровой зимы.
Закат в красном раздрожает, бесит,
Глупого быка вечерней тьмы.



05/10/2018.
4:10 дня.
Канада, Онтарио.

Слезы

О, небо, неужели тебя тоже огорчают?
Почему сгорбившись над землей ты часто,
плачешь, гремя громами громко,
оглушая шумом окрестность?
Когда ты наливаешь слезы как из ведра,
дико засверкают молнии во мгле.
Кто знает, может ты от радости плачешь...
Попробовавшие люди твои слезы на вкус,
говорят, что они несолёные
то есть их соли осели.
Я им поверил, глядя ночью в тишине
в вечные и бескрайные небеса,
где несметные звезды блестели как соли
засохшего нашего Аральского море...



05/10/2018.
7:45 утра.
Канада, Онтерио.

Дворник непростой, он профессор

Деревья превратили в золото листья,
Они как в цирке творят чудеса.
Листопад рассеянно шепчет, не злится,
Крутя золотую карусель в лесах.

На окнах предзакатного солнца блик,
Ослабленный слегка, не режет глаза.
Умолкнет вдали журавлиный крик,
Увядшая трава плачет, дрожа.

Эти сады давно уплыли бы вдаль,
Тихо, как корабль -призрак в тумане.
Они подняли свои паруса, но жаль,
Что ветры их вклочья порвали.

Слышу тонкие тоскливые звуки,
Ветер день за днем становится злее.
Дворник, задумчиво закуривая трубку,
Руки свои молча у костра греет.

Дворник не простой, он профессор,
На город тихо надвигаются холода.
На осеннем ветру печально трепещет,
Неухоженная седая борода.

04/10/2018.
5:29 дня.
Канада, Онтерио.

Небо вспахано журавлиным плугом

Осень подустала как рыжая рабыня,
Звеня цепями золотых оков.
Колышется на ветру пьяная рябина,
Качая гроздьями у низких окон.

Горит осени погребальный костер,
Леса и рощи полыхает кругом.
Полей опустелых широкий простор,
Небо вспахано журавлиным плугом.

Торчат из тумана макушки сосен,
Где я растворяюсь душой и таю.
Я люблю тебя, рыжая рабыня осень,
Но, любишь ли ты меня, не знаю.

04/10/2018.
2:30 дня.
Канада, Онтерио.

Снежинки как от костра осени пепел

Костер осени прохожие затоптали,
Безмятежные воды в прудах остыли.
Будто у воды, под рябиной алой,
Рыбаки рыбу золотую чистили.

Не плачь, осень листопадом у порога,
И так грустно не гляди вдаль.
Где туманные луга, безлюдная дорога,
Твоя серая сиротливая печаль.

Воздушные линии с анкерной опорой,
Как башня, которая построил Эйфель.
Снежинки невесомо полетят скоро,
Как от костра осени пепел.

04/10/2018.
10:14 дня.
Канада, Онтерио.

Райскому шуму дождя я внемлю

Сыч тишины не охотится на мыши.
От жажды у реки пересохли губы,
Тут дождь зашелестел как на ветру камыши.
И раздался грома грохот грубый.

Началась в небе поножовщина молний,
Поднялся ветер порывистый резкий.
Вздулись как паруса, ветрами полные,
На окнах прозрачные занавески.

Небо страстно зацеловало землю,
Чмокая мокрыми губами дождя.
В тишине райскому шуму я внемлю,
Блестят за окном рябиновые гроздя.

Клюют улицу капли как курицы,
Дождь многострунная звонкая гитара.
Под одним зонтом, прямо на улице,
Целуется влюбленная пара.

03/10/2018.
1:47 дня.
Канада, Онтерио.

 

Невоспитанные лягушки

В тихих зеркалах весеннего разлива,
Отражения кустов пушистых верб.
Осторожно спускается к берегу ива,
Сияет ярко над просторами серп.

Измеряет глубину звездами небо,
В затопленных лужайках воду.
Серебрясь, радостно вскакивает рыба,
Разбивая стекло небосвода.

Комары точат многоразовые жала,
И над водой горько роями рыдают.
Наевшись голодных комаров до отвала,
Сытые лягушки громко рыгают.

02/10/2018.
4:51 дня.
Канада, Онтерио.

Тонкие паутины клочками свисали

День осенний задумчивый и тихий,
Как ночью на улице фонари.
Высоко в небе журавлиные крики,
Листопад все шепотом говорит.

Сосновые шишки как колоколчики висят,
Осень устилала листвой крыши.
Ветки деревьев на ветру свистят,
Тишина молча залечивает душу.

Лист последний трепещет как живой,
Ему надоело на паутине висеть.
Бродит ветер безжалосный, злой,
А одуванчикам не хочется лысеть.

Тонкие паутины клочками свисали,
Образуя причудливые узоры.
Они на задумчивом ветру плясали,
Как пульсирующие медузы в море.

30/09/2018.
2:05 дня.
Канада, Онтерио.

 

Дождливый город плачет как немой

Окна похожи на заплаканные глаза,
И на белые розы, покрытые росой.
С раскатистыми громами бушует гроза,
Шумит ливень гулкий и косой.

Который отшлифует улицу до блеска,
Пока не превратится она в мрамор.
Чтобы как в зеркале в лужах слегка,
Отражались деревья дома и храмы.

Молнии печально сверкают вдали,
Над косогором, где колыхается рожь.
Превратятся улицы, дворы в залив,
А на террасе молча ты слушаешь дождь.

Блестят крыши дороги и лесницы,
Под водосточками хохочут бидоны.
В одиночестве твои нежные ресницы,
В луже слез тихо утонет.

30/09/2018.
12:04 дня.
Канада, Онтерио.

Снег сыпет крупу для бедных птиц

Скрипят на столбах висячие фонари,
Ветер рой снежных хлопьев косит.
Снежинки летят как бешенные комары,
А в доме спокойно тикают часы.

За окном деревьев патрульный наряд,
Рыдают в сумраке воздушные линии.
Окна как лампа Аладдина горят,
Проводов оборванные паутины.

Ветер рвет белоснежую гармошку,
Окрестность как заколдованная спит.
А снег сыпет на опустелые кормушки,
Белую крупу для бедных птиц.

29/09/2018.
11:18 дня.
Канада, Онтерио.

Ощущение

Он сел на стул и горько заплакал,
роняя горькие слезы, когда
палач - парикмахер брил его голову
острой бритвой перед казнем,
так как ему казалось, что он поглаживает
его голову, как его родители в детстве.
И стул, на котором он сидел
был электрическим.

28/09/2018.
10:41 дня.
Канада, Онтерио.

Оледенела озябшая луна

Заглажены утюгом ветрами зимы,
Заснеженные холмы и равнины.
Устало глядят огоньки из тьмы,
Деревья как белые павлины.

Далекие звезды, покрытие инеем,
Мерцают, не нарушая людского сна.
От одиночества в небосводе синем,
Оледенела озябшая луна.

Греется зима рябиновым огнем,
В снегом покрытом саду, гляди!
А на глубоком снегу под твоим окном,
Замерзшие мои следы.

28/09/2018.
7:58 утра.
Канада, Онтерио.

Зимний лес

Зимняя сказка - снегопад редкий,
В лес пришел дровосек злой.
Вооружившись, как стрелок меткий,
Топором и острой пилой.

Он повалил в лесу деревья, рубил,
Молчаливо, не сказав ни слова.
Летели щепки, а ветер трубил,
Вдохновляя дровосека злого.

Деревья падали с грохотом на снег,
Как распиленные брёвна на дрова.
По горло в снегу, словно во сне,
Долго и горько плакала трава.

 

27/09/2018.
9:47 ночи.
Канада, Онтерио.

Наблюдающий взгляд

Я поздравил старую дорогу
с новым асфальтом от чистого сердца.
Нет, не вслух, а про себя,
мысленно то есть.
Когда над железным мостом
как полицейский в полуночном городе
засвистел далекий поезд.
Мне захотелось мочиться, но я,
передумал тут же, увидев
высокого подъёмного крана,
который из далека как жирафа,
вытенув свою длинную шею
глядел на меня прямо.

 

27/09/2018.
1:25 дня.
Канада, Онтерио.

 

 

Недоброжелательный сосед

Луна плывет по небосклону одна,
Дорогу и полей заливая светом.
И с интересом она смотрит из окна,
Чувство любви кроется в этом.

Сосед мой, чтобы помешать мне,
Написать о лунном сумраке стихи,
Жужжа сверлом сверлит стену,
Покой мой нарушая в тиши.

Нет, я не стану по стене ударить,
Спящих бедных соседей будя.
Пускай за далекими полями и лугами,
Паромы в тумане тоскливо гудят.

На улице давно оглохли моторы,
Но звук тишину в клочья рвет.
Сверлит стену сосед мой, который,
Одиноко за печкой, в щели живет.

27/09/2018.
11:13 дня.
Канада, Онтерио.

Люблю восходящую луну встречать

Луна по небу как перекати - поле,
Катится, придавая сумраку уют.
Бродит босиком ветер полуголый,
На ветру березы звонко поют.

Фонарь тоже как белоснежный пион,
Цветет, я в этом убедился воочию.
Хотя не знает, когда рухнет, но он,
Подстеливает себе солому ночью.

Люблю вереницы грустных фонарей,
Когда за лесами поезда кричат.
Сидеть на даче, прихлопывая комаров,
И молча восходящую луну встречать.

26/09/2018.
12:48 дня.
Канада, Онтерио.

Весенний вечер

Деревья в садах стоя спят,
Дороги и дома уснули в тиши.
Под песнями хора лягушек опять,
Проснулись летучие мыши.

Ветер играет на проводах сонно,
Как на гитаре многострунном.
Поют древнюю песню неугомонно,
Сверчки в сумраке лунном.

Луной выбеленные стены дома,
Куда легли тени деревьев коса.
Словно снежинки в метели зимой,
Облетают лепестки абрикоса.

 

26/09/2018.
7:56 утра.
Канада, Онтерио.

 

 

(рассказ)

-Абдельвахид дома? - спросил глазастый мальчик в белой майке и в шортах, глядя на женьщину, как на вершину.
-Нет - ответила женщина, мотая головой, сквозь слезы -Твоего друга больше нет.
Глазастый мальчик стоял, хлопая ресницами, потом начал уходит, опустив голову.

6/10/2018.
3:08 ночи.
Канада, Онтерио.

 

Thank you and your friends, Saitmirat-aka, for the letter with millions of signatures that you wrote and sent to the head of our prison, while exerting strong pressure on the administration of the colony. The results on the face, that is, we were released. We got our old clothes back. We even got money for the road, We rode on the bus "Borsa Kelmes" to the capital. Although, the words "Borsa Kelmes" sound translated as" Who went there, will never return from there, " yet, we were able to return. But when we arrived in the capital, we were in danger again. There we were stopped almost at every step by policemen and they checked our documents. Although we have all the documents were in order, but we are tired of all these endless checks. We decided to go home by train and so we bought tickets to the compartment wagon, we got on the train. After the announcement of the dispatcher,  a whistle sounded on the autumn platform,and the train creaked. After the conductor checked the tickets, we were given torn, semi-dry bed linen. The conductor, walking down the corridor, warned the passengers:
- Be alert gentlemen passengers! The locks in the door compartments are poorly closed, and we can not guarantee you full protection! At the stations our train could get armed bandits and rob you to the bone - he said.
We drove in silence. We were traveling with a well-dressed type forty-five, who introduced us and talked about:.
- My name is Tuhtasin, and my last name is Chemadanov. I'm a prominent businessman and owned a manufacturing and trading firm "The Edelweiss" abroad.
- Bourgeois? - said Qurumboy, filling his pipe with tea leaves and lighting it.

- Yes - said Chemadanov, then continued:
- I am engaged in delivery of live goods under the contract. I mostly sell donkeys. There is a great demand for donkeys abroad.
-What are You, really? - said Yuldashvoy surprised.
- Yes, I swear on my firm! - he said, removing her black English jacket and carefully hanging it on a hanger. Then, adjusting his red tie on the background of his white shirt, went on to say:
- The goods are at my fingertips, almost free. I go home, I buy for pennies of these donkeys, I lock them in commodity cars and I send to customers. That's all my work
- Why do your customers need donkeys when everyone drives expensive foreign cars? Or do they ride these donkeys to the mountains to smuggle marijuana or weapons to neighboring countries? - asked Mamadiar.
I don't care about that. I sell them, and let them do what they want with those donkeys. it's Their business. And I do not care - said Chemadanov.
- You don't sell zebras?  asked Yuldashvoy.
- No, I don't sell zebras. Reluctant to go to Africa. I have my own Serengetti.

Why do you ask about zebras? - surprised Chemadanov.

- The fact is that we also have a good, young and obedient donkey. Could you help us sell it? - Qurumboy asked.
- Well, of course I will. Do you have the papers on your donkey? I mean, the passport. Did you get his passport or not?

We looked at Qurumboy. He took the pipe out of his mouth, looked at Chemadanov, and asked:
-What is the passport? Don't donkeys have passports too?
-Certainly. How could it be otherwise? No one can buy a donkey without a passport. Passport around the head! - explained Chemadanov.
- I wonder what they look like... donkey passports? - asked again Yuldashvoy looking down from the third shelf of the compartment.
- What? Have you seen the donkey's passport?! Well, well! The passports donkeys are the same as we have - said Chemadanov.
- And, also there is no ID, - said Qurumboy.
- Yes? That's bad. Then, I can't help you, gentlemen - said Chemadanov.

Chemadanov and Qurumboy continued the conversation, we were getting ready to sleep. I could not sleep for a long time, looking through the window of the wagon into the night steppes, where sadly flickered distant lights. I also looked at the moon, which was running behind the train. The rhythmic tapping of the iron wheels on the rails, and the wagon rocking with a mill creak, were like a cradle for a child. I didn't notice when I fell asleep. I woke up from the noise of the tramp of feet and dull blows. I see the intruders have arrived in our compartment. They hit and kick Chemadanov, and he begs them not to kill him.
- What, you got a rat?! Thought we'd never be able to find you, huh? That so-called slave owner you sold us to, we killed and took our passports! You're scum, how many of their compatriots were sold into slavery by deception for some pennies! Scoundrel, scum! Remember when you called us donkeys? And in fact, your companion, the slave owner of the shitty, he turned out to be the biggest donkey! Because we took away from him all the money, which he collected all these years at the expense of state workers, from whom he took away passports, so that they could not go out. Now he lies in a ditch with his trousers off. Now it's your turn to be a donkey like your friend. We are not the donkey, you are! Now we will cut your tongue off, or we will throw you off the train and murder you- said the uninvited masked guests.
- Okay, okay.. Now... - said Chemadanov lying on the floor.
He started to yak like a real donkey. Uninvited guests again began to kick him everywhere. Then they together raised Chemadanov and was thrown from the train through the window. I did a double somersault and jumped down when the masked murderers left. My friends at this time having  slept, as if the bodies of the dead in the morgue. I woke them and told them, as uninvited guests threw businessman Tuhtasin Chemadanov from the train. After that, we couldn't sleep anymore.

When the train stopped at the station named Vasily Chapaev, we jumped off the train and disappeared in the dark. We fled to the village on a footpath which crossed the cemetery, and in the light of the moon I saw Qurumboy. He ran ahead of us, wearing Chemadanov's black suit over his coat, which hung on the hanger before he left. Quietly dozing, the cotton fields were under the bright moon.




October 20, 2008.
1 hour 33 minutes night.
Village, "Chapayevka".