Холдор Вулкан

Член союза писателей Узбекистана

 

 

Сборник рассказов

 

Copyright:

 

Чакида
(Рассказ)

 

Однажды, осенью я поехал в городской парк, чтобы успокоить нервы, любоваться листопадом и там я случайно познакомился с одной женщиной по имени Чакида. Она работала уборщицей парка. На вид лет сорока пяти не больше, весёлая, конопатая такая, с рыбьим ртом.
-Ну, как, понравился вам наш парк, молодой человек? -спросила она, переставая на какое -то время шаркать метлой.
-Да, апа. Ваш парк очень красивый. Вокруг тишина. Дорожки усыпаны кленовыми листьями. Какая красота, Господи! Какой тихий листопад!.. Был бы я директором вашего парка, я бы велел вам, чтобы вы не чистили дорожки, усыпанные опавшими листьями — ответил я восхищенно. Услышав мои слова она весело засмеялась. Потом, присела рядом со мной и спросила о том, кто я, откуда и кем работаю. Мы познакомились.
-Я рад познакомиться с вами, Чакида апа. Вы общительная, веселая такая, с открытой душой. Я тоже, как вы работаю простым работником на птице фабрике. Охранником то есть -сказал я. Мы сидели рядом на старой скамейке и долго разговаривали. Перед тем, как попрощаться со мной, она просила мой домашний адрес и телефонные номера. Я, дурак, не думая о последствиях, дал ей адрес. Она поблагодарила меня.Затем сказала: — У нас оказывается, родственные души. Я хочу, чтобы мы с вами остались друзьями на всю жизнь.
Шли дни. Однажды, в ночную смену, когда я сидел в сторожевой будке, кто-то постучал в окно. Смотрю — Чакида. Я открыл дверь, и она зашла в будку. Не зная, что сказать я стоял в растерянности. Вдруг она бросилась в мои объятия и навзрыд зарыдала, роняя слезы. Я говорю:
— Чакида апа, что с вами? Что вы делаете?! Перестаньте, сейчас же!.. Вы с ума сошли?!…
— Да, да, я сошла с ума! — сказала она, жадно целуя меня куда попало и закрыла дверь на засов, выключила свет и натянула на окно занавеску лихорадочно трясущимися руками.
-Оказывается, я дура влюбилась тогда в осеннем парке в тебя по уши и с первого взгляда! Днем и ночью думаю только о тебе! Бога ради, не отвергай мою любовь!Прощу тебя -умоляла она, опустившись передо мной на колени.
-Чакида апа, вы намного старше меня и у вас муж, семья, дети. Мне всего 18 лет. Опомнитесь, откройте глаза, пока не разрушалась ваша семья.
Она говорит:
-Милый мой. Как я могу открыть глаза если они уже ослепли от лучезарного солнца твоей любви! Я не люблю своего мужа и никогда не любила! Я люблю только тебя! Если отвергнешь мою любовь, я возьму баклажку с горючим, вылью бензин на свою одежду, потом, чиркнув спичкой, сожгу сама себя, оставляя предсмертную записку о том, что безумно любила тебя. Потому что я не могу жить без тебя на этом свете!
Глядя на неё, я промолчал. Не знал, что делать… Потом сам шайтан спутал меня и мы согрешили. Потом мы лежали, разговаривая в темноте.
Чакида начала рассказывать о своём прошлом:
-В молодости я была очень красивой девушкой. Работала с подругами на хлопковых плантациях. Однажды один парень, тракторист по имени Мадамин, влюбился в меня. А я не любила его. Я отвергла его признание и порвала письма, которые он написал. Но он умолял меня, что бы я пощадила его. Бедный, ко дню 8 марта с букетом красивых цветов принёс драгоценный материал, который в те дни был в моде
Я, естественно, эти подарки не приняла. Тогда Мадамин положил подарки на землю, взял из своего кармана спичку и сжёг их. Потом сказал:
— Клянусь Богом, всю жизнь любить вас и до конца своих дней не жениться. Прощайте, Чакида.
Произнося эти слова, он пересек поле и ушёл. Я глядела за ним, пока он не исчез из горизонта. Мне стало жалко этого парня. Заплакала. Думала, может, он ещё вернётся. Нет. Он больше не появился. Пройдя время ту жалость, которую испытала я, превратилась в любовь. Я стала скучать по нему. Мучилась. Страшно хотелось увидеться с Мадамином. Но его нигде не было. В надежде найти его, я переспросила многих. Один из них сказал что он бросив всё уехал к себе в горное село «Караван «, которое находилось в соседней республике. Я бы поехала за ним, но к сожалению не знала его точный адрес. В это время пришли к нам в дом сваты и родители мои отдали меня в замуж. Конечно, я сопротивлялась. Перед свадьбой меня познакомили с женихом. Смотрю, нормальный парень. Я согласилась. Отец благословил нас перед почтенными людьми нашего села. Затем, чтобы зарегистрироваться, меня повезли в ЗАГС. Там я чуть не упала в обморок. Гляжу, жених не тот, с которым я встретилась, а совсем другой человек. Он был в нейлоновой рубахе, на голове сношенная тюбетейка, на ногах хромовые сапоги с длинными голенищами.
Я не знала, как поступить. Назад дороги нет. Отец мой был злым человеком. Опасаясь гнева отца, я боялась остановить свадьбу. Для меня не было выбора, кроме как повиноваться своей судьбе.
Жили, родила четверо детей. Чтобы прокормить семью, работала день и ночь. Муж мой не работал. Он был болен хроническим гепатитом. Помню, лежали мы с мужем в одной постели и спали. Я проснулась от стона мужа. В темноте он плакал. Я испугалась и спросила:
-Что свами? Опять болит печень? Почему плачете? Сейчас я принесу таблетки… Муж говорит:
-Нет, не надо. У меня не печень болит, а душа. Душа болит. Мне приснилась моя первая жена Раиса… Услышав слова мужа, я окаменела. Оказывается, до меня он был женат и имел двоих детей. Он скрывал это от меня, и, что еще хуже, он любил и не мог забыть её. Ну, думаю, сволочь эдакий.
До утра я не смогла уснуть. Прошли годы. Но, как ни парадоксально, я тоже ни на миг не забыла о Мадамине, который любил меня от чистого сердца. В прошлом году в городском парке, где работала я, чтобы отдохнуть, приехала группа людей. Когда я беседовала с ними, выяснилась, что они приехали из горного села «Краван». Услышав это, как будто моё сердце застряло в глотке. Когда немного пришла в себя, я спросила у Караванцев, не знают ли они Мадамина-тракториста. Я даже нарисовала его словесный портрет, чтобы они быстрее вспомнили о нём.
-Да — сказали они — Мы его хорошо знаем.
— Да?! — обрадовалась я — А как он там?
Караванцы с начала смотрели друг другу потом сказали: — Он недавно умер от сердечного приступа. Мадаминбек был богатым человеком. Но он почему-то, не женился. Бедный, так и умер в одиночестве…
— Да? — сказала я и метла упала из моих рук… Завершив свой рассказ, Чакида заплакала.
Я поглаживая её волосы успокаивал. Утром она ушла. Шли дни. Я тоже стал чувствовать великую нужду, которая называется скука. И так мы стали встречаться в каждой моей смене. В один из таких ночей Чакида пришла с огромным тюком и с детьми. Я удивился. Тогда она сказала:
— Вот сбылась твоя мечта. Я пришла насовсем. Развелась с мужем. Теперь всё время будем вместе милый мой. Никто нас не сможет разлучить.
По правде сказать, я от этих слов испугался и отступил назад. Я ей сказал:
-Чакида, ты пойми меня правильно. Если об этом услышит мой отец, он закопает меня живьём, понимаешь. Мы можем жить как прежде, но жениться, никогда! Близкие мои убьют меня.
После этих слов Чакида села на табуретку и долго плакала. — Куда мне теперь идти? Дура, развелась мужем. Что теперь будет? Господи…
Через час Чакида вышла на улицу и ушла. Шли дни, и месяцы. Целых полгода я не встречал её.
Наконец я женился. Во время медового месяца жена моя попросила, чтобы мы поехали в город погулять и вместе сфотографироваться. Я согласился. Мы поехали в город. Гуляли по городу, фотографировались. После обеда жена выразила своё желание покататься на карусели. Мы зашли в парк и на тебе. Я увидел Чакиду. Она, надев грубые рукавицы строителей, по прежнему чистила дорожки усыпанные опавшей листвой, задумчива шаркая метлой.
Увидев нас, она замерла, как сказочная Баба Яга с метлой в руках. Я поздоровался с ней и познакомил её со своей женой.
Творчество — это вам не красочки с фломастерами!
— Поздравляю — сказала она, грустно вздыхая.
Мы с женой пошли дальше. Когда мы поднялись на карусели высоко, я посмотрел вниз. Чакида по-прежнему глядя на нас, стояла внизу. Когда мы спустились, её, на том месте, где она стояла, не было. Второй раз, когда я поехал в город, почему-то мне захотелось зайти в парк и увидеться с ней. Но, работники парка сказали мне, что её больше нет. Оказывается, она уехала в свой поселок. Взяв её адрес, я поехал в поселок, где она жила. Там я услышал страшную весть о том, что Чакида сожгла себя, и умерла в карете скорой помощи.

 

 

10/09/ 2014.
Город Бремптон, Канада.

 

 

Слепой водитель
(Рассказ)

 

Шейху Ибрагим Аттару предоставили трудовой отпуск и он решил отдохнуть на берегу море, чтобы восстановить свои расшатанные нервы. Эх, как хорошо сидеть на песчаном берегу, когда солнце тихо опускается за горизонт, превращая береговые воды и небосвод в золото! Шейх Ибрагим Аттар обожает слушать шум моря в одиночестве, молча наблюдая за волнами, моющие алмазы звезд в лунные вечера. Сложив свои нужные вещи в деревянный чемодан сталинских времен без ручки, он вышел из дома. Шел он, весело свистя через поле тропой, по пояс в траве с чемоданом в руках в сторону большой дороги, где можно поймать попутку автостопом. До города было далеко.По этому Шейх Ибрагим Аттар собирался в дорогу с утра, чтобы не опоздать в аэропорт, откуда самолетом должен улететь на Гавайи. Настроение у него было приподнятое.
Будто белоствольные тополя, звенящие на легком весеннем ветру, махали ему ветвями , как бы провожая его в дальнюю дорогу. А там поля и луга, где высокая трава колыхалась зеленой волной на прохладном утреннем ветру.Над полем заливались трелью жаворонки, весело воспевая восход солнца, поднимающегося из-за горизонта.
Шейх Ибрагим Аттар даже не заметил, как быстро оказался на обочины большой дороги.На дороге полно автомобилей и они неслись, одни туда, другие в противоположную сторону.Как раз в этот момент возле него остановился автобус желтого цвета, поднимая облака пыли и издавая звук типа, ‘Тсссс!’ и -открылись двери.Шейх Ибрагим Аттар впрыгнул в салон, держа свой деревянный чемодан без ручки подмышкой.Автобус был битком набитый пассажирами, как говорится, яблоку не где упасть. Молодые, здоровые парни с золотыми зубами сидели на сидениях, а старики со старухами и беременные женщины с детьми ехали стоя. В такой толкучке человек не упадет, даже не ухватившись за поручень.В салоне автобуса нечем было дышать.Шейх Ибрагим Аттар начал задыхаться в духоте из — за нехватки свежего воздуха.Рядом один пожилой человек сидел на табуретке.Это еще ничего в сравнение с женщиной, которая сидела на перевернутом помятом и почерневшем ведре.
-Господин водитель, включите пожалуйста кондиционер! -крикнул Шейх Ибрагим Аттар. Услышав его слова пассажиры хором засмеялись.Особенно водитель.Он хохотал, глядя в потолок кабины, забывая о руля на какое -то время и автобус чуть не сошел с дороги.Оказывается у автобуса вовсе не было кондиционера.
-Тогда откройте люк и пусть поступает воздух в салон! -снова крикнул Шейх Ибрагим Аттар, расслабляя туго затянутый галстук.
-А как открыть заржавелый люг, если у него сломан рычаг -рукоятки! -крикнул кто — то в ответ. Дабы не схлопотать неприятности, Шейху Ибрагиму Аттару пришлось смириться с ситуацией.Тут он случайно увидел табличку, где написаны нижеследующие слова.

‘Уважаемые пассажиры, соблюдайте правила и уважайте труд члены экипажа нашего общественного агрегата. Не забудьте платить за проезд! Билеты на один конец находятся у водителя. У нас кондуктора нет! Без билетера обойдемся!Благодарим за внимание. Желаем всем счастливого пути!

С уважением, водитель автобуса, заслуженный шофёр международного класса господин Зазабузамаза Вожакторбакоза.’

Шейх Ибрагим Аттар, чтобы купить билет за проезд протянул деньги водителю через металлической решетки кабины, похожя на бункер Гитлера.
-Дайте мне пожалуйста билет в один конец, господин водитель, как вас… Зазабазаказамазабуза… Простите, ваше имя очень труднопроизносимое… — сказал Шейх Ибрагим Аттар, прося прощения у слепого водителя.
Когда водитель обернулся к нему лицом, он сильно испугался. Потомучто у него глаза были белыми, без зрачков, как у призраков. Шейх Ибрагим Аттар еще сильнее испугался, когда водитель, протягивая свои костлявую руку, стал щупать, в поисках денег, кои протянул Шейх Ибрагим Аттар. Наконец он взял деньги и отдал Шейху Ибрагиму Аттару билет за проезд в один конец.
-Не бойтесь, гражданин пассажир! Да, я не зрячий, но ориентируюсь отлично. Я вожу этот агрегат на большой скорости, как летучие мыши, которые проворно летят, ползуясь эхолокацией, меняя частоту ультразвука. Хотя имя мое на табличке написано, как Зазабузамаза Вожактурбокоза, но родители мои в детстве назвали меня Тохтасином. Слова ‘Тохтасин’ означает ‘Пусть остановится’. Когда мои старшые братя и сестры умерали в годовалом вазрасте, мои родители решили дать мне имя ‘Тохтасин’. Таким способом была приостановлена смертность в нашей семье.Но однажды, народ решил построит дамбу на реке, бросая туда стволы и ветки деревьев с гранитными камнями. Но вода продолжала смывать все это и кто -то крикнул:
-Люди, есть среди вас человек по имени ‘Тохтасин’?!
-Да! сказали люди.
-Тогда быстро поймайте его! Бросим его в дамбу и вода остановится! -снова крикнул тот человек. Как раз в это время, человек высокого роста, худошавого телосложения с короткими руками, как у Кенгуру, стал бежать, отделяясь от толпы. Но люди быстро догнали его и поймав, бросили в дамбу, не обращая на его вопли о том, что у него трое несовершеннолетние дети. После этого, отец поменял мое имя на Зазабузамаза Вожактурбокоза, чтобы злые люди, поймав меня не бросили в дамбу, в целях остановить воду. Услышав рассказ Зазабузамазы Вожактурбокозы, пассажиры громко и дружно засмеялись.А слепой и веселый водитель господин Зазабузамаза Вожакторбакоза продолжал говорить, глядя белыми глазами без зрачков в сторону Шейха Ибрагима Аттара.
— К вашему сведению, сейчас я еду на большой скорости пьяным. Перед отъездом сожрал две бутылки водки в аккурат. Без закуски. Ничего, еду. Между прочим, один из колёс автобуса держится сейчас на одном болту. Остальные болты отвалились ещё в позапрошлом году. Если вы хотите получить небольшую порцию адреналина, то я, мчась на двух колёсах боком, могу продемонстрировать вам опасные трюки, похожие на ‘Смертельную петлю’, которая исполняют летчики истребители в небе. Вот смотрите… -сказал слепой водитель господин Зазабузамаза Вожакторбакоза, еще сильнее пугая Шейха Ибрагима Аттара.
-Нет, нет, не надо мне продемонстрировать трюки, господин водитель Вожакмазабуза Зазатурбоказа! Я не могу ехать на таком агрегате.Пожалуйста, Остановите автобус, ради Бога, я сойду по большой нужде! — сказал он, замирая от ужаса.
-Эх, какой вы трусливый человек! Не бойтесь! Господин Зазабузамаза Вожакторбакоза отличный водитель и мы пассажиры этого старого автобуса верим в него, как в Бога! Такого высококлассного водителя больше и не сыщешь нигде! Пускай он водить наш автобус всю жизнь. Он наш пожизненный водитель! Только он может нас отвезти туда, где люди живут свободно, богато и счастливо! А вы не доверяете ему! Не хорошо, молодой человек, не хорошо! -сказал один из пассажиров, осудительно качая головой.
Другой пассажир добавил: — Благодаря нашему храброму, великолепному водителю, мы можем ехать на этом автобусе не только по своей стране, но и по территории других, независимых, соседних стран, незаконно пересекая их границы, сбивая сотни и тысячи людей, женщин, стариков и ни в чем неповинных детей насмерть! Если соседние страны будут предъявить претензии по этому поводу, мы легко и безнаказанно выходим из воды сухими, объясняя им о том, что наш водитель господин Зазабузамаза Вожакторбакоза врожденный слепой.
-Тогда тем более! То есть я не хочу стать соучастником преступления против человечества! Боюсь международного трибунала, и не хочу, чтобы приговорили меня смертной казни через повешение по вердикту Гаагского трибунала, как военного преступника! Я требую, немедленно остановить этот чертов автобус! — настаивал Шейх Ибрагим Аттар.
-Ну что же. Как говорится, насильно мил не будешь. Требования клиентов — для нас закон… Всегда пожалуйста… Пусть сходит этот гражданин, скептически относящийся к происходящему и сомневающийся в нашем незаурядном таланте от Бога. С этими словами господин водитель Зазабузамаза Вожакторбакоза нажал на тормозную педаль. Но почему — то автобус не остановился. Тогда слепой водитель ещё раз нажал на педаль. Потом ещё и ещё. Но тормоза не срабатывали. Шейх Ибрагим Аттар поначалу подумал, что слепой водитель Зазабузамаза Вожакторбакоза шутит. Нет, оказывается, тормоза на самом деле вышли из строя.
-Всё! Нам крышка, господа пассажиры! Тормоза не работают! — сказал Шейх Ибрагим Аттар.
В панике пассажиры хором начали молиться.О, Господи Иисусе! О, Элохим! О, Аллах!- кричали они в панике, прося у Бога, чтобы он их спас от автокатострофы. Ведь, автобус это не велосипед, чтобы остановить, засунув палку в колёса.
-Без паники, товарищи пассажиры! Не забывайте о том, что за рулем сижу я, знаменитый и незаменимый слепой водитель международного класса!
Такими словами водитель злополучного автобуса господин Зазабузамаза Вожакторбакоза ехал, поворачивая баранку то вправо, то влево. Люди от страха начали плакать. За поворотом автобус чуть не сбил человека. Скорость большая.
-Почему не сигналите? — спрашивал Шейх Ибрагим Аттар в панике.
Зазабузамаза Вожакторбакоза отвечает:
-А чем сигналить, если нет сигнала?! Вы в место того, чтобы меня учить, выньте лучше голову из окна автобуса и кричите людям, предупреждая их словами:
— Прочь с дороги, тормоза не работают!
— Хорошо — сказал Шейх Ибрагим Аттар. И высовываясь из кабины на ходу, начал кричать:
-Прочь с дороги, тормоза не работают! Прочь с дороги, тормоза не работают!
Он плакал.
Зазабузамаза Вожакторбакоза крутил баранку наугад, туда сюда, глядя на Шейха Ибрагима Аттара белыми глазами без зрачков, как у призрака и хишно улыбался. показывая вставные зубы:
-Почему вы плачете, гражданин пассажир? Мужчина должен встречать свою смерть достойно, с улыбкой на устах!
От этих слов Шейх Ибрагим Аттар стал плакать ещё сильнее, иногда громко крича пешеходам:
— Прочь с дороги, тормоза не работают! Прочь с дороги, тормоза не работают!
-Бедные вы пассажиры! Как мне вас жалко! Ой как жалко! -сказал Зазабузамаза Важакторбакоза.
— Почему?! -спрашивал Шейх Ибрагим Аттар, на миг переставая плакать.
— Да потому что вы обречены! То есть вы не можете катапультироваться! -пояснил Зазабузамаза Вожакторбакоза, весело стуча кончиками пальцев по баранке.Потом добавил:
-А мне все равно. Вот нажму на эту кнопку, и сверху откроется люк. Потом вместе с сиденьем взлечу в воздух. Затем можно будет спокойно приземлиться с парашютом. Катапульта самая хорошая вещь, по крайней мере, для меня. А вот сиденья, на которым сидите вы, такую функцию не выполняют.
Услышав такое, сидящие пассажиры начали рыдать. Шейх Ибраггим Аттар тоже.Но, не забывая крикнуть пару раз, на всякий пожарный случай:
-Прочь с дороги, тормоза не работают! Прочь с дороги, тормоза не работают!
Многие пассажиры начали бессмысленно улыбаться, потеряв рассудок от страха.
Зазабузамаза Вожакторбакоза, управляя рулём продолжал:
— Так что, граждане пассажиры, пока еще я не катапультировался, вы можете сказать напоследок всё, что хотите. Я передам вашим женам ваши последние слова и завещания в письменном виде. Пишите. Это, мне кажется, самый лучший вариант. Иначе, ваши жены могут не поверить мне. Женщина-это сверхзагадочное существо. Письменное завещания, подтверждающий документ права на завещаемое имущество. Ведь ваши жены тоже должны получить в конце концов за вас хоть какую-нибудь денежную компенсацию из Госстраха, правильно? Без документа Госстрах и копейки не даст…
Услышав эти слова, пассажиры громко заревели. Шейх Ибрагим Аттар все кричал:
-Прочь с дороги, тормоза не работают! Прочь с дороги, тормоза не работают!
Зазабузамаза Вожакторбакоза всё продолжал говорить:
-А мужчины? Они тоже не поверят вашим жёнам о том, что вы все действительно погибли в автокатастрофе. Нужно доверительное письмо.
-А зачем это им?- приостановив на миг свой плач, спросил один из пассажиров.
-Как это зачем? Не подыхать же вашим молодым женам, оставаясь вдовами на всю жизнь — отвечал Зазабузамаза Вожакторбакоза.
Автобус в это время ехал по неровной дороге с бешеной скоростью.
-Ну ладно — сказал тогда Зазабузамаза Вожакторбакоза -Раз не хотите завещанием передать ценные вещи, то как говорится, пиняйте на себя. Гуд бай, май френдс, гуд бай! Так сказать, счастливо вам оставаться. А я полетел.
Такими словами Зазабузамаза Вожакторбакоза ощупом нашел красную кнопку катапультирования, как дежурный офицер сидящий в шахте, который смотрит на кнопку атомной бомбы, где смонтирована межконтинентальная баллистическая ракета с ядерной боеголовкой. Потом он, демонстративно нажал на эту кнопку. Но, к несчастью Зазабузамазы Вожакторбакозы, установка катапультирования не сработала. Потом он ещё раз нажал на кнопку. Но, увы, катапульта заклинило. Чтобы устранить неполадку, Зазабузамаза Вожакторбакоза бил кулаком об руль и дёргал его к себе. И тут баранка руля оторвалась. Таким образом, Автобус стал совсем неуправляемым. Шейх Ибрагим Аттар все кричал, предупреждая пешеходов:
-Прочь с дороги, тормоза не работают! Прочь с дороги, тормоза не работают! Сигнала нет! Руль тоже оторван!
В этот момент у неуправляемого автобуса отвалилось колесо, которое держалось на одном болте и он, сойдя с дороги, полетел вместе с пассажирами в глубокую пропасть.

 

21/09/2012.
Канада, город Торонто.

 

 

Лесоруб
(Рассказ)

 

Я работал раньше гастарбайтером — лесорубом в далекой Tайге, где нелегально рубили лес и вывозили срубленные деревья в Китай. Там мне платили не так уж много, но работа была довольно-таки интересная и она мне нравилась. А вы когда-нибудь были в Тайге? Нет? Ну, тогда вы вовсе не жили на этом свете. Ох, эта тайга! Как я люблю ее! Знаете, ну, ни с чем сравнить запах сосен, которые с жалобным скрипом и с грохотом рушились на землю, пугая лесных птиц и зверей, когда я валил их бензопилой. С огромных скрипучих сосен и кедров сыпались шишки, похожие на сувениры, чем украшают новогоднюю елку.После рубки лес стихал, и воздух наполнялся таким запахом свежей кары и смолы, что я пьянел от этого аромата! Однажды, поработав на славу, все мы, гастарбайтеры из Средней Азии, сидим у костра, суша свои промокшие портянки и кирзовые сапоги без подошв. А в это время где — то там, вдалеке начал долбить кару засохшей сосны одинокий дятел, типа «Тррррррр! Тррррррр!». Мы, лесорубы, с особым вниманием прислушивались к романтичному стуку дятла. А дятел то тут, то там, то в другом месте неустанно долбит и долбит засохшую сосну. Дробным звукам его стука вторит эхом дремучая тайга. А костер с треском горит, выбрасывая в воздух оранжевые искры и серым драконом поднимался невероятный дым. Сижу, слушаю этот волшебный дробный звук, создаваемый твёрдым клювом лесного дятла и никак не наслушаюсь. Тут смотрю, горят мои портянки, которые сушились над моими казенными кирзовыми сапогами без подошв.
— Е моё! — дико крикнул я в панике и, резко вскочив с места, начал было тушить портянки руками, но не тут-то было. Пламя перекинулось на мои брючины с многочисленными заплатками. Я, весь в растерянности, бью, значит, руками по горящим брючинам, но увы, локализовать пожар мне так и не удалось. Чем больше я бил, тем страшнее бушевал огонь. Хорошо, что друг мой Турик, ну этот, Таппаров из Тюмени налил воду из ведра мне в сапоги без подошв, в которых горели портянки и — боже мой! — в ведре оказался не вода, а бензин марки А-93 для заправки бензопилы. Как тут вспыхнули ярким пламенем мои сапоги, портянки и брючины! Я кричу и бегу от греха подальше, ругаю этого Турика Таппарова из Тюмени, зазываю на помощь своих земляков гастарбайтеров, которые спали в спальных мешках висячем виде на деревьях, словно летучие мыши в темных пещерах . Вокруг росли зверобои, густая высокая трава в купыри, лопухи, борщевики, донники, папоротники крапивы, ромашки, васильки, незабудки, чертополох, колыхаясь на ветру, словно зеленое море. Как ботанический сад, ей Богу. Пламя, естественно, перекинулось на траву, вспыхнул страшный лесной пожар и с треском начала гореть бескрайная тайга.Горящий лес загудел. К счастью, как раз в этот момент, как по заказу, разразились гроза, засверкала молния, раскатами загремел гром, и с шумом хлынул ливневый дождь. Одним словом, свершилось чудо. То есть матушка природа сама бесплатно локализовала лесной пожар, спасая нас вместе с птицами и зверями, и с деревьями от явной гибели. После ливневого дождя я обнаружил сильные ожоги на ногах. Но, несмотря ни на что, я продолжал валить налево и направо вековые сосны и березы с помощью бензопилы.
К вечеру нам пришлось надеть москитные сетки, так как в это время на охоту вышли голодные комары, жужжа и гудя роями как вихрь на поле. Они безжалостно начали кусать нас, впиваясь в открытие участки наших тел с острыми хоботками. Они кусали даже сквозь толстые фуфайки, стремясь полакомиться бесплатной кровью бедных гастарбайтеров из Средней Азии. Кругом были болота, которые представляли собой благоприятную атмосферу для москитов и других семейств гнусных насекомых-кровопивцев. Лежать там, особенно в подвыпившем состоянии, было очень опасно. Эти мелкие на вид безобидные насекомые запросто могут убить пьяного человека, высосав из него всю кровь. Но мы, гастарбайтеры, не доноры и, кровь наша нужна самим. Сядем у костра, надев москитные сетки, и, как только отойдет духота в тайге заметно похолодает. Вот тогда туча крылатых вампиров резко исчезает.
Есть и другие опасности в тайге, такие как волки, медведи и грызуны. От волков, можно как-то спастись, забравшись, скажем, на высокое дерево. Но от медведя бежать бесполезно. Он забирается на дерево не хуже, чем опытный электромонтер, который залезает на электрический столб с помощью железных когтей, чтобы проверить перемычку проводов и заглянуть заодно во двор своей любовницы, чтобы узнать не уехал ли ее муж в командировку. Одним словом, нет спасения от разгневанного косолапого медведя. А мы, гастарбайтеры, умеем спастись от кого угодно, от медведя или голодной стаи полярных волков. Увидев медведя ночью, около нашего лагеря, мы начинали дружно шуметь, ударяя черпаком или кочергой по пустым громыхающим бидонам и вёдрам. Этот огромный зверь, несмотря на свой устрашающий размер, боится шума. Встанет на ноги во весь рост как человек, злобно зарычит и уходит обратно в дремучий лес, прям как на картине великого художника Шишкина.
Я как — то лежу в висячем виде в спальном мешке, как летучий мышь в темней пещере. Луна светит над тайгой, звезды мерцают. И вдруг я уснул, недосчитав звезд даже до четыре тысячи восемьсот пятидесяти семи. Во сне я шел по какому-то базару, там огромная толпа, толкучка, шум и гам. Смотрю, в сторону барахолки бегут люди, окружая плотным кольцом одного типа, который рекламировал что-то громким голосом. Это был некий брокер Абу Абдуллатиф ибн Рахматулла. Он говорил быстро, словно опытный маклер на аукционе.
— Мальчика, значит, хотите приобрести, да? Ну, тогда вам сюда, господа! У нас широкий ассортимент товаров, как говорится, на любой вкус, то есть вот в этих клетках — мальчики, а в этих — девочки. Можете купить и заставить их работать на хлопковых плантациях рабом под свистящим длинным кнутом.Они в возрасте от одного года до десяти лет. Вы можете выбрать. Не беспокойтесь, они не украденные. У каждого из этих товаров есть соответствующие сертификаты, свидетельство о рождении и вот, как раз, их родители тоже стоят здесь. Они готовы вступить с вами в торг. Не забудьте, господа покупатели, что самых дешевых детей в мире вы найдете только у нас. Почти бесплатно! Таких продавцов, как эти родители, такого товара, как эти дети и такого и честного брокера, как я, вы нигде больше не встретите! Например, я бы предложил вам вот этого мальчика Ибн Бушлата. Он у нас очень умный и послушный… С этими словами брокер Абу Абдуллатиф ибн Рахматулла торжественно открыл дверцу клетки, чтобы выпустить ребенка наружу.
— Давай, выходи, Ибн Бушлат, за тобой пришли покупатели… — сказал он, помогая ребенку выйти из тесной клетки с помощью палки. Ребенок на четвереньках вышел из клетки. Брокер Абу Абдуллатиф ибн Рахматулла продолжал:
-Ну-ка, Ибн Бушлат, продемонстрируй нам быстренько свое искусство. Что ты умеешь делать? Может, прочитаешь нам стихи Александра Сергеевича Пушкина?
— Я умею считать до ста — ответил ребенок, хвастаясь, и начал бойко считать: — один, два, тги…
— Ну достаточно, достаточно, Ибн Бушлат, молодец… Вот видите, господа, какого вундеркинда вы собираетесь приобрести. А вы, уважаемые родители, назовите быстро цену! Сколько просите за вашего ребенка?!
Отец и мать ребенка называли цену.
— Ну вот, почти что бесплатно, давайте, гоните бабки быстрее, господа, покупатели, и забирайте мальчика! Не то родители Ибн Бушлата передумают — сказал брокер Абу Абдуллатиф ибн Рахматулла, судорожно пожимая руку одному из покупателей. Покупатели хотели было поторговаться, но тут бедный Ибн Бушлат, крепко обняв ногу своей матери, горько заплакал и начал умолять со слезами на глазах:
— Мама, папа, не пгодавайте меня, пожалуйста, я буду слушаться вас. Буду пгисматгивать за своим бгатиком и не буду ничего бгать из холодильника. С пготянутой гукой буду попгошайничать на автобусных остановках. Потом собганные мелочи буду пгиносить вам, все до последней копейки. Если вы пгодадите меня, то я буду скучать по вас и по моему бгатишке, и по нашей собаке Бобику. Я пгосто умгу от тоски. Я вас люблю папа, мама… Я никогда не буду пгосить вас купить мне могоженое — сказал он, глядя на родителей как на телеграфные столбы с надеждой, глазами полными слез.
Тем временем начался торг.
— Товарищ брокер, вы говорите ребенок почти бесплатный, а родители Ибн Бушлата называют такую цену, за которую можно купить сотню детей вместе с детским садиком. К тому же ребенок этот — косой и картавый. Пусть родители Ибн Бушлата сделают скидку на косые глаза ребенка и за картавость тоже — сказал один из покупателей, недовольно глядя на мальчика.
— Ну, господа покупатели. Какой он косой? Он просто боится вас. А что касается его картавости, то это признак гениальности. Многие знаменитые люди были кортавыми.Например Владимир Ленин.Тут такая низкая цена, а она вас не устаревает. На самом деле дети бесценны! Древние мудрецы так говорили! Я знаю многих богатых людей, которые за то, чтобы их жены забеременели и родили, готовы истратить все свои сбережения, золото и бриллианты, которые они хранят в швейцарских банках тоннами! Дети это… Тут брокер Абу Абдуллатиф ибн Рахматуллу перебил другой покупатель:
— Да, не надо, нам лекцию читать, господин брокер. Мы купим Ибн Бушлата за полцены. Если нет, то мы уйдем — сказал он решительно.
— Ну, теперь слово за вами, дорогие родители Ибн Бушлата. Не упустите исторический шанс. Между прочим, они назвали хорошую цену — обратился брокер Абу Абдуллатиф ибн Рахматулла к родителям Ибн Бушлата, пожимая руку отца ребенка.
— Ну, ладно уж, пусть забирают ребенка, мы согласны. Давай, Ибн Бушлат, иди к ним и не суетись. Тебе не придётся присматривать за братишкой. Потому что завтра мы его тоже продадим. Потом собаку. А из пустого холодильника тебе просто не придётся брать ничего потому что, даже если ты найдешь ключ от висячего замка и откроешь холодильник, ты в нём ничего съедобного не найдёшь, там ничего нет и, скорее всего, не будет в ближайшие годы. После того, как мы пропьем твоего братишку и твоего Бобика, будь спокоен, доберемся и до холодильника. То есть, его тоже продадим на барахолке. Ты, Ибн Бушлат, пойми нас правильно. Нам нужны деньги на выпивку, понимаешь? Мы без выпивки как космонавт без воздуха в открытом космосе, как рыба без воды. Только спиртное может расширить наши жилки в организмах, и мы успокоимся на время. А что касается тех денег, которые ты намериваешься собирать, попрошайничая на автобусных остановках, я скажу тебе по секрету, как бывший экономист, что это не реальный доход. Поверь мне, Ибн Бушлат. Тем более, той мелочи, которую ты будешь собирать неделями, не хватит не то, что на бутылку водки, но и даже на закуску. Кроме того, там есть милиционеры, которые крышуют местных попрошаек за определенную сумму денег. А еще там рыщут голодные налоговики, которые могут отобрать у тебя всю мелочь за то, что ты не платил государственные налоги. Так что, ступай, как говорится, с Богом и, не плачь как женщина, которую поколотил муж-алкаголик — сказал отец Ибн Бушлата.
Покупатели, вновь и вновь, пересчитывая мятые и грязные купюры, передавали их родителям Ибн Бушлата. Бедный Ибн Бушлат не хотел расставаться с родителями и, ухватившись за подол юбки мамы, он всё продолжал умолять о том, чтобы его не продавали. А отец и мама Ибн Бушлата жадно пересчитывали полученные за него деньги. Отец Ибн Бушлата даже проверял купюры, выставляя их на свет солнечных лучей и говорил:
— Вы не удивляйтесь, господа покупатели. Сейчас такое время, что никому нельзя доверять. Кругом ходят фальшивомонетчики с огромными чемоданами в руках, напичканными фальшивыми купюрами различных достоинств… Ну, вот, полюбуйтесь.., вы засунули в пачку рваную и отвратительную купюру, которую склеили скотчем. Поменяйте их на целые. А на эту купюру шариковыми ручками написаны нецензурные слова. А на обратной стороне? Ну вот… тоже написано что-то не разборчиво… Какие нехорошие слова! А тут даже нарисовали половой орган ишака… Какая гадость…Тфу мля! Поменяйте это тоже. Остальные купюры вроде нормальные — сказал отец Ибн Бушлата. Покупатели ребенка поменяли купюры и забрали живой товар вместе с клеткой, напоминающей чемодан сталинских времён. Ибн Бушлат бился и плакал, стараясь улизнуть от рук покупателей, но этого ему не удалось. Сильные и надежные руки крепко схватили его и, впихнув обратно в клетку, собрались уходить. Ибн Бушлат всё плакал, тряся железными прутьями клетки, как маленькая макака в зоопарке. Между тем, когда родители Ибн Бушлата пересчитывали полученные деньги от покупателей, те стали уходить. Брокер Абу Абдуллатиф ибн Рахматулла остановил покупателей и сказал:
— Господа, куда спешим? А моя доля? Гоните долю, которую я заработал честным трудом. Так нельзя. Ведь я должен сдать выручку в бухгалтерию нашего базара, а бухгалтер, в свою очередь, должен отчитаться перед высшем руководством о том, сколько сегодня умных и талантливых детей продано и на какую сумму.То есть у нас есть соответствующий годовой план, который мы должны выполнить, не смотря не на что. Иначе базарком выгонит нас в шею с работы. И что тогда? Как мне прокормить своих любимых детей? Я, между прочим, не хочу продавать своих детей здесь даже тогда, когда заставит меня нужда!
Покупатели, извинившись, отдали его брокерскую долю, и ушли из базара. Брокер абу Абдуллатиф ибн Рахматулла подошел к продавцам своего ребенка.
— Ну, родители проданного Ибн Бушлата, когда вы намерены заплатить за мои брокерские услуги? — сказал он.
Родители бедного Ибн Бушлата тоже отдали его долю и ушли с довольной улыбкой на устах в сторону винно-водочного магазина.
Тут я проснулся в висячем спальном мешке. Но друзья мои, то есть гаcтарбайтеры из солнечной Средней Азии все еще спали крепким сном. Над моим висячим спальным мешком мерцали далекие звезды, и над бескрайней Тайгой молча сияла одинокая луна.

 

07/09/2014.
8:27 вечера.
Город Бремптон.
Канада.

 

 

Тайные обитатели
(Рассказ)

 

Я живу в лифте одного многоэтажного дома, находящийся в центре города. Кушаю и сплю стоя, прислонившись к стене. Я покидаю эту железную кабину, только чтобы сходить в туалет или купить в магазине еду с питьем, а также во время ремонта, когда лифт сломается. Каждый день ездить вверх-вниз в этой коробке, как шахтеры, конечно, не очень веселое занятие, но тут можно жить и даже мысленно писать стихи и прочие литературные вещи, для того, чтобы не сойти с ума. Ездя в этом агрегате, не соскучишься. Однажды лифт сломался и мы застряли. Сотни раз нажали на аварийную кнопку, долго колотили в железную дверь кулаками, зазывая людей на помощь, но без толку, никто так и не откликнулся. Долго пришлось сидеть в нем, как в одиночной камере, то есть в темном карцере и человек, застрявший вместе со мной, начал рассказывать о своей жизни.
-Если вы думаете, что мои усы и борода с бровями настоящие, то вы ошибаетесь, друг мой -сказал он. Потом продолжал: — Да, да, это все приклеено. А что, прикажете делать, если сотрудники спецслужбы день и ночь ищут меня по всей стране? То есть я нахожусь в розыске Интерпола. Это, они наверное, сломали лифт, специально,чтобы арестовать меня наконец и отдать в руки правосудия.
Услышав такое, я просто ошалел от страха, думая, что я остался лицом к лицу с особо опасным преступником международного масштаба в этом сломанном лифте, словно в подземном бункере. Для таких людей человеческая жизнь не стоит и гроша. Мойкой, то еcть острой бритвой по горлу «чик!» и тебе каюк. Самое опасное то, что сотрудники спецслужбы могут задержать меня, думая, что я подсобник этого особо опасного преступника международного масштаба и мне придется платить за гамбургер, который я не ел.
-А что вы натворили, братан? Взорвали дамбу?- спросил я, испуганно.
-Да нет, что вы? Я сбежал из тюрьмы, куда я загремел за убийство человека. Короче, я тогда работал трактористом в колхозе, занимался перевозкой силоса, прессованного сена и других грузов для скотоводческих ферм. В тот день настроение у меня было хорошее, и не чувствовал усталости. Поздно вечером, когда я возвращался домой, меня остановили двое автостопом и один из них сказал:
— Чувак, будь добр, помоги. Наш друг выпил лишнего, и захмелел. Ты можешь отвезти его домой? Мы щедро заплатим. Сам знаешь, тут редко ездят попутные машины. Ну, выручи, мужик.
Я согласился.
— Ну, спасибо тебе огромное — сказал один из них и сунул в мой карман деньги.
Потом они погрузили своего пьяного товарища в прицеп и сказали домашний адрес. Я, даже не проверяя состояние пьяного человека, который лежал в прицепе моего трактора, поехал. В небе мерцали далекие звезды и сияла круглая луна, освещая полей и лугов.
Ехал я, весело крутя баранку и радостно насвистывая мелодию. На улице Мирзаахмедова горели уличные фонари и грустно желтели вечерние окна домов. Я повернул в сторону махаллы, где находился дом пьяного человека, который лежал в прицепе. Плотно подогнав прицеп к воротам дома, я заглушил мотор трактора и подойдя к воротам постучал. Через пару минут вышли двое — мальчик лет двенадцати и девушка лет восемнадцати или девятнадцати, сейчас точно не помню. Я сказал им, что привез их отца, принимайте, мол, его. Мальчик залез в прицеп, подошел к отцу и стал будить его. Вдруг он дико вскрикнул, уставившись на свою руку, на которой при свете луны блестела кровь.
— Нашего отца убили!
Услышав эти жуткие слова, я окаменел. Потом, спешно забрался в прицеп, чтобы убедится, мол действительно ли там лежит труп, а не пьяный человек. Зажёг спичку и внимательно посмотрев на человека, лежащего в прицепе, я замер от страха. Это было окровавленное тело человека.
От ужаса у меня в горле пересохло. Я проверил пульс, пощупав шейную артерию того человека и твердо убедился в том, что тот мертв. Тут девушка тоже забралась в прицеп и, обняв труп своего отца, начала громко рыдать:
-О, отажонии-и-им! Оте-е-ец мо-о-ой! Как же мы будем теперь жить без тебя! Мы же недавно похоронили маму, теперь ты тоже покинул нас! О, Господи-и-и, за что?! Ведь мы никому ничего плохого не сделали! Что нам теперь делать, Боже?!.. — плакала она.
Потом встала и набросилась на меня:
— Это ты убил нашего отца со своими дружками, убийца проклятый! За что ты убил его?! Отвечай, гад!
Девушка начала бить меня, рвать мне одежду и волосы. Я, отбиваясь от неё, кричал:
— Я не убивал вашего отца! Наоборот, хотел помочь! Меня остановили по дороге двое и просили отвезти его сюда, по этому адресу! Они сказали мне, что человек охмелел. Я согласился и привез его! Человек, который сопровождал его, был здесь в прицепе! Видимо, он спрыгнул с прицепа и удрал! Поверьте мне, я не знал, что этот человек мертв! Подумайте сами, если бы я убил его, я бы не привез его сюда! Бог видит, я говорю правду! — оправдывался я.
Между тем, вокруг трактора с прицепом собиралась толпа. Вызвали милицию и скорую помощь.
— Что случилось?! Почему плачут и дерутся?! — спросил кто-то.
— Заправщика Запарамина убили! — ответил другой из толпы.
— Держите этого тракториста и не отпускайте его до прибытия милиции! — закричал другой.
Через минут пятнадцать приехали медики и оперативная группа милиционеров. При свете прожектора они осмотрели труп, и в присутствии понятых, на основании заключения врачей составили протокол. Милиция задержала меня, как подозреваемого в убийстве. Потом медики увезли труп в морг для проведения экспертизы, а меня , доставили в местное управление внутренних дел в наручниках.
Побледневший лицом и с посиневшими губами я клялся, что я не убийца, наоборот, хотел помочь человеку. Но оперативники, хладнокровно глядя на меня, сказали, что разберутся. Они пообещали, что в случае, если не подтвердится моей виновности, меня отпустят восвояси. И наоборот, если вина моя будет доказана, то мне придется отвечать за содеянное по полной программе, перед справедливым судом.
В суде те люди, которые просили меня отвезти пьяного домой, свалили всю вину на меня, говоря, мол, когда мы погрузили своего пьяного друга он был живым и здоровым. Кто убил нашего бедного друга, нам не известно -сказали они.После этого суд вынес приговор и меня посадили на 15 лет. Через год я совершил побег из тюрьмы, выкопав туннель с помощью ложки, представляете? С тех пор живу, скрываясь от полиции, с приклеенными усами и бородой в соседнем лифте. Кушаю и сплю стоя, прислонившись к стене. Покидаю эту будку только, чтобы справит нужду и сходить в магазин, в целях покупать еду с водой. Раньше думал, что я один такой. Оказывается, тайно живущие в лифте много. Может вы не поверите, но я даже женился на женщину, живущую в лифте.
Семья у нас небольшая, но всеми силами стараемся не привлечь внимания жителей, сильно не выделяться из серой массы, то есть не засветиться. Если кто -нибудь узнает о том, что мы живем в лифте, нас могут выгонять на улицу, еще хуже, привлекут к уголовной ответственности, обвиняя нас в тунеядстве и отправят в места не столь отдалённые за то, что долгие годы мы живем бесплатно в общественном транспорте, то есть в лифте, не уплатив налоги государству за электричества, за газ, за водоснабжение, за коммунальные услуги. Живем мы, стоя с утра до вечера на ногах. Это наш любимый образ жизни, а лифт — наш родной дом, за который мы не платим ни копейки государству и катаемся с утра до вечера вверх и вниз, разумеется, бесплатно. В лифте всегда тепло и светло. Особенно зимой. Но в этом агрегате ни в коем случае нельзя сесть на пол, когда устанешь. Если присядешь, то сразу попадешь под подозрение, и жители могут узнать, что ты не простой попутчик в этом ящике, и могут выдать тебя со всеми потрохами представителям правоохранительных органов как подозрительного типа или как пьяницу или наркомана или еще хуже террориста, который намерен взорвать дом. Поэтому, чтобы не вызывать лишнее подозрение, я хожу в малиновом пиджаке и в розовом галстуке, бритый как огурчик, словно представитель интеллигенции с кожаным дипломатом в руках. Рано утром приходит уборщица, которая убирает лифт, обеспечивая порядок. Может быть, такой образ существования вам покажется странным. Да, мы не работаем и соответственно не получаем зарплату. Ну, посудите сами, зачем нам работать в этой ничтожно короткой и мимолетной жизни, которая летит, как пуля и угасает, словно упавшая звезда в ночном небе. Раньше я жил с моей женой и своими детьми, которые сейчас живут отдельно от нас в лифтах других многоэтажек. (я не могу сейчас назвать их имена, ради безопасности нашей семьи).Потом присоединилась к нам и моя теша. Она тоже отлично знала правила существования в лифте и четко соблюдала внутренние законы нашей семьи. Однажды случилось беда. Она скоропостижно умерла в девяностодевятилетнем возрасте. Она гордо ушла из жизни стоя, прислоняясь к стене, не жалуясь ни на что и строго соблюдая законы нашего тайного существования до последнего вздоха. О, видели бы вы, как мы плакали тогда, безмолвно, стараясь не показывать свои горькие слезы жителям нашего многоэтажного дома, которые молча и хмуро ездят в лифте. Теща моя, царство ей небесное, ушла от нас, молча и незаметно, даже не попрощавшись. Она была очень хорошей старухой, особенно когда спала, стоя, и громко храпя. Мы хотели похоронить её ночью, но потом решили её кремировать кустарным способом, согласно её письменному завещанию. Она не хотела лишних затрат на могилу, на саван, на гроб, на услуги могильщика и всякую возню, связанную с её похоронами. В сумерках мы тайно от жителей многоэтажки, отвезли её тело на тачке на мусорный полигон и там обливая ее тело керосином, аккуратно кремировали и, я, стоя на коленях у её погребального костра, попросил прощения за то, что всегда притеснял бедняжку при жизни. На следующий день в лифт, где мы живем, начали приходить наши родственники, тоже живущие в лифтах многоэтажек в различных уголках города, чтобы выразить своё соболезнование, разумеется, молча и тайно, чтобы не вызвать среди пассажиров в лифте лишнее подозрение. Они выражали свои соболезнования, взглядом. Долгая и тайная жизнь в лифте научила нас телепатии и мы научились разговаривать между собой взглядом. Недавно мой младший сын, живущий с нами в лифте, украл кошелек одного жителя, который тоже ездит в лифте каждый день на работу и обратно домой. Бедный человек вернулся в лифт, в надежде найти свой потерянный кошелек. Нам жалко стало его, и в полночь, когда лифт освободился, я упрекнул сына взглядом, говоря о том, что нехорошо красть чужие вещи, и что нужно жить в этом мире честно и достойно. Сын взглядом сказал мне, мол, отец, я делаю добро в отличие от некоторых моих коллег, которые сидят в креслах руководителей. Они каждый день вагонами воруют золото и деньги, принадлежащие народу.
Эвон сколько коррупционеров получают взятки в размерах с полбюджета страны и ежедневно переправляют их в зарубежные банки.
Я взглядом говорю, мол сынок, в этом мире есть такое понятие, как Карма, которая действует, как бумеранг, закон возмездия природы, Божья кара, Наказания за содеянное, напоминающая пословицу «Что посеешь, то и пожнешь». То есть, в конце жизни человеку, кем бы он ни был, за все придется отвечать, как говорится, по полной программе. Это закон природы, и никто не может этого избежать. Тот, кто делал людям зло, обязательно получит по заслугам, перед тем уйти в мир иной. Ежели он умрет безнаказанно, то за его преступление заплатят его дети, внуки и прочие близкие. Те подонки, которые с хитростью обворовали свой собственный народ или насильно отобрали имущество у других крупных честных бизнесменов, прикрываясь конституцией в кавычках, которая служит не народу, а им самим, то они на том свете будут вечно гореть в аду, это точно. Ты, сынок, не будь таким, как они. Эти мерзкие твари являются самими несчастными людьми на планете, хотя они считают себя счастливыми. Так что, сынок, ты завтра же отдай украденный кошелек бедного человека. Ты откуда знаешь, может он тоже как и мы живет в лифте на птичьих правах? -сказал я взглядом. На следующий день сын мой незаметно положил украденный кошелек обратно в карман того человека. О, видели бы вы, как он радовался, улыбаясь сквозь слезы, рассказывая людям о том, каким странным образом его кошелек потерялся и оказался снова на месте, то есть в его кармане в полной сохранности. Вот таким образом я воспитываю своего сына -сказал человек, как бы закругляя свой рассказ. Тут видимо лифтеры починили лифт и он открылся.

 

10/10/2023.
9:33 ночи.
Канада, Онтарио.

 

 

Ветеран священной войны
(Рассказ)

 

Я участник кровопролитной войны, которая прогремела между мною и моим соседом. Я чуть было не погиб на этой героической войне. До сих пор помню и никак не могу это позабыть.
Была весна. Оттепель. От навозов поднимался пар. Птицы щебетали, куры кудахтали.
Высоко в небе нежно плыли белые облака, демонстрируя, как голые натурщицы, то упругие и пышные груди, то ещё другие места.
Я глядел на них, любовался ими. А жена моя ревновала меня к этим пушистым облакам и, на этой почве мы поругались. Дай, думаю, выйду-ка я на улицу, пока из-за пустяков не задушил её как Дездемону,
Вышел и позвал соседа, ну этого, собутыльника своего, Ибн Дуглата. Сели мы с ним на деревянную скамеечку, где росли огромные и высокие тополя. Взяв вступительное слово, я начал говорить:
— Знаете Ибн Дуглат, в Европе цивилизация достигла до такого уровня, что если вы зайдёте в общественный туалет, который оснащён компьютерами и, не дай бог, забудете спустить воду в унитаз, то двери туалета автоматически закрываются на засов.
Вместо того чтобы этим рассказом восхититься, Ибн Дуглат, наоборот, ядовито усмехнулся и говорит:
-Разве это туалет? Это не туалет, а ловушка, мышеловка для бедных людей, которые приезжают из деревень и сел. Это издевательство! А вот, наши деревянные туалеты с многочисленными дырками, установленные на ямы без крыш, под открытым небом самые лучшие в мире! Хочешь, сиди и гляди на бескрайнее небо, с грустным вздохом наблюдая за журавлями, которыы крикливо летят на юг, печально и прощально трубя, типа: «Курлы! Курлы! Курлы! Курлы!». Особенно ночью. Сидишь, а луна светит прямо над твоей головой. Одинокая такая. Там, вдалеке над рекой кишмя кишат несметные звёзды, и издалека слышатся кваканье лягушек и монотонные пения сверчков. Ещё этот туалет в считанные минуты можно превратить в наблюдательный пункт, откуда можно прослеживать за деятельностью соседей.
Когда следишь за людьми как из амбразуры через узкую щель туалета, никто тебя не заметит. Можешь спокойно собирать информацию о том, кто что привёз, кто что увёз. Кто куда едет, кто откуда приехал и т. п. Даже можно подслушивать разговоры, как ниндзя, воины — тени средних веков. Справляя нужду, тут даже можно и покурить. Если появится неприятный запах, то его тут же ветром унесёт вдаль.
Самое главное — этот туалет никогда не засоряется! Нет надобности звонить по комхозам в поисках сантехника. То есть не будет лишних затрат! А Вы, всё восхваляете отсталую Европу. Тьфу! — как говорится, на Вас и на вашу Европу.
С этими словами Ибн Дуглат поднялся и ушел. Через некоторое время я тоже пошёл обратно домой. Настроение испортилось, как непогожий день.
Я всё думал о злых словах соседа, которые вонзились в моё сердце, как стрелы индейцев, которые в целях убить чужеземцев, отравляли их смертоносными ядами гремучих змей.
Я нервно ходил туда-сюда, разрабатывая тайный план отмщения.
Потом внезапно пришла в мою голову уникальная идея.Я вытащил из сарая лом и этим инструментом начал пробивать глинобитную стену, где был расположен ямный туалет моего злого соседа, построенный из овальных глинянных кирпичей, что называется в народе «гуваля», такой же, как он сам недавно восхвалял. После внушительного удара мне удалось пробить глинобитный дувал. Сквозь пробитую дыру засунул жестяную трубу от печки и ждал в щели.
Вдруг вижу, что мой сосед зашёл в туалет. Не упуская удобного момента, я взял в руки ведро с холодной водой и залпом вылил в трубу. Раздался дикий крик соседа. Вероятно, он выскочил из туалета без крыши под открытым небом, где, справляя нужду, можно было покурить сигару, одновременно любуясь грустной и тихо светящейся луной с бесчисленными звёздами над чернеющими тугаями, прислушиваясь к дружным кваканьям лягушек, которые раздавались далеко у болот, где шуршат камыши.
Сосед мой, держа крепко в руках остро наточенный топор, как томагавк индейца, словно перед жестокой схваткой с бледнолицым, надеющимся снять с меня скальп, перепрыгнув через забор без всякого шеста, говорит мне:
-Ну, комон , комон, беби! Подходи ближе и я отрублю этим топором твою голову, набитую навозом, ну, ком хиер! — кричал он.
Я автоматически схватился за вилы и начал укреплять оборону:
Ну, иди поближе, шайтан — говорю я ему — если тебе жить надоело!
Жена моя, от страха уцепившись за рукав моего малинового пиджака, стала дрожащим голосом умолять: — Не надо, Донотело! Он убьёт тебя!
Я отстранил её руки и сказал: — Отойди, не держи меня, жена! Наше дело правое, победа за нами! Я из этого жирного каркидона сделаю шашлык с помощью этих вил!
Сосед, перекидывая из рук в руки топор, всё крутился, выжидая удобный момент, чтобы своим томагавком нанести мне сокрушительный удар. Топор, готовый превратить меня в щепку, вращался в его руках, как пропеллер самолёта. Мы оба кружились, словно гладиаторы на древном амфитеатре «Колизей».
Из-за стен двора уже торчали головы многочисленных зрителей.
Я, словно Спартак, высоко подняв сверкающие острыми зубцами вилы, военным кличем напал на соседа. Но хитрый и коварный сосед во время отскочил назад и я промахнулся. Мои вилы воткнулись в дерево. Пока я пытался вытащить вилы, сосед успел нанести сокрушительный удар топором по моей ноге, с криком «Аллаху акбар!». Хруст! И моя нога сломалась.
От невыносимого болевого шока, перед моими глазами опустился чёрный занавес. Очнулся я в плохо освещённом помещении. Этим помещением оказался морг. Оперативники и врачи, видимо, полагая, что я умер, привезли меня прямо сюда, чтобы вскрыть мой труп, в целях провести судебно-медицинскую экспертизу.
Сначала я сильно испугался. Но, взяв себя в руки, я выпутался из черного полиэтиленового пакета, затем, ахая и охая, опираясь о стену помещения, медленно поковылял на одной ноге в сторону железной двери. Подойдя к ней, через замочную скважину я посмотрел в коридор.
Смотрю, там сидят мои близкие. Жена моя бедная, поглаживая головы наших сыновей Араббая, Шараббая и Тураббая, горюет, плачет, градом роняя горькие слезы на пол. — О, Донотело! Донотело! Что ты наделал?! Ты ушел из жизни, защищая нас от злого и агрессивного соседа! Отдал свою жизнь за территориальной целостности и независимость нашей семьи! Ты стал шахидом в неравном бою с агрессором! Как же мы теперь будем жить без тебя на этом базжалостном мире?!Оооааахххахххаххааааа -хаххааааа! -рыдала она. Сыновья мои, всхлипывая и роняя слёзы, тоже плачут.
Мне жалко стало их . Я не мог больше смотреть на эту трагическую картину и начал кричать, колотя кулаками по железным дверям морга:
-Родные мои! Не плачьте! Я живой! Откройте дверь поскорее, мне холодно! Жена, любимая моя! Араббой! Шараббой, Тураббай, вы узнаёте мой голос?..
Перепуганные мои близкие перестали плакать. Сначала они со страхом уставились на металлическую дверь морга, а потом дружно встали и, не оглядываясь назад, побежали по узкому коридору.
Спустя некоторое время они вернулись с людьми в белых халатах. Когда отворили дверь, я широко раскрыв объятия вышел им на встречу
О видели бы вы, как мы плакали тогда, обняв друг друга, словно участники КВН при разгадывании вопроса команды соперника! Люди в белых халатах тоже заплакали. Они с изумлением глядя на меня, вторили хором:
-Вы терминатор!
Моя жена и сыновья мои сквозь слёзы, которые сверкали на их щеках, то плакали, то смеялись.
После происшедшего врачи положили меня в палату, где лечат больных с переломами. Я лечился-лечился, но не вылечился. Нога моя так и осталась калекой.
Когда я ходил, по улице, она болталась за мной, как плуг трактора, который бороздил весенние поля, где прожорливые ласточки летели вслед за трактором в надежде полакомится насекомыми. Я шёл и слышал, как сзади смеются и кричат дети;
-Трактор! Смотрите, человек-трактор!
Я кидал в них камни. Но они, не отставая, дразнились и, крича, как стая крикливых обезьян, провожали меня до самой автобусной остановки.
Возвратившись я зашел в дом Кимсанбая — главного инициатора создания в кишлаке единого военного блока, куда ежемесячно шли наши членские взносы.
Я зашёл в штаб — канцелярию товарища Гульсум Абу Абдульхандак и прямо сказал:
-Позвольте спросить, господин Гульсум Абу Абдульхандак, а что мы платим взносы, ежели ваш блок в кризисной ситуации был не в силах оказать нам военную помощь?! Когда между мною и моим соседом началась священная война, ваши так называемые миротворческие силы не оказали мне помощи, в результате чего сильно пострадала моя семья! Теперь вы по закону должны платить репарации за нанесенный ушерб кровопролитной войной, которая прогремела между мною и моим соседом!
Гульсум Абу Абдульхандак, оправдываясь, сказал:
-Это ложь. Мы, в тот роковой день, когда вспыхнула бессмысленная, братоубийственная война между вами и вашим соседом, мы сразу направили в эту горячую точку свои миротворческие силы, то есть пехоту, вооружённую шилами, вилами, саперными лопатами, бейсбольными битами, кусками водопроводных труб, отвёртками, отточенными гвоздями и заточками. Потом, через речку переправили отряд сухопутных войск, вернее, взвод женщин на надувных камерах от колёс тракторов, тоже вооружённых до зубов сковородами, кочергами и скалками. Это было не легко, потому что в отсутствии насоса нам пришлось надувать эти камеры своими ртами. Но пока миротворческий флот плыл, война закончилась, и вас госпитализировали, то есть отправили туда, ну… в этот, морг. Хорошо, что мы не отправили туда военно-воздушный десант… Но, не смотря на это, Вам теперь придётся платить большой штраф, господин Донотело.
От этих слов товарища Гульсум Абу Абдульхандак, я одеревенел и сказал:
-Не — е — ет, я больше не буду членом этого военного блока, который заживо сдирает с клиентов семь шкур.
Гульсум Абу Абдульхандак говорит:
-Пожалуйста, мы Вас не держим. Только сначала заплатите штраф, а потом пишите заявлению об уходе по собственному желанию.
Я сказал ему, что не буду платить никакой штраф и пошёл домой. Вернувшись опять домой в круг родной семьи, я почувствовал, что у меня поднялось настроение.
Вечером младший сын Шараббай подходит ко мне и говорит:
-Наша учительница дала домашнее задание, велела написать сочинение на тему «Отцовская мечта». У тебя была мечта?
-Конечно — говорю — была. А как же иначе? Человек с мечтой рождается и с мечтой в гроб ляжет. У меня тоже была дивная мечта, стать трактористом. В те времена к нам в кишлак на бричке часто приезжал человек-карлик с большой головой, крупными глазами, маленьким ртом и с чёрной бородой. Человечек низкого роста бойко торговал керосином Он орал во всю глотку: «Келди понар яқ! Келди понар яқ!»
Услышав этот знакомый пронзительный крик, люди выходили из своих домов с флягами, канистрами и покупали керосин. В то время ещё не было электричества. Люди свои дома освещали с помощью керосиновых ламп. При свете этих ламп беседовали, ели-пили, читали и писали.
Как у всех, у нас тоже была фляга, помятая и почерневшая от грязи. Как будто кочегары адских котлов взметнули её изо всех сил, и она упала в наш двор. Так как мой отец был честным трактористом, солярку из своего трактора не воровал. Он как все другие, покупал керосин.
Каждый день, открыв флягу, я глядел на своё отражение и, расширив ноздри, нюхал керосин. Почему не знаю, но мне нравился запах керосина. Оттуда и пробудилась любовь к технике.
Поздними осенними ночами, пересекая колхозные поля, я носил отцу еду. В холодные осенние ночи вдалеке, ощупывая темноту грустным и рыжим светом фар, тарахтел одинокий трактор отца. От трескучих звуков мотора звенела ночная, туманная тишина. Трактор моего отца трахтел и слышалось далекое ритмичное эхо.
Я, шагая навстречу холодному ветру, стремительно шёл в сторону, где на полях одиноко пахал мой отец. Перейдя поле, я подходил к трактору спереди, чтобы при свете фар отец мог увидеть меня и подавал ему знак, что принёс еду.
Отец останавливал свой трактор и, спрыгнув с кабины, подходил ко мне, поглаживая меня по голове, спрашивал: «Еду принёс? «. Потом, слегка хлопнув меня по плечу похвалил: «Молодец, сынок!»
Пока отец при свете фар приводил себя в порядок, стряхивая с одежды пыль, я быстро собирал стебели хлопчатника, которые называется «гузапоя» и разводил небольшой костёр, у которого мой отец грелся и спокойно кушал. Я бросал в костёр хворост и, радуясь, наблюдал, как ужинает отец. При свете огня наши тени то удлинялись до огромного размера, то уменьшались. Как будто у костра сидели два джина. Пламя, как язык дракона, трепетало на холодном ветру и красно — оранжевые искры с треском летели в небо, где мерцали ноябрьские звёзды. А я сидел и думал о том, что когда я вырасту, обязательно стану трактористом, как отец. Но моя дивная мечта так и осталось мечтой.
Однажды отец, вспахивая ночное поле в густом тумане, крепко уснул и вместе со своим трактором упал в глубокий овраг. И те осенние ночи увели отца с собой туда, оттуда никто больше не возвращается.
Через год за отцом последовала и мама. Я остался один с бабушкой. После смерти бабушки односельчане отдали меня в интернат, где воспитывались дети-сироты.
Прошли годы. Я учился, окончил среднюю школу, и как будто на свете нет другой профессии, я стал заведующим амбаром, где хранится хлопковые отходы -увада, то есть вата, из чего наш народ шьет себе ватники и матрасы для психбольниц.
После моего рассказа Шараббай грустно вздохнул и сказал:
Я тоже хочу стать трактористом как дед. Я улыбнулся и, поглаживая голову сына, сказал: -Молодец, сынок!

 

2009 год. город Торонто, Канада.

 

 

Котлован
(Рассказ)

 

Осенью из наших курятников стали исчезать куры. Однажды, после очередного случая, я обнаружил около курятника человеческие следы. Эти следы по виду принадлежали мальчику не старше шестнадцати лет. Мне страшно хотелось поймать этого вора и плюнуть в морду его отца, который плохо воспитал его. Наконец, применяя метод далёких предков первобытных людей, я придумал уникальный способ поимки. У курятника я выкопал глубокую яму, замаскировав хворостом и сверху засыпав грунтом. Однажды ночью я проснулся от грохота и спешно вышел во двор. Кругом густые туманы. Я подбежал к месту, где была замаскированная ловушка. Не дойдя до цели, я увидел тёмный силуэт человека, который побежал и перепрыгнув через глиняной забор, исчез, как призрак. Нельзя было упускать время, и я тоже перепрыгивая через дувал, побежал по свежим следам вора. В тумане я бежал долго, пока не ударился лбом об столб. Как служебная собака оперативников, я потерял след. Сначала я подумал, что это алвасти. То есть чудовищное существо вроде джина и шайтана. Оказалось, что это был вовсе не алвасти, а обыкновенный мальчик. Об этом я узнал, когда обнаружил торбу, (перекидная сумка, сотканная из грубого полосатого материала). Взяв торбу, я пошёл к себе в дом и там при свете фонаря прочитал письмо.

Завещание:

С горькими слезами на глазах я пишу эти строки. Если кто встретит этого мальчика, то пусть поможет ему. Он- круглый сирота . Я хотел его усыновить, но у меня для этого нет возможности. Видимо, Бог меня покарал за содеянное мною дело. Однажды я строил себе дачу за городом. Для того чтобы вырыть котлован для туалета, понадобилась рабочая сила. И я поехал на мардикор-базар, где можно было нанять дешёвую рабочую силу. Когда я приехал на раббазар, мардикоры налетели на меня как стая голодных стервятников. Я спросил: -Есть среди вас специалист, который может вырыть котлован для туалета? Есть, есть! — сказали они. Один горбатый человек, лет сорока пяти, подошёл ко мне с саперной лопатой и говорит: -Я ведущий специалист по этой линии. То есть говорит, я — потомственный могильщик и бывший пехотинец. Всякие могилы копал с помощью этой сапёрной лопаты. В основном я копал могилы для бедняков. Они умирали чаще. Но иногда чиновники тоже откидывали копыты. Помню, сдох один большой чиновник, который похищал народные деньги в гигантских размерах. Периодически брал взятки, ну, словом, сволочь, и его близкие заказали мне трёхкомнатную могилу. А я, чего… Мне лишь бы платили. Для начала я сожрал две бутылки вина, закусил, как говорится, солёным огурчиком в аккурат, сплюнул в ладони, взял, так сказать, кирку и давай, значит, копать могилку. Если не считать двухметровой змеи, десятки скорпионов, одного варана, трёх черепах, двух ежей, червей, жуков, сороконожек и жаб, проблем при раскопке почти не было. Короче, закусывая солёным огурчиком сожрал ещё две бутылки вина в аккурат и сдал объект досрочно. Потом сожрал ещё две бутылки вина и, наконец, получил валюту, которую мне заплатили близкие люди усопшего чиновника, который всю жизнь грабил народ и никого, кроме себя, за человека не считал. Взял я, значит, валюту и побежал домой. Прихожу домой, отдаю, значит, твердую валюту жене, работавшую когда -то кассиршей в национальном банке, которая хорошо разбирается в влютах. Она, переворачивая валюту, осмотрела ее. Потом швырнула ее мне в лицо. Валюта эта оказалась фальшивой. Так что, братан, здесь не должно быть финансовые проблемы. Правда я выпиваю, дебоширю, оскорбляя людей физически и духовно, как говорится, налево и направо, нанося удары вот этой сапёрной лопатой, которую я привез из армии. Но меня власти почему- то не сажают. Может, они боятся, что я могу выкопать тоннель с помощью этой сапёрной лопаты и совершить побег из колонии строгого режима вместе со многими политзаключенными, которые могут совершить на свободе революцию, свергая диктаторский режим? Я спросил горбатого: -Сколько я должен заплатить за трёхметровый котлован для туалета, который нужно вам выкопать? Горбатый мардикор, вынул из голенища своего кирзового сапога без подошв старый, потертый блокнот с калькулятором и, посчитав по прейскуранту назвал цену. Я тоже не дурак, то есть не лыком шитый. Предложил ему половину той цены, которую он назвал. Он посмотрел на меня с призрением, как коммунист, кой смотрит на буржуя, и сказал: -Что ты несешь, чувак? Какой дурак согласится на такую туфту в натуре? Ну, ты клиент в кавычках! Иди к варачу и лечись! Тут подходит мальчик лет пятнадцати, не больше, и умоляет, чтобы я его нанял. Он говорит: -Дядя , я согласен на сумму, которую вы назвали. Берите меня. Я сирота. Меня зовут Хасан. Мой близнец Хусейн лежит в инфекционной больнице. Заболел желтухой . Врачи говорят, что ему надо срочно перелить кровь. Оказывается, для этого нужна плазма. То есть искусственная кровь. Я нашёл эту плазму. Но купить её не на что. Попрошайничать стыдно. Поэтому пришёл сюда. Я готов на любую работу, только чтобы спасти своего брата- близнеца. У него, кроме меня, никого нет! Мне стало жалко мальчика. Я взял его с собой, и мы поехали. Приехав домой, мальчик начал копать яму. Я помогал ему. Когда яма стала глубокой, я стал вытаскивать грунт с помощью ведра и, высыпая грунт на землю, опускал ведро обратно в яму с помощью самодельной лебёдки, которую мы установили над ямой. Хасан работал, не покладая рук. Когда глубина ямы достигла трёх метров, он стал кричать из ямы: -Хозяин, может, хватит?! Опустите лестницу, время уже! Я должен идти к врачу! Если опоздаю, он продаст плазму другому человеку. А я ему кричал: -Хасанбай , время ещё есть! Ты ещё полметра подкопай — и хватит! Закругляемся! Хасан согласился и опять начал копать. Смотрю, в ведре песок стал мокрым. Через полчаса глубина ямы достигла до трёх с половиной метров. Тогда Хасан из ямы закричал: — Дядя, сколько время?! Я могу опоздать! Отпустите меня! — Сейчас, пойду и узнаю, сколько время! — сказал я и направился к веранде, где висели часы. Уточнив время, я пришёл обратно к яме и начал ему говорить, но тут случилась беда. От грохота и крика я замер. В яму обрушился грунт. Бедный мальчик остался под завалом. Когда я немного пришёл в себя, я не знал, что делать. Не мог даже кричать. Поскольку у меня тогда ещё не было соседей, этого кошмара никто, кроме меня, не видел. Всё это произошло в считанные секунды. Это было страшное самозахоронение. Смотрю, пиджак мальчика висит на лестнице. Я взял его, обыскал карманы и обнаружил тот рецепт, который был выписан врачом. Я оставил рецепт и сжёг пиджак мальчика, чтобы избавиться от письма — вещественного доказательства… Хотя я был в шоке, но всё-таки нашёл в себе силы пойти в райцентр, где надо было купить плазму. Затем пошёл в инфекционную больницу и спросил больных в палате, где лежит Хусейн. Дежурная медсестра, которая стояла у входа, сказала, что Хусейн лежит в 13-ой палате, и ему плохо. -Какой безжалостный отец! Вот уже сколько дней мальчик ничего не есть. Ему срочно надо перелить плазму… — недовольно проборматала она. -Простите, я не отец, а дальний родственник. Плазму я принёс… Вот, пожалуйста…- сказал я. Медсестра взяла плазму и по коридору ушла быстро в процедурное отделение. Я, высунув голову в форточку, в надежде услышать хорошую весть, заждался её возвращения. И так я ежедневно посещал мальчика. Каждый раз приходил с продуктами питания и нужными медикаментами. Хусейн день за днём стал поправляться. Это как-то облегчало мою душевную боль, которая ни днём, ни ночью не давала мне покоя. Наконец врачи выписали Хусейна из больницы. Я его увёз к себе домой. Он всё спрашивал о своем близнеце- Хасане. При этом он часто плакал: -Где Хасан? Я хочу к Хасану… Я избегал ответа. Бедный ребёнок. Он не спрашивал о своих родителях. Хасан был ему единственным родственником. Он был всем. Но есть на свете понятие как ‘привыкание’. Вот это понятие и лечит всех от неизлечимых ран. Хусейн тоже постепенно привыкал к новым условиям. Шли дни, шли недели и месяцы. Хусейн начал даже улыбаться. Но жена моя из-за Хусейна мне не давала покоя. Она думала что, Хусейн мой ребёнок, которого мне родила моя вторая жена. Поэтому она каждый день устраивала скандалы, настаивая выгнать Хусейна из дома. Постепенно между мною и женой образовалось глубокая пропасть, и семья моя стала разрушаться. Жена начала сводить со мной счёты, то есть решила отомстить. Как-то поздно вечером прихожу с работы домой, жена сидит с другим мужчиной. По натуре я человек ревнивый. Тут, как говорится, крыша у меня резко съехала. С диким криком ворвался в комнату. Потом избил обеих до полусмерти. От боли и страха они орали, но никто не откликнулся. После этого, глядя на луну, я долго сидел на пороге у открытой двери. Вся одежда была в крови. Я плакал. Затем, придя немного в себя, встал. Переоделся, умылся и зашёл в комнату, где спал Хусейн. Я прекрасно знал, что стражи порядка завтра же меня арестуют, а родственники жены убьют этого невинного мальчика. Поэтому, положив эту записку в торбу Хусейна в месте с едой, я решил отвезти его на разъезд и посадить на поезд. Если кто-то встретит этого мальчика и прочтёт эту записку, прошу Богом, помогите ему. Чтобы этот мальчик тоже не погиб, как его близнец. Прочитав записку дачника, я задумался и до утра, глядя на мокрые, осенние сады, где клубились туманы, сидел у окна. Целую ночь не спал. Утром вышел на улицу в поисках Хусейна. Искал я его целых два дня. Только на третий день, наконец, вышел на его след. Ребята сказали, что видели его у кукурузного поля колхоза, где этого мальчика поймал сторож по имени Иляс Мерген. Я пошёл в сторону виноградника. Но там Иляса не было. Его сын Арслан, который сидел на вышке шалаша, сплетенного из ветвей ивы, сказал, что его отец пошёл на свадьбу кузнеца Абдумухтара. Я направился туда, где проходила свадьба, и там нашёл Иляса Мергена. Когда я начал говорить о мальчике, он как будто его ударило током, соскочил с места. -Ой, дурак! Я же его оставил на старой мельнице! Совсем забыл! Эх, старость!.. Чтобы он больше не воровал кукурузу, я наказал его по-своему, привязал его верёвкой к столбу старой мельницы. О, бедный мальчик!.. Пошли, надо его срочно освободить! Мы с Илясом Мергеном побежали в сторону берега, где в руинах стояла старая, заброшенная мельница. Когда мы прибыли, там увидели толпу людей, которые стояли у входа мельницы. Мы с Мергеном зашли вовнутрь и стали свидетелями страшной картины. Оказывается, туго связанного мальчика заживо растерзали голодные крысы. Увидев эту страшную картину, мир перед моими глазами как будто почернел. Я невольно схватил за воротник Иляса Мергена и со всей силой ударил по морде. Тот упал и потерял сознание.

 

10/12/2011. Канада, город Торонто.

 

 

Двойник
(Рассказ)

 

Утром, как только я пришёл на работу, мне сказали, что меня запрашивал директор. Зашёл в приёмную. Там сидела новая секретарша, ничегосебехонькая такая. Я поздоровался с ней и спросил, мол, зачем вызывает директор.
-Не знаю — сказала она, коротко.
Глядя в зеркало, я спешно поправил тюбетейку. Потом бережно постучав и спросив разрешения войти, открыл дверь:
-Можно?
-А-а-а-а, пришёл, Миртемур Марданович? — сказал директор нашего завода, где производятся ядовитые препараты для защиты сельскохозяйственных культур, такие как ‘Пестидциды’ и ‘Гербициды’! Он кашлял, краснея до самой шеи, закуривая сигарету и со свистом дыша. Он у нас толстый, пузатый и почти без шеи. Я поздоровался с ним. Директор рукой указал на стул:
— Присаживайся.
Я сел. Директор продолжал:
-Есть для тебя спецзадача, дорогой Миртемур Марданович.
-С удовольствием — говорю я — какая задача?
— Задача — говорит директор — довольно непростая, конечно. Но я думаю, ты с ней справишься. Помнишь, моего друга, Тофика Тулагенича из ‘Итпалахана’?
-Я задумался. Потом, сказал:
— Как же, конечно, помню. Это тот сапожник, который, ударив молотком по голове, поранил своего старого отца по пьянке. Потом отсидел кажется, за это месяцев два.
— Ага, тот самый. Мой друг с фальшивым дипломом. Отпетый коррупционер.Он в прошлом году баллотировался в депутаты и добился своего. Стал членом законадательной палаты парламента страны. Сенатор -патхалим. Вот, с ним мы встретились и он говорит, нужен надёжный человек, есть дело. Гарантирую, говорит, большую зарплату. У меня, грит, много дел. Зарубежные поездки, переговоры разные и все такое. Одним словом — ты будешь вместо него ездить в общественном транспорте, чтобы народ думал, мол депутат Тофик Тулегенич едет на работу не на иномарке, а как и все смертные в общественном транспорте — сказал директор. Услышав такое, у меня от удивления отвисла челюсть..
— Как, говорю, ездить вместо него? Его избиратели не примут меня за него.
Директор говорит:
Ты, не беспокойся. Там всё предусмотрено. Наденешь маску, понимаешь ли, всё будет как говорят американцы, окей! С дипломатом в руках будешь ездить в метро, в трамваях, чтобы люди видели и говорили, шепча друг другу на ухо, мол, глянь, какой у нас хороший депутат Тофик Тулегенич скромный, с простым народом на старых скрипучих трамваях ездит… Вот настоящий народный депутат! Такие депутаты могут ехать на работу даже на телеге! Короче, ты солдат нашего завода, а я твой командир! Приказ командира не обсуждается! С сегодняшнего дня считай, что ты в служебной командировке. Сейчас иди домой. Пакуй чемоданы и как говорится, вперёд! Только не подводи,Миртемур Марданович, не подводи! Вот его адрес.
Попрощавшись с директором, я вышел из его кабинета. Пошёл домой, чтобы по поводу командировки посоветоваться с женой. Жена, конечно, не согласилась со мной.
Не ходи, грит, туда, дадаси, это опасно.
А я не подкаблучник, то есть не послушался её. Взяв нужные вещи, положил в мешок и поехал по указанному адресу.
Тофик Тулегенич оказался в своей загородной вилле и играл в гольф с миллиардерами, приехавшие в нашу страну из зарубежа. Тут свора собак из породы ‘Питбуль’, ‘Доберман’, величиной с осла с золотыми ошейниками, накинулась на меня. Я замер от страха, как статуя. Если бы не охранники, которые вовремя успели остановить их, злые собаки загрызли бы меня. Хмурые охранники с каменными лицами в солнцезащитных очках спросили, кто я и что потерял в этих краях?
Я им объяснил.Они погооврили с кем -то по рацию и холоднокровно посадили меня на автомобиль, похожий на газонокосилку, которая беззвучно ездит по гладкому и чистому асфальту. Когда мы приехали в площадку, где играют в гольф, Тофик Тулегенич стоял с клюшкой в руках, нахлобучив на голову бейсболку с козырьком на затылок, курил кубинскую сигару.
Он на меня толком даже не обратил внимания. Охранники подошли к нему и выложили всё.
Тофик Тулегенич клюшкой ударил по шарику, а шарик полетел по газону, где стоял флажок. Когда шарик упал в лунку, Тофик Тулегенич поднял свою голову и сказал:
-Ведите его к инструктору. Пусть недельки две учится. Потом посмотрим.
Охранники снова меня посадили на машину, похожую на газонокосилку, и мы поехали в сторону двухэтажного дома с затемнёнными окнами. Там я познакомился со своим инструктором. Он дал мне всё необходимое. С этого дня я стал жить на этой вилле и начал учиться. За две недели я усвоил все элементы и жесты характера Тофика Тулегенича.
Окончив учёбу, на ура сдал экзамены, и мне дали удостоверение с мандатом депутата. Поздравили, одели, обули и надели маску.
Я взял дипломат и далее поехал на автобусе в город. Еду и чувствую, что люди тайно оглядываются на меня. Особенно один здоровяк с красными рыбьими глазами, носом похожий на акулу. Он смотрел на меня, как будто я убил его отца. Потом подходит ко мне и говорит:
— А — а, сволочь, попался!? Где твои предвыборные обещания? Клялся выполнять все наказы! Обещал отремонтировать дороги, благоустраивать дома, улучшать жилищно-коммунальные услуги города. Говорил, голосуйте за меня, понимаешь ли, через шесть месяцев водку будете брать из магазина бесплатно. Где бесплатная водка, а?! Отвечай, шакал!
Акула стал меня душить, как змея ‘Питон’. От удушья я захрапел и произнёс:
-Когда я обещал?! Я никому ничего не обещал! Мне об этом инструктор ничего не говорил!..
От этих слов человек похожий на акулу взбесился. От злости расширил глаза, которые изливались кровью как у быка на ‘Коррида де торрес’. Белки его глаз выглядели как вата из порванного матраса. Он кричал:
— Ни-и-фига-а-а себе! Он даже не помнит того, что обещал! Надо напомнить ему! Вместо того, чтобы выполнять наши наказы, он за городом построил себе роскошную виллу! Бей его!
Люди стали меня пинать со всех сторон. Я для них стал живым боксерским мешком. Я усердно защищался руками, но это не помогло. Люди били меня. Кто — то с размаху ударил по моему кумполу музыкальным инструментом, кто своим рюкзаком.
Когда очнулся, я лежал на остановке полумёртвым. В ночном небе печально бродила луна. Упираясь о столб, как алкаш, я с трудом поднялся, остановил такси и поехал на виллу Тофика Тулегенича, чтобы сообщить о своём полном крахе. Такси подбросило меня на виллу. Я отдал таксисту деньги за проезд, и тот уехал.
Мне навстречу выходят охранники в чёрных очках и спрашивают:
Что с Вами босс? Почему Вы хромаете? Я не успевал отвечать. Они быстро посадили меня в электромобиль и увезли в коттедж, где жил Тофик Тулегенич со своей женой. Там у входа меня встретила жена Тофика Тулегенича. Она крепко обняла меня и говорит:
-Ой, Тофикджан, что с тобой? Кто тебя так?.. О, Господи! — Потом она закричала охранникам:
-Куда вы смотрели, дармоеды?! За что вам платят?! Долой с моих глаз! Видеть вас не хочу!
Я хотел сказать, что я не Тофик Тулегенич, а его двойник. Но жена Тофика не позволяла мне говорить.
Ты, говорит, не говори ничего. Тебе сейчас говорить вредно. Идём милый. Я уложу тебя. Я купаю тебя в жакузи, а потом я вызову доктора. Эх, Тофик, Тофик, сколько раз тебе говорила, не ходи без охраны. Вот результат.Народ это опасное существо, вонючая быдло! Милый мой, не дай бог, с тобой что нибудь случится! Я этого не переживу! Как же я без тебя жить-то буду одна на этом кровожадном жестоком мире? Ты береги себя.
Упрекнув меня такими словами, жена Тофика Тулегенича увела меня в роскошный зал, где кипело джаккузи. Там она меня раздела. Искупала и уложила на гидравлический диван, который находился в спальне, где горели многочисленные свечи, а на стене висела настоящая шкура Уссурийского тигра.
Боясь разоблачения, я отказался от помощи доктора. Жена Тофика плотно прижалась ко мне, обняла и начала целовать. Я опять-таки, избегая разоблачения, не смог отказать женщине. Думаю, будь что будет! Сколько страдал. Не помешала бы теперь немного поразвлечься.
Мы не спали до утра. Своими бешеными действиями она чуть не растерзала меня. Наконец, она вскинула белые и гладкие, как слоновые кости, руки в мягкую постель и, закрыв глаза от удовольствия, сказала:
— Эх ты, Тофик, Тофикджан! Обманул ты меня. Хитрый эдакий.
Ты ведь, всегда избегал таких занятий, правда? Говорил, что, мол, ты импотент. Шутник! Оказывается, ты настоящий мужчина. Я горжусь тобой. До утра спать не давал, ковбой ты мой. Так постарался, аж сломалась наша драгоценная спальная кровать! Теперь у нас точно будет ребёнок. Чувствую душой. Теперь будет наследник! Слышишь, Тофик?! Ой, как я счастлива! И с этими словами она снова принялась целовать меня куда попало.
После вкусного завтрака, я оделся и с помощью охранников выехал в город. Там я, отправив их назад, зашёл в одно учреждение. И в туалете этого учреждения я снял маску с лица, потом, приведя себя в порядок, вышел на улицу. Оттуда поехал домой. Через день вышел на работу. Доложил директору об успешном выполнении секретной задачи. директор крепко пожал мою руку и объявил благодарность.
Служу нашему заводу, где производятся ядовитые препараты для защиты сельскохозяйственных культур, такие как ‘Пестидциды’ и ‘Гербициды’! — сказал я.

 

26/06/2012.
Канада, город Торонто.

 

 

Бибон
(Рассказ)

 

Уста Гариб много ездил в город и встречался с военными комиссарами, чтобы разузнать местонахождение своего сына, который служил в армии и был отправлен в Авганистан на войну. Комиссары успокаивали его, говоря, что поисковые работы продолжаются.
Наконец сын Уста Гариба Бибон нашёлся. Уста Гариб, глядя в небо, сказал:
-Слава тя, Господи! Благодарю тебя, Худойим за то, что не отнял у меня моего единственного сына! Да, оказывается, ты на самом деле милосерден и милостивый как твердят богословы!..
Как раз в этот момент появился возле него его друг детства, местный алкаш, раб бутылки Матковул и сообщил ему радостную весть:
-Уста Гариб, гони бабки на водку. Сын твой Бибон вернулся с войны!
-Правда?! Неужели?! — сказал Уста Гариб. Тот сказал:
— Дурак ты, беги домой!
-Э, молодец! Вот это радость! Господи, благодарю тебе ещё раз!
Такими словами Уста Гариб дал алкоголику Матковулу свои последние деньги на водку и бросился бежать. Когда он пришел домой, жена Уста Гариба стояла на дворе и плакала. Уста Гариб, задыхаясь, сказал:
-Ну , поздравляю! Я же тебе сказал, что он жив-здоров. А ты всё плакала. Иди, позови своего сына. Где он, наш солдат? Герой Авганской войны?! Жена Уста Гариба всё продолжала плакать:
-Ой, чтобы дома зачинчиков этой войны сгорели дотла! Негодяи! Что они сделали с моим сыном! Будьте вы прокляты во веки вечные! -рыдала она.
-Прекрати, дура! Что ты мелешь, кура безмозглая, вместа того, чтобы радоваться ?! — сказал Уста Гариб.
В это время на крыльцо вышел сам Бибон. Уста Гариб, широко раскрыв свои объятия, шагал к своему сыну:
— Ну, здравствуй, сынок! Как хорошо, что ты вернулся целым и невредимым! — сказал Уста Гариб, с радостными слезами на глазах. Бибон, обнявшись с отцом, сказал:
-Это ты, Заури Гулиташвили?! Гамаржоба, генацвале! Ну как ты, бижо?! Помнишь, ты играл на барабане и мы танцевали Лезгинку… Дандаладидан диндаладидан!Дандаладидан диндаладидан!.. Это действительно ты, или призрак твой?! Кажется, душманы зарезали тебя в Кандагаре! Нет, нет, ты не Заури! Ты Гюлахмед Мустафа оглы! Саламалейкум, оглан!.. О нет, нет, ты же Карагланян, Гарик Норикович! Где твой дудук, на котором ты виртуозно играл?!..Как плакал тогда твой дудук!.. Нет, ты действительно призрак, аррувах! Сгинь! Сгинь!
Бибон с расширенными глазами посмотрел на отца и резко оттолкнул его. Уста Гариб, отойдя назад, сказал:
-Сынок, что с тобой? Шутишь? Не пугай меня, пожалуйста…
Бибон направился в сторону тандыра. Около тандыра стояла лопата. Он взял лопату и отдал её матери.
-На, возьми эту сапёрную лопату, ара!Карагланян Гарик Норикович, ты меня узнаешь?! Это же я Бибон, ну этот, басмач! О, ложись, Гарик! Пальни из этого гранатомёта! Чего ты стоишь, как этот самый?! Вон за той скалой, видишь, душманы стреляют!.. Открой огонь! Там душманы!
Жена Уста Гариба, держа в руках лопату, всё плакала. Бибон подошёл к очагу, где горел огонь. Он взял оттуда горящее полено и, резко обернувшись ко мне, закричал:
-Смерть душманам! Даздравствует генеральный секретарь, трижды герой советского союза, дорогой Леонид Ильич Брежнев! Вперед в атаку! Ураааа, товарищи солдаты!
Такими криками Бибон швырнул горящее полено прямо в меня. Выскочив на улицу, я закрыл за собой ворота. Горящее полено попало в ворота. Я стоял на улице, не зная, что делать. Стоял, стоял там, потом решил уйти.
Я пошёл домой. По дороге проклиная бессмысленную войну, которая лишила жизни миллионы невинных солдат, превратила красивые города в руины и мирных людей в беженцев.

 

08/03/2012.
Канада, город Торонто.

 

 

Смерть шейха
(Рассказ)

 

Самый уважаемый человек в селе шейх Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахман пропал без вести при сходе селевого потока. Случилось так, что в тот роковой день бедного шейха унесло волной вниз по течению реки ‘Кашкалдак’ и выбросило на другой песчаный берег, и там шейха Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахмана нашли местные рыбаки. Он был без сознания. Послушав у аксакала сердцебиение и поняв, что он живой, рыбаки принесли его в своё село, оттуда отправили в центральную районную больницу на лечение. Когда он вернулся домой в белой одежде, с белой чалмой на голове, с белоснежней бородой и такими же бровями и ресницами, односельчане думали, что к ним в село пожаловал сам легендарный Хизр алейхиссалам, дарующий счастье людям, которым доводится повстречать его на своем пути. По легенде, безымянный палец у Хизр алейхиссалама без сустава, то есть он без костей. Поэтому человек, который увидит его и здоровается с ним, пожимая ему руку, должен незаметно и быстро проверить, его безымянной палец, с костью он или без кости. Если безымянный палец у него без костей, то этому человеку повезло: он может выразить своё желание, и оно сбудется. Он моментально разбогатеет. Вот такая легенда существует у народа. Поэтому сельчане гурьбой бросились к шейху Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахману, желая поздороваться с ним и пощупать его безымянный палец, чтобы узнать, с костью он или без кости. Первый человек, которому посчастливилось пощупать при рукопожатии палец у шейха Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахмана, резко побледнел лицом.
— Что с Вами, бутам, Вы заболели, что ли? — вежливо спросил шейх Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахман. Тот, широко раскрыв глаза от удивления и восторга окосел, словно заяц. Потом, придя немного в себя, начал быстро целовать руки шейха Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахмана, говоря:
— О, хазрати Хизр алейхиссалам! Я всю жизнь жил, мечтая о встрече с вами! Наконец то я встретил вас! Я знаю, что вы исполните любое желание человека! Помогите мне деньгами, о, великий Ходжаи Хизр!Пожалуйста! А то я в последнее время стал самым несчастным и нищим человеком на планете! Вы мне не поверите, но моей дочери скоро стукнет тридцать пять, и я не могу выдать её замуж! А сыну уже сорок пять, и он тоже до сих пор не женат! Его ровесники скоро поженят своих детей, а он, этот бездельник, лежит дома и с утра до вечера смотрит телевизор, если власти не отключат электричество. Я говорю, лентяй, езжай, как все нормальные люди, в ближный зарубеж на заработки, обеспечивай нас деньгами! До каких пор ты будешь сидеть дома и есть хлеб, который я покупаю на свою мизерную пенсию?! У тебя совесть есть?! — Нет, говорит он. Я, грит, свободный гражданин своей независимой страны и не хочу стать рабом других народов! Такой вот у меня непослушный сын! Это, я думаю, — Божье кара! Бумеранг! Потому что в юности я часто бил своего родного отца-старика, хватая его за бороду, похожую на вашу, когда он не давал мне деньги на выпивку!.. Так что, хазрати Хизр, дайте мне, желательно два мешка денег в долларах! Американских, разумеется.
— Бутам, за кого вы меня принимаете? Я не Хизр алейхиссалам! Я — Ваш односельчанин шейх Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахман, которого унесло селевым потоком! — сказал Шейх Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахман.
— Да не скромничайте, вы, хазрати ходжаи Хизр! Ну, пожалуйста. Ведь я знаю, ваш безымянный палец — без костей. Я узнал это, когда дружески пожимал вам костлявую руку вашу! Вы — Хизр алейхиссалам в облике нашего усопшего имама шейха Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахмана, которого унесло волной во время селевого потока! — сказал человек, которому первым посчастливилось поздороваться с Шейхом Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахманом.
Услышав это, толпа односельчан взбесилась и набросилась на Шейх Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахман.
— О хазрати ходжаи Хизр! — кричал кто-то. Дайте мне тоже хотя бы один мешок золота и два мешка серебра! Пожалуйста! А то я столько лет ишачу как раб на хлопковых плантациях и не могу купить себе автомобиль ‘Дамас’ узбекского производства, чтобы таксовать, заниматься извозом граждан нашей многострадальной Родины!
— Мне тоже дайте что-нибудь из драгоценностей, ну, хотя бы немного алмазов, рубинов и топазов, или заокеанские зеленые деньги на покупку квартиры в центре Ташкента, о добродушный и щедрый ходжаи Хизр! Мой сын — отпетый алкаш, он пропил наш дом, и теперь мы всей семьей живем в курятнике у одного фермера и спим, подстелив под собой картонные коробки! — орал другой односельчанин.
— Не-ее-ет! Не давайте им ни гроша, хазрати Хизр алейхиссалам! Это я самый нуждающийся в финансовой поддержке человек! Вот сколько лет я не могу спокойно спать на своей раскладушке, похожей на гамак, так как меня мучает зависть к своему соседу, который построил двухэтажный дом с подвалом! Дайте мне денег на покупку ножовки! Я хочу подпилить деревянную балку балкона, который соорудил сосед. Я сделаю это ночью, когда он выйдет покурить и полюбоваться ночным небом Таппикасода, на котором светит полная луна, образуя вокруг себя огромный круг! — объяснил свою проблему еще один человек в бархатной тюбетейке, темно-синего цвета.
Бедный шейх Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахман, испугавшись неконтролируемый толпы, начал, как мог, отбиваться от людей, махая своим длинным посохом и призывая их к благоразумию.
— Астагфируллах! Астагфируллах! О, мусульмане, я не Ходжаи Хизр, и я не могу дарить вам счастья! Счастье дает людям только всемогущий Аллах! А насчет моего безымянного пальца, у которого нет костей, я могу вам объяснить! Когда меня унесло волной во время сели, я сломал безымянный палец, ударившись о каменную глыбу под водой! В больнице, чтобы не началась гангрена, хирурги удалили кость из моего пальца и заменили ее мягкой резиной! — объяснил шейх Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахман.
Но в суматохе обезумевшая толпа не слышала слов шейха Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахмана. Каждый хотел пробраться к шейху и выразить своё желание. И тогда бедный шейх побежал прочь, спасаясь от толпы. Но толпа быстро догнала старого шейха Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахмана, накрывая его, словно саранча своей зловещей, чёрной как туча тенью. Односельчане затоптали в грязь шейха Абу Абдулатиф Ибрагим ибн Абдельрахмана, словно табун диких лошадей и убили.

 

28/11/ 2012.
13 :18 дня.
город Кембридж, Канада.

 

 

Жестокая расплата
(рассказ)

 

— Мехмет, сынок, ты прости меня, если я сам того не замечая чем-то тебя нечаянно огорчил или причинил боль в прошлом. Я люблю тебя больше всего на свете — сказал Султан Санджар Саваш, обнимая своего сына и поглаживая его голову.
Мехмет удивился, услышав слова своего отца Султана Санджара Саваш.
— Отец, я не понимаю, почему ты так говоришь? Тебе еще слишком рано проститься с нами. Ты еще долго будешь жить на этом свете, и будешь править страной до глубокой старости. Дай Бог тебе крепкого здоровья и долгую жизнь. Я тоже люблю тебя больше жизни, отец! Также мою маму и моего брата Ахмеда — сказал Мехмет, обнимая отца.
У Султана Санджара Саваш на глазах появились слезы, и, чтобы не показывать их сыну, он еще крепче обнял его и поцеловал в голову. Губы его тряслись, и с его глаз невольно покатились слёзы, сначала по лицу, а потом по густой бороде, словно утренняя роса, которая осыпается с травы. В ту ночь Султан Санджар Саваш не спал, нервно расхаживая туда-сюда по огненно-красному ковру. Он чувствовал себя, как хищник в клетке, кой беспрестанно ищет выхода на свободу. Потом он позвал своего старшего сына принца валиахда(наследника трона) Ахмеда, и они долго беседовали. В ходе разговора Султан Санджар Саваш намеревался сказать принцу Ахмеду что-то важное, но не смог. После того, как принц Ахмед ушел к себе спать, Султан Санджар Саваш горько заплакал, тряся плечами и причитая:
— О, Боже всемогущий, ты дал мне больше чем я просил! Я стал великим султанам! Но я не знал, что трон бывает столь безжалостным и потребует таких жертв! Если бы я знал об этом раньше, то я бы никогда не стал султанам! Наоборот, я повесил бы на свою шею торбу попрошайки и жил бы всю жизнь нищим! О, Боже, как счастливы эти твои нищие голодранцы, которые живут в трущобах! Я завидую им по белому! Они абсолютно свободны и довольствуются куском хлеба. Ходят, где хотят, и уходят, куда им вздумается. Шагают без охраны по тропинке на широких полях, по пояс во ржи, где гуляют ветры и поют жаворонки, заливаясь трелью. Останавливаются посреди утреннего ржаного поля, где над рожью беззаботно летят веселым роем белые бабочки, как в раю. Потом снова идут, куда глаза глядят.
Нищий, в отличие от меня, может совершенно свободно бродить по летним лугам, по пояс в высокой траве, где задумчиво летят на ветру пушинки одуванчиков, пульсируя в воздухе, словно медузы в море. Он часами может внимать далекому стуку дятла и печальному голосу одинокого удода, который поет где — то за полями, зовя, как его далекое детство. Слушать журчанье речки, густо заросшей белыми ромашками и высокими камышами в человеческий рост. Даже может ночевать в стогах сена на поле под звездным небом, любуясь молча сияющей луной в тишине, слушая монотонные, первозданные песни сверчков и хоровое кваканье далеких лягушек, похожие на шепот. Он засыпает без снотворного, сосчитывая далеких рыжих звезд. Просыпается в предрассветной мгле, когда начнутся переклички перепелок в росистом клеверном поле. Замирает он, глядя на бледный небосвод, где тает и медленно исчезает сонная звезда и туго растягиваясь по горизонту рвутся бледно — желтые тучи, напоминая весеннюю борозду. Умываясь утренной, прозрачной росой, он позавтракают, чем ты, Боже, пошлешь, и даже не думают о возможности отравления. Спокойно съест свой скудный завтрак, поблагодарив Тебя, снова отправится в путь, пешком по тропе, шапочно поздороваясь с крестьянами на полях, кивая им головой, с дружелюбной улыбкой на устах. Останавливается на миг, прислушиваясь к печальному голосу кукушки, который доносится из далёкой тополиной рощи. Живет он легко, сбрасывая ненужный груз со своих плеч. Живет счастливо, в гармонии с природой.
А я? Я шагу не сделаю без усиленной охраны. Не могу передвигаться свободно и гулять по полям и лугам, даже не могу спокойно пройтись по улицам столицы своей империи. Живу с непреодолимым страхом в сердце. Не сплю ночами, думая о том, не поднимет ли бунт разгневанный народ, словно тайфун на побережье океана, разрушающий всё на своем пути? И с содроганием думаю, а не повесит ли меня на самую высокую виселицу у входа на центральный базар столицы, свергнув меня с трона, народ, который недоволен моей политикой? Сердце мое обливается кровью, когда я начинаю думать о моих чиновниках-подхалимах в своем окружении,которые легко отвернутся от меня, когда я лишусь трона султаната, и именно они первым будут поливать меня грязью, восхваляя нового султана! Они будут вилять своими задницами перед новым правителем, вскидывая ему брови и улыбаясь губами, похожими на бутон росистой утренной розы, который вот вот раскроется.
Думаю, думаю и не могу уснуть до утра. Даже снотворные лекарства мне не помогают.
Оказывается, быть правителем не так легко, как я раньше это себе представлял. Я твердо убедился в том, что быть правителем — это все равно, что гореть в аду при жизни и варится заживо в адском котле с кипящей смолой. За что мне такая кара, Господи?! Разве это жизнь, Боже, подумай Сам! Ведь даже бездомная собака, и та счастливее меня в сто раз! Теперь вот, меня ждет еще одно невыносимое тяжелое испытание. Ну, за что, ты меня караешь, Боже?! Что я тебе сделал плохого?! — плакал Султан Санджар Саваш.
Он долго плакал. Потом вызвал своего премьер-министра вазира азама. Вазири азам пришел, не задерживаясь долго. Вернее, его привели навкери, в руках которых ноги вазира азама не коснулись даже землю. Он был в длинном восточном халате с белой чалмой на голове. У него не только длинная борода и волосы были белоснежными, но и брови тоже были такого же цвета.
— Вызывали, мой господин, султан всех султанов мира? — спросил вазири азам , не глядя в глаза Султана Санджара Саваш, и низко кланяясь.
— Да, вазири азам. Ты, это, скажи мне, неужели у нас нет другого выхода, чтобы решать возникшие проблемы? — спросил Султан Санджар Саваш, глядя своему министру с надеждой.
Вазири азам на миг умолк, погружаясь в раздумье. Потом сказал:
— Нет, мой султан, к сожалению у нас нет другого выхода, кроме как… ну, вы сами знаете… Если хотим, чтобы наша великая империя не рухнула, то мы просто вынуждены решить возникшую проблему таким жестоким способом. К сожалению, у нас нет другого пути. То есть это твердое решение принято улемаи кирамом на закрытом заседании. Что касается принца Мехмету, он намного уступает принцу Ахмеду в смысле мышления, ума и здоровья. О, султан всех султанов мира! Если бы вы знали, как мне трудно говорить вам обо всем этим, ой как трудно! Но я вынужден сказать вам об этом, так как я являюсь вашим главным советником. Мне жаль… — сказал вазири азам, печально склоняя голову.
-Будь ты проклят! Немедленно убирайся отсюда, негодяй! И чтобы ты больше не попадался мне на глаза! — истерично закричал Султан Санджар Саваш, и рука его потянулась к мечу, сделанный из исфаханской стали.
Вазири азам стоя на колени и низко опустив свою голову перед Султаном Санджаром Саваш, горько заплакал, тряся своей белоснежной бородой и костлявыми плечами.
— Отрубите мою голову, о султан всех султанов мира! Рубите! Лучше умереть от вашего меча, чем видеть вас в таком положении! — плакал он, роняя горькие слезы.
— Уведите его немедленно! — заорал Султан Санджар Саваш своей охране и тоже заплакал, отвернувшись в сторону и вытирая слезы.
Охрана увела вазира азама.
Ранним утром палач привел приговора в исполнение, отрубив голову спящему молодому принцу валиахду Мехмету острым мечом и стёр белой простынёй алую кровь с лезвия меча.
Перед тем похоронить принца Мехмета, привели супругу Султана Санджара Саваш, чтобы она смогла попрощаться со своим сыном, о смерти которого, она еще не знала. Увидев страшную картину, мать Мехмета упала в обморок.
Султан Санджар Саваш, обнимая своего убитого младшего сына Мехмета, рыдал, трясясь всем своим телом.
— Прости меня, сынок за то, что я принес тебе в жертву! Прости, у меня не было другого пути! Пришлось так поступить лишь ради того, чтобы не рушилась наша империя в ходе борьбы за трон между тобою и твоим братом в будущем. Мне пришлось так жестоко расплатиться за сохранение престола. Да прибудет твоя душа в зеленых садах вечного Рая, мой любимый сын Мехме-е-ет! — плакал он.

 

05/04/2014 год.
1:20 дня.
Канада.г.Бремптон.

 

 

Абрикосовая роща
(рассказ)

 

Говорят, что друзья познаются в беде. Вот и я, решил посетить своего бывшего начальника, который заболел.
Увидев меня, директор хотел встать, но я его вовремя остановил:
— Нет-нет, лежите — лежите, Соткин Саттарович .
Я поздоровался с ним и спросил о его здоровье.
— Спасибо, что зашёл, Базаркул Балтабаевич. Я заболел — сказал директор товарищ Салафанов Соткин Саттарович, со свистом дыша и стоная.
— Вы так сильно не переживайте, Соткин Саттарович. Всё будет хорошо. Человек создан из глины, а не из железы. То есть он иногда может захворать. Болезнь — как гость, приходит и уходит — подбодрил я его.
Спасибо тебе, Базаркул Балтабаевич. Я как раз хотел открыть тебе тайну, перед тем, как покинуть этот мир — сказал Соткин Саттарович.
Потом продолжал:
— Дело в том, что я живу в двух фазах, наяву и во сне. Однажды мне приснились красивые долины, большие реки, берущие истоки с изумрудных горных вершин. Прозрачные воды этих рек блестели на солнце, словно зеркало среди лесных ельников и зелёных лугов, где море белых ромашек, колыхается на ветру волной. Идя по лугу, по пояс в высокой траве, я перешел вброд мелководье рек, вековые хвойные леса, где трещат дятлы и остановился у подножия горных вершин. Под высокими гранитными скалами бурлили мощные потоки вод. В небе парил одинокий орёл, величественно крича, широко раскрыв свой клюв. Я перешел через подвесной мост. На той стороне моста под ветром шумела урюковая роща. В солнечных лучах сверкали спелые желтые ягоды урюк с красно розовым отливом. Там я встретил старика с белой бородой, в белой чалме на голове и в белой одежде. Мы поздоровались. Потом старик сказал: — Отведай, сын мой, спелого урюка. Если понравится — бери и неси домой детям.
Я поблагодарил его, сорвал несколько спелых ягод урюка, прополоснул их в арычной воде и поел.
Урюк был сладким, как мёд диких пчел. Я насобирал урюка в свою поношенную тюбетейку и, попрощавшись со стариком, вернулся обратно через сосновые леса, через ельники, пройдя мелководье рек, журчащих и сверкающих, как серебро в солнечных лучах среди лугов, где росли и цвели дикие цветы, над которыми пели жаворонки, заливаясь трелью. Вдруг со стороны ельника появились всадники красной армии с буденовками на головах. Они были вооружены винтовками и саблями. Увидев меня, красный комиссар закричал:
— Вот он, один из воинов курбаши Ибрагимбека Лакая! Приказываю от имени ревкома!Убейте, товарищи красноармейцы этого злейшего врага пролетариата! Вперед к победе коммунизма под красным знаменем рабочих и крестьян! Да здравствует мировая революция, серп и молот и вождь пролетариата товарищ Ленин! Долой буржуазию и приспешников мирового империализма! Урраааааа! Такими словами он, сидя на седле своего коня протрубил в горн, как бы вдохновляя комсомольцев на подвиг.
Махая саблями налево и направо, стреляя из винтовок с длинными штыками, вдохновленные красноармейцы с боевыми криками «Ура! » направили коней в мою сторону. Я, прижав к груди тюбетейку, чтобы не уронить урюк, побежал через луг что есть мочи. Стреляя из винтовок, отряд комсомольцев в шинеле и с буденовками на голове, все приближались. Пули со свистом пролетали надо мной. Одна из пуль пронзила насквозь подол моего ватного чапана. Я бежал не взирая ни на что и мне удалось наконец скрыться в гуще джангалов.
Красноармейцы остановились у кордона, так как в джангалах невозможно было скакать верхом. Оставив своих коней, они стали преследовать меня бегом.
Я всё бежал, задыхаясь и спотыкаясь. Вдруг почва ушла из-под моих ног, я скатился под уклон и полетел вниз. Остановился возле девушки, которая полоскала в реке бельё.
От испуга она сначала закричала в ужасе и отскочила назад. Когда я встал и начал просить прощения, она пришла в себя и начала бить меня мокрой простыней. Я ей сказал:
— Остановитесь! Что вы делаете? Я пришелец из мира «Явь». Меня преследуют банда большевиков!
После этих моих слов она остановилась и удивлённо посмотрела на меня. Я ей говорю:
— Что вы стоите, мадам? Спрячьте меня скорей. А то придут эти красные бандиты, поймают и расстреляют меня без суда и следствия, а потом отрубят вам голову с помощью сабли, обвинив вас в пособничество особо опасному кулаку, вредному буржую, то есть мне.
Как раз в это время на верху уже начали слышаться голоса красных и стали прозвучать выстрели. Они кричали:
— Он не мог уйти далеко, товарищ комиссар! Басмач где-то здесь! — сказал один пузатый красноармеец с папахой на голове. — Может он покатился вниз! Неужели этому сволочу удалось улизнуть?! Тфуйё!..
После этого девушка, схватив меня за руку, как маленького, повела в густые заросли.
Мы скрылись. А конный отряд красноармейцев ушел в другую сторону в поисках меня. Тогда я сердечно поблагодарил мою спасительницу за то, что она помогла мне в трудную минуту. Она оказалась такой красивой, что я влюбился в нее по уши, как говорится с первого взгляда. Ее густые и нежные волосы, как черный шелк, колыхались на ветру. Ее большие глаза, как у олени, густые и длинные ресницы, нежные губы, напоминающие лепестки роз, гладкий, как белый мрамор подбородок, шея, руки и ноги, похожие на слоновьи кости, просто свели меня с ума. Мы познакомились.
Оказывается, ее зовут Маликой и она родилась здесь, в мире сновидений.
— А я Салафанов Соткин Саттарович. Живу наяву. Являюсь директором крупного завода, где производится химические вещества, кои используются в сельском хозяйстве нашей необъятной страны — сказал я.
— Я рада с вами познакомиться, господин Соткин Саттарович. Простите, что я тогда била вас по голове мокрой тряпкой — извинялась Малика, красиво улыбаясь, показывая зубы, похожие на белые жемчуга.
— Ничего, то есть бывает и хуже. У нас, на яву жены бьют скалкой иногда и сковородкой по голове своих пьяных мужей, которые возвращаются домой на четвереньках. Но их мужя всеравно пьют, не просыхая неделями, а то и месяцами. Пьют даже керосина, если он даст кайф. Однажды меня били по голове мешком муки. До сих пор благодарю бога за то, что в этом мешке не находился какой-нибудь тяжёлый предмет, например каменный булыжник или, скажем, гантель — сказал я.
Услышав мои слова, Малика весело засмеялась:
— А вы еще и юморист? Вот здорово! — сказала она. Потом спросила:
— Сегодня вы останетесь со мной во сне?
— Нет, я должен идти домой, пока жена моя не проснулась. А то сами знаете, скалка, сковродка, кочерга и все такое — с грустью вздохнул я.
— Жаль — сказала она. Потом спросила:
-А можно мне пойти с вами?
— Нет, Маликахон, нельзя. Потому что у нас загрязненный воздух углекислыми газами дымящих химических заводов и фабрик, экологическая среда зараженная радиацией. У нас вы можете задохнуться и погибнуть, как рыба разбитого аквариума. А я хочу, чтобы вы жили на этом свете долго, даже вечно! Но вы не волнуйтесь, я ещё приду, обязательно приду, поверьте мне! — сказал я, собираясь уходить.
— Берегите себя! Будьте осторожны, Соткин Саттарович! Там бродят безжалостные красные головорезы — предупредила меня Малика, провожая домой.
Я — брык, и очнулся рядом со своей женой, которая лежала, словно крокодил на берегу бурлящей реки Нила, в Египте. Проснувшись, она начала меня бранить:
— Что с тобой а? Опять напился, что ли? Волосы, словно гнездо аиста, одежда вся в грязи! Ой! А что с твоим ватным чапаном?! Что за дырка? Прожег сигаретой чтоли?! О Господи! А в тюбетейке что? Урюк? — удивилась она.
— Да — говорю — это для тебя, любимая, попробуй. Знаешь, я был во сне. Иду короче по летнему лугу по пояс в высокой траве, словно одинокий косарь с косой, весело свистя. Над лугом поют жаворонки, заливаясь звонкой трелью. Безмолвно бродят белые бабочки роем, нежно целуясь между собой прямо в воздухе, не стесняясь меня. Летят, тихо и невесомо, словно в раю. Издалека, где колышутся на ветру березовая роща, доносится печальный голос одинокого удода. Легкий воздух, пропитанный запахом луговых цветов. Хочется прям, лечь на траву и умереть, глядя на бескрайное синее небо, где плывут белые облака! Я остановился на тропинке посреди лугов для того, чтобы внимать далекому голосу кукушки, который доносился со стороны оврага. Тут вдруг появился конный отряд красной армии. Красные в буденовке и с саблями в руках, стреляя из винтовок, погнались за мной. И одна из пуль пронзила подол моего ватного чапана.
Она не поверила мне. Но всё-таки, попробовав урюка, сказала:
— Невероятно! Неужели это правда? Просто не верится!. Какой урюк, господи! Я такого никогда не ела. Просто мёд! Что же ты так мало взял? Надо было брать больше. Сейчас же я дам тебе огромную картонную коробку и ты немедленно пойдешь обратно в мир сновидений. И набери побольше урюков, слышишь, ты дуралей, вонючий директор крупного завода, где производится смертельно опасные, ядовитые химикаты! Постарайся принести, как можно побольше урюков, чтобы я могла бойко торговать ими на рынке. Из остатков будем готовить сладкое и густое варенье на зиму — сказала моя жена с жадностью. Потом спросила:
— А может вместе пойдём?
Я ей говорю:
— Нет, не надо. Ты что, моя белая роза, покрытая утренней росой, там же полно красных, вооруженные до зубов. Опасно! Как я могу дальше жить без тебя на этом свете, если они пристрелят тебя, как куропатку?! Нет уж, лучше пойду я один.
После этого разговора, жена моя одела меня в солдатскую форму, которую я привез из армии, и перед сном дала мне в руки огромную картонную коробку. Через некоторое время я снова уснул и опять мне начали сниться те райские сады. Я шел по полю, по пояс во ржи и вокруг меня порхали, как в прошлый раз белые безмолвные безобидные бабочки, некоторые из них даже прикасались ко мне своими нежными крыльями. Тут я испугался, увидев человека в потертой панаме и в старом залатанном пиджаке, который шел прямо в мою сторону, широко распахнув свои объятия, словно мой друг, с которым мы долгие годы не встречались. Когда узнал его, я улыбнулся. Оказывается, там стояло пугало. Над рожью трепетали красные косоглазые стрекозы, с прозрачными крыльями. Плакала кукушка за речкой, заросшей с двух сторон высокими камышами, кои шумели на ветру зеленой волной. Переходя вброд по мелководью с огромной картонной коробкой в руках, я остановился у подножья заснеженных горных вершин, где под высокими гранитными скалами бурлил мощный поток воды и пенились водовороты, как усы немца, пьющего баварское, пенистое, золотистое пиво.
Там над горной рекой был перетянутый стальными канатами висячий мост. Я прошёл этот скрипучий качающийся мост осторожно, глядя с ужасом вниз, где бурлила вода. На той стороне моста на ветру шумела урюковая роща. Высоко на небе парил одинокий орел, величественно кружась над горным ущельем и гордо кричал. Его крику, похожую на громкий свист вторило эхо. Смотрю, на молельном коврике сидит тот старик с белой бородой и в белой одежде, с белой чалмой на голове. Сидя на этом ковре, он молился. Я, не мешая его молитве, осторожно пошёл в сторону абрикосовой рощи.
Сначала наелся урюка сам, а потом стал собирать в картонную коробку. Наполнив урюком и надёжно закрыв ее, я пошел обратно через висячий мост, где под высокими гранитными скалами горных вершин, мощными потоками бурлила река, шумом своим оглушая окрестность. Когда я дошёл до луга, где на ветру колыхались море ромашек, донники, васильки и прочие луговые цветы, вдруг я увидел конный эскадрон национально освободительной армии курбаши Ибрагимбека Лакая. Бородатые воины в полосатых халатах были вооружены с пулеметами, маузерами английского производства и согнутыми исфаханскими мечами.
Воины в полосатой одежде и с волосатыми грудями пришпорили своих скакунов и полетели стрелой в мою сторону. Один из них закричал:
— О воины всемогущего Аллаха, бейте этого неверного кафира, красного шайтана! Видите его форму одежду и погоны на плечах?! Судя по пятиконечной красной звезды на картузе, можно предполагать, что он большой начальник армии большевиков! Это тот прославленный генерал, командир красной армии, за голову которого сам Шейх Абу Жибран ибн Абдельрахман обещал заплатить тысячи золотых динаров! Безмозглую голову этого безбожного большевика, подарим господину Шейху!
Услышав такое, сердце мое ушло в пятки и побежал изо всех сил. А как же иначе? Страшно ведь. Бегу, безоглядно с огромной картонной коробкой в руках, переполненная до краев спелыми сладкими, как мед абрикосами. За мной дружно гнался, военным кличем конный эскадрон кровожадных басмачей, махая острыми, как бритва исфаханскими согнутыми мечами и открыв беспорядочную пальбу по мне из винтовок и пистолетов «Маузер» английского производства.Именно в это время одна шальная пуля свистнула и пронзила насквозь картонную коробку. Я невзирая ни на что всё бежал. И, думаю, хорошо, что жену не привёл. Они, увидев женщину без паранджи, совсем бы взбесились. К тому же моя жена — русская. Они бы своими изогнутыми саблями разрубили меня на мелкие-мелкие кусочки.
Бородатые всадники всё гнались за мной. Но когда я добрался до тугаев и побежал среди джангалов, они, так же как и красные, остановили коней у кордона, решив продолжать погоню пешком. Теперь я хорошо знал дорогу и воспользовался спуском, похожим на трамплин детского сада.
Я спустился вниз, сидя, словно маленький мальчик, который спускается с горки на санях зимой. Я спускался вниз с бешенной скоростью, не выпуская из рук наполненную спелыми и сладкими, как мед урюком картонную коробку. Там, у речки той девушки не было и я, как в прошлый раз, спрятался в густые заросли, чтобы выйти оттуда осторожно, когда минует опасность. Но тут, цоп и меня поймали. Увидев коробку с урюком один из басмачей взбесился: -Ах ты ублюдок, ты еще украл урюков из наших священных садов?! Ну, все, тебе конец, красная свинья! Заживо спущу с тебя шкуру и натяну ее на бубен.Такими словами он хотел разбить мне голову прикладом винтовки английского производства, но его остановили.
-Нет, Осман ибн Нигман, постой! Ты испортишь физиономию этого красного безбожного шайтана. Я сейчас сам аккуратно его обезглавлю — сказал худой и высокий воин, в полосатом чапане и с чалмой на голове. Потом, вытащив из ножен свой острый звенящий стальной кинжал и лизнув его лезвие, начал меня обезглавить и тут я проснулся с диким криком, весь в холодном поту. От моего крика жена моя тоже проснулась и увидев картонную коробку с урюком, обрадовалась. Но все же она не забыла упрекнуть меня за то, что я не уберег картонную коробку, которая насквозь пронзила вражеская пуля во время перестрелки. После этого она наградила меня, то есть дала мне наконец двухдневный отпуск, чтобы я в эти дни мог не спать. Если честно, я сам боялся заснуть и оказаться в мире сновидений, где день и ночь идут боевые действия, между враждующих сторон, звучат выстрелы и гремят взрывы. Горят поля и леса, дымят города, каждый день на полях сражений погибают сотнями, а иногда и тысячами молодые солдаты, так же умирают ни в чем не повинные люди, особенно беспомощные дети, которые боятся идти в школу учиться.
Через два дня, вечером, когда я пришел с работы, жена моя снова приказала отправиться в мир сновидений за урюком. Я говорю, любимая, там же идет полномасштабная гражданская война. Увидев меня в национальном ватном чапане, большевики долго не раздумывая расстреляют меня в упор с винтовок, просто изрешетят из пулеметов, приняв за басмач. А солдатская форма, которая я привез из армии, наоборот, раздражает банду басмачей. Они поймав и приняв за безбожного красного шайтана, то есть за большевика, могут зарезать меня, словно овца, произнося слова Аллаху акбар! — объяснил я.
-Эх ты жалкий трус! Еще называется генеральным директором крупного завода, где производят смертельно опасные ядовитые вещества, такие как пестициды и гербициды! Такой большой человек, а боится пуль! Пусть пуля боится тебя! Давай, давай шевелись задницей быстрее и в мир сновидений, живо! -сказала она. Мне не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться и лечь в кровать с огромной картонной коробкой в руках, выпив солидную дозу снотворного с водкой, которая дала мне моя супруга. Через некоторое время я уснул и оказался в мире сновидений с огромной картонной коробкой в руках. Смотрю, там дымят города, горят ржаные поля! Ну думаю дела. Тут надо мной с таким грохотом пролетели военные самолеты — истребители и бомбардировщики, что мои уши оглохли от шума. Летели они, оглушая всю окрестность. Чернели сгоревшие до тла березовые рощи и сосновые леса. Превратились в пепелища и руины жилые дома с низкими хатами деревень. Только печки остались из сгоревших избушек. Усталая толпа хмурых людей ехали на скрипучих телегах туда, где дымят холмы. А мобилизованные новобранцы отправлялись на фронт на грузовых полуторках, прощаясь с любимыми жёнами и другими близкими.Как раз в это время один молодой лейтенант подошел ко мне и спросил: -Вы тоже решили ехать на войну? Я растерялся от такого неожиданного вопроса и не знал что сказать.Молодой лейтенант продолжал: -Правильно делаете, товарищ, красноармеец. Ведь отечество в опасности! Немецко -фашистские оккупанты вероломно и неожиданно вторглись на территорию нашей страны, даже не объявляя войну! В такое время каждый наш соотечественник, кем бы он не был, узбек или туркмен, татарин или таждик, казах и кыргыз, грузин или еврей, армянин или азербайджанец, эстонец или латыш, украин или белорус, ингуш или молдован должен добровольно отправиться на защиту отечества. Давайте поторопитесь, товарищ, пока не уехал военный караван полуторок. Залезайте живо в кузов! -сказал он. После этого я залез в кузов полуторки с огромной и пустой картонной коробкой в руках. Полутерка тронулась. Смотрю, бежит одна красивая девушка, по проселке, спотыкаясь и плача в сторону полуторки, в кузове которой сидел я. — Прощайте, Соткин Саттарович! Я буду ждать вас! Пишите мне любовные треугольные письма!.. О проклятая война! Проклятый ты Гитлер! — плакала она, утирая жгучие слезы на край своего оренбургского платка. Я сразу узнал ее. Она моя вторая жена в мире сноведений. Я попрощался с ней. -Прощайте, Малика! Я вас люблю! Ждите меня и я вернусь, разгромив фашистскую орду вместе с подлыми ордусами! Не поминайте лихом! — кричал я ей на прощание, махая рукой. После чего военный караван ехал долго по ухабистой проселочной дорогой на запад и только к вечеру мы прибыли в назначенный пункт, где нам дали еду, обмундирования и оружие с боеприпасами. На следующий день, рано на рассвете нас отправили эшелоном на линию фронта, где шли ожесточенные и кровопролитные бои. Нам приказали идти вперед, с дружными криками ура и мы ринулись вперед. Фашистское командование, наблюдая за нашими движениями издалека в бинокль, страшно испугались и подняли в воздух военных самолетов — штурмовиков, которые начали атаковать нас с воздуха. Прямо на нас стали падать снаряды, авиабомбы со зловещим свистом и взрывались. Не смотря на эту мясорубку, храбрые и доблестные солдаты нашего отечества не разбежались, наоборот, поднимались в атаку, вдохновляя друг друга — Вперед, товарищи солдаты за родинуууу! За исталинааааа! — кричал я тоже, с огромной картонной коробкой в руках. После авиаударов начались артобстрелы из пушек и гаубиц. Доносились звуки канонады, лязг гусениц и рокот танков. У нас были автоматы ППШ, пулеметы, пистолеты, винтовки, кинжалы и саперные лопаты. На ремнях висели гроздьями противотанковые гранаты. Но они все были деревянными. Даже пули были сделаны из дерево. Вот такую вот уникальную военную хитрость придумали тогда наше высшее военное руководство, талантливые генералы ударной армии. Это было не только уникальной военной хитростью, но и неслыханной тактикой, военным искусством. Ну что прикажете делать, ежели тогда наше государство не было готово к такой неожиданной широкомасштабной войне, испытывая острую нехватку боеприпасов и стрелкового оружия? Как говорится в войне все средства хороши. Потом выяснилось, что нас, то есть новобранцев из Центральной Азии отправили на линию фронта, словно пушечное мясо. Как ни звучало горько, но это исторический факт. Ужасы войны не описать простым пером. Смотрю, кто — то зовет на помощь. Я подполз к нему и увидев его рваную рану, невольно прикрыл свой рот рукой, издавая звук «Умк!». Меня стошнило. Оказвается, взорвавшийся снаряд оторвал ему ногу. Я с трудом поднял своего раненного однополчанина, тут другой уцелевший солдат начал кричать: — нога! Нога его тоже забери! Такими словами он бежал в мою сторону, с оторванной ногой в руках. -Ты что, с ума что ли сошел?! Бросай эту ногу! Закопай ради Бога! — крикнул я ему в ответ, шагая с раненным соотечественником на плечах. Тут недалеко от меня с грохотом взорвалась авиабомба. Очнувшись, я увидел фашистов, которые нервно кричали на своем языке, пиная тело раненных солдат сапогами: -Поднимайт, швайне зультат! Шнейло, шнейло! Таким образом я попал в плен. В концлагере меня предали. Гестапо СС узнав о том, что я член коммунистической партии советского союза, приговорило меня к смертной казни через повешение. Я шел с высоко поднятой головой на эшафот, где была установлена виселица. Кругом лаяли злые служебные собаки, готовые растерзать меня в клочья. От звука барабанов задребезжал воздух, пропитанный запахом горящего мясо и волос. После чего, я залез на табуретку и толстый полицай надел на мою шею петлю, тщательно намылив ее хозяйственным мылом. После этих процедур, офицер нацистской Германии начал говорить, но я не понял, пока полицай не переводил его слова на русский язык.
-Гер штандартенфюрер СС господин Отто Клаус говорит, что мы, то есть зольдат унд официгин нацисткой Германии будем вешать и расстрелять всех коммунистов и евреев! Задушим их в газовых камерах и сожжем заживо в крематориях! Тебе предоставляется последнее слово и твое финальное желание будет исполнено верными и добрыми палачами третьего рейха! Потом мы тебя повесим! Что хочешь ты?! Хлеб? Водка? Говори быстрее, швайне коммунист, у нас мало времени! -переводил предатель — полицай. Оказывается, слово «Швайне» в переводе с немецкого, звучит как «Свинья».
-Нет, герр штандартенфюрер СС, мне сейчас не до хлеба и водки! Я прошу вас на последок, дайте мне большую пустую картонную коробку! — сказал я. Услышав мои последние слова, гер штандартенфюрер СС Отто Клаус сказал «Дурак!» и начал безудержно смеяться , трясясь всем телом, конвоиры, палачи тоже захохотали хором. Смотрю, узники, то есть, мои соотечественники тоже смеются надо мной.После долгого смеха, наконец удовлетворили мою просьбу, предоставив пустую картонную коробку и начали меня вешать. Снова загремели сотни барабаны, придавая мероприятию гнусный фон. Полицай хотел было выбить пинком табуретку из-под моих ног, тут вдруг кто — то подбежал к фашистскому офицеру и шепнул ему что — то на ухо.
Офицер приказал остановить казнь. Потом он начал говорить, а полицай стал переводить его слова.
— Ахтунг, зульдат унд официгн Дойчланд! Только что в штаб Вермахта поступило от наших военных разведчиков более подробное информация о том, что этот коммунуст, кого мы собираемся казнить, работал директором крупного завода, где производились смертельно опасные ядовитые препараты такие, как пестициды и гербициды, которые тоннами распиливаются с помощью летательных аппаратов на хлопковые поля солнечного Узбекистана, где трудится местное население, студенты Вузов, школьники и даже маленькие дети, собирая белое золото, то есть хлопок, почти бесплатно, исчезая в тумане ядовитых химических препаратов, которые парализуют мозг и печень человека, превращая здоровых людей в инвалиды, разрушая генофонда населения. Такое химическое оружие массового поражения в будущем нам очень понадобится и этот узник нашего благоустроенного концлагеря в этом как раз будет нам помогать. А его народ, кой героически трудился, не исчезая с лица земли на хлопковых плантациях, трудясь без костюмов химзащиты и противогазов, когда с помощью авиации распыляли над ними тоннами ядовитые пестициды! Из такого закаленного народа, который не исчез с лица земли, даже тогда, когда их использовали как подопытных кроликов в тайных медицинских исследованиях, мы создадим великую армию легионеров! В связи с этим, этого коммуниста и генерального директора крупного химического завода, наградим высшим орденом нацистской Германии — железным крестом! — переводил полицай с белой повязкой на рукаве.
Тут, сон мой оборвался, как говорится, на самом интересном месте и я снова проснулся, с пустой картонной коробкой в руках.
Я боялся того, что моя любимая жена устроит сейчас ужасный скандал, увидев пустую картонную коробку и бросится на меня с кочергой в руке, крича: — Где урюки а, где? Я спрашиваю тебя! Съел что ли, сволочь! Как дам этой кочергой по башке, хрен бестолковый! Давай, иди обратно в сон и чтобы без урюков не возвращался сюда!.. Ан нет, она спала сладким сном, словно младенец в люльке! То ли она сильно устала, то ли тоже ушла в мир снов, в поисках меня. — О слава тя, господи, что моя злая и ворчливая жена на сей раз не проснулась! — прошептал я, облегченно вздыхая. Но я зря тогда радовался. Оказывается, жена моя уснула вечным сном! — Бедная моя, как же теперь я буду жить в этом безжалостном мире без тебя, один! Прости, дорогая моя, прости за то, что я не смог принести из мира снов сладкие, как мед урюков, которые ты просила! — плакал я, обнимая ее застывшее тело и закрывая рукой ей глаза, которые остались открытыми, словно форточки заброшенного старого дома. На похоронах моей жены лил осенний дождь, как из ведра и я простудился. Будто небо тоже оплакивало ее. -Прости меня, любимая и прощай во веки веков! Пусть земля будет тебе пухом! -плакал я, не стесняясь присутствующих и кашляя. Той же ночью, после похорон, одевшись потеплее я взял пустую картонную коробку и направился в мир снов за сладкими урюками, чтобы порадовать душу моей усопшей жены. Я шел осторожно, по ухабистой дорогой, то исчезая в дыму, то появляясь. Но у подножия заснеженных горных вершин меня остановили солдаты, оповещая о том, что там идет дроновая нечестная война, где с помощью беспилотников наносят с воздуха точечные удары по военным и гражданским объектам сторон. Горят поля и леса, дымят города, поселки и села, где гибнут тысячами не дети зачинщиков войны, а сыновья бедных людей, совсем молодые солдаты.
Мне пришлось возвращаться обратно домой. С тех пор я не могу спать и не хожу за спелыми абрикосами в мир снов. Говрят, что сейчас там уже летят не беспилотники, а межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками и гиперзвуковые крылатые ракеты, то есть идет третья, последняя мировая война.
Высказавшись, директор химического завода Салафанов Соткин Саттарович умолк. Глядя на него, я задумался.

 

15/11/2020.
2:07 дня.
Канада, Онтерио.

 

 

Ключ
(рассказ)

 

Когда письмо Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами и Сухопутными Войсками Генерала Томаса Яккабалона и его заместителя, полковника Паскаля Салваторе Альфонса де Вальдемара дошло до президентского аппарата, Пресс-секретарь Президента глубоко задумался, пристально глядя на конверт, не зная что делать.
Тут прозвучала страшная команда охраны
— Внимание, все сотрудники президентского аппарата! Закройте двери своих кабинетов на засов и освободите коридор! Господин Президент идет! — закричала охрана в жестяный рупор. Пресс-секретарь Президента замер, как на фотографии по стойке смирно. Наконец в коридоре появился Президент в окружении усиленной охраны. Через некоторое время Президент страны Господин Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик подошел и на миг остановился у входа своего шикарного любимого шарообразного кабинета. Перед тем, как войти в свой кабинет, он бросил беглый взгляд на стол Пресс-секретаря, где лежали куча писем.
— Ну, какие новости? Что за письма? Опять от народа, что ли? Ох, как надоели эти сволочи анонимщики своими вечными жалобами. Как будто нет у меня других дел, кроме как читать эти дурацкие письма, где они пишут только о своих проблемах. Нет среди них хоть одного человека, который мог бы писать не о своих проблемах, а о проблемах, если не глобального масштаба, то хотя бы те, которые касаются жизни нашего государства. Ну-ка, дай-ка мне этот большой красный конверт. Тут я вижу, чего-то неординарное. Это письмо либо от руководителей других государств, либо из дипломатических корпусов стран содружество — сказал, как бы угадывая, Президент страны Господин Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик, беря и с интересом разглядывая конверт. Потом широко улыбнулся, глядя на адрес письма.
— Ни фига себе, письмо из психбольницы! — воскликнул он и засмеялся, трясясь всем телом. — Хувах-хах-хах-хах-хах-хаааах! Иехх-ххах-хах-хах-хааааа! Ваххахахахахахаааа! Смотрите, письмо из психиатрической больницы?! Ё-моё… Я впервые получаю такого рода письмо на протяжении 45-летнего своего президентства, честное слово! А интересно, о чем пишут они? Это должно быть смешно… — сказал Президент страны, Господин Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик, вытирая в свой огромный клетчатый дырявый платок слезы,которые наворачивались на глаза от смеха.
Войдя в свой шарообразный кабинет он распечатал конверт и с интересом начал читать письмо пациентов психбольницы, Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами и Сухопутными Войсками генерала Томаса Яккабалона и его заместителя полковника Паскаля Салваторе Алфонс де Валдемара.
‘Президенту нашей любимой страны господину Аполлону Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменику:

Господин Президент!

Хотя здоровые люди нас считают дураками, чокнутыми, но мы, пациенты центрального дурдома столицы нашей независимой страны, как ни парадоксально, являемся самыми интеллектуальными, самыми гениальными людьми на планете. У нас есть знаменитые поэты мыслители, философы всех мастей, есть экстрасенсы, ясновидящие, предсказатели, великие ученые, астронавты, доблестные непобедимые полководцы, телепаты, читающие чужие мысли, объявившие себя пророками и даже богами, кочевниками времени, властелины вселенной, защитники гуманоидов в солнечных системах и в туманностях вселенной, великие оперные певцы с голосами сопрано, баритоном, тенором. Есть среди нас также опальные лидеры оппозиционных партий, правозащитники пьянь да рвань, то есть не состоявшиеся ваши ‘коллеги’. Тут возникает вопрос: почему нашему государству нельзя воспользоваться бесплатными услугами этих способных, талантливых пациентов в решении возникших проблем на политической арене мира? Решать вопросы нашими силами, силами пациентов нашего дурдома в области обороны. Мы часто слышим о том, что в горячих точках нашей планеты погибают сотнями, иногда и тысячами ни в чём не повинных психически здоровых молодых солдат нашей страны. А что если призвать нас, психопатов, параноиков и шизофреников в армию в место здоровых ребят, в душевном смысле этого слово? Во-первых, мы сильные, здоровые, смелые, отважные люди. Во-вторых, мы ничего не боимся, и нам нечего терять. В-третьих, мы не будем тут сидеть, сложа руки на дотациях, как говорится, на шее у нашего бедного независимого государства тогда, когда в горячих точках умирают наши безвинные молодые соотечественники. Нас не интересует ни деньги, ни должность, ни премии, ни звания, ни ордена и медали. Не нужны нам также ни квартиры, ни семья и ни прочие совсем ненужные вещи. Мы, то есть доблестные и храбрые душевнобольные нашей родины, можем защитить наши территории от любых захватчиков, включая инопланетян! И мы думаем, что на фронте нам будет гораздо веселее, чем здесь, в скучном лечебном центре, поверьте, Господин Президент. Я не устаю повторять, что мы очень способные люди и, стоит только нас учить, как пользоваться огнестрельным оружием, как управлять Зенитно Ракетным Комплексом, бомбардировщиками и истребителями и как угонять их, как летать на военных вертолетах типа, ‘Акула’, ‘Апачи’, использовать атомные подводные лодки с крылатыми межконтинентальными баллистическими ракетами и так далее, то я уверяю Вас и гарантирую, что наши братья по болезни быстро освоят эту суперсовременную военную науку, не хуже чем психически здоровые талантливые курсанты. Они будут свободно летать на современных сверхзвуковых самолетах бомбардировщиках как ястребы и бомбить населенные пункты в горячих точках планеты, сравнивая с землей красивые города, православные и католические храмы, мечети, синагоги, жилые кварталы, заводы и фабрик, школы, больницы, аптеки, детские сады в аккурат, не оставляя там ни одной живой души. Будьте уверены в том, что армия шизофреников и параноиков, используя Зенитно-Ракетные Комплексы, будет сбивать тысячи гражданских авиалайнеров с сотнями пассажирами на борту, попадая ракетами в десятку, чтобы потом в этом чудовищном преступлении обвинить ВВС и ПВО противника!

С огромным уважением,
Главнокомандующий Военно-Воздушными Силами и Сухопутными Войсками
Генерал Томас Яккабалон.

Заместитель Генерала Томаса Яккабалона, полковник Паскаль Салваторе Альфонс де Вальдемар.’
Прочитав письмо несколько раз, вдоль и поперек, Президент страны, Господин Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик задумался, глядя затуманенным взглядом в бронированное пуленепробиваемое окно своего кабинета, похожий на бункер Гитлера.
-Ндаааа, вот это письмо! Они в отличие от здоровых людей в душевном смысле этого слово, писали не о своих проблемах, наоборот, пишут о наболевших проблемах нашего общества и об укрепление обороноспособности нашей многострадальной страны. Хотя это письмо из психлечебницы, но всё же стоит подумать об их инициативах. Тем более, что они обещают защищать Отечество совершенно бесплатно. Если осуществим их мечты, то тут же уменьшатся финансовые расходы на оборону, на армию, на вооружение, на провианты, на одежду и на кирзовые сапоги без подошв миллионы и миллионы пар для наших солдат и офицеров. Сэкономим денежных средств колоссального размера, которые мы ежегодно выделяем из государственного бюджета.
А эти наши шизофреники готовы воевать в любой точке планеты, защищая интересы нашей страны, без военного обмундирования, босиком.Им не надо платить ежемесячную получку. Они обещают выполнять любую задачу партии, в любое время суток, даже на сорока пяти градусном морозе зимой и пятидесяти пяти градусной жаре в пустыне. Эвон сколько силы и денежные средства будут сэкономлены! Почему мы раньше не думали об этом проекте? Этим живым роботам нечего терять. Ведь они камикадзе -самоубийцы и не боятся смерти. А эти наши, так называемые, солдафоны и офицеры, при первой же опасности разбегаются, или, лежа в окопах, простреливают себе ногу и героем возвращаются домой, звеня гроздьями орденов и медалей на груди. Если честно, я не получал такого предложения даже от своих военных специалистов, от экспертов, которые получают ежемесячную зарплату в огромном размере в долларах. Паразиты! Никакого толка от них! Я должен признаться, что раньше хохотал до слез, слушая анекдоты про душевнобольных. Видимо, зря я смеялся тогда. Наоборот, надо было плакать и рыдать в огромный и дырявый клетчатый платок. Вот как они рассуждают! Надо же, такие гениальные люди томятся в дурдомах нашей необъятной страны! А мы этих гениальных людей якобы лечим! Мне кажется людям, которые считают себя здоровыми давно пора идти к врачам психиатрам и лечиться как следует, пока не обострились их душевные болезни. Да, эти люди с неуравновешенной психикой, люди, склонные к насилию опасно для общество. Но если отнестись к этому умом, то я уверен на сто процентов, что мы можем решить много проблем. Мы возложим всю ответственность их докторам, санитарам и воспитателям, призвав их вместе со своими пациентами в армию, и отправим в горячие точки планеты. Сегодня в мире устанавливают тотальный контроль не только над народом и над Средствами Массовой Информации, над оппозицией, но и даже над цунами, над тайфунами, землетрясениями, извержениями вулканов и т.п. А мы что, хуже их что ли? Мы тоже умеем установить контроль над больными, через их врачи в белых халатах, у которых есть сверхсовременные снаряжения, электрошокеры, успокаивающие препараты — транквилизаторы и прочные смирительные рубахи с длинными рукавами. Самое главное — мы автоматически избавимся от ненужных пикетов и митингов, которые организовываются со стороны крикунов правозащитников, грантоедов, защищающих права матерей миллионов погибших солдат, которые возвращаются домой в герметичных цинковых гробах с поле боя, где они героически погибают, защищая экономические и геополитические интересы нашего государства. А смерть душевнобольных на поле боя, не вызывает жалости ни у кого, наоборот, вызывает неконтролируемый смех и люди будут смеяться от души, увидев по телику или услышав об их нелепой смерти в кровопролитных боях. Короче говоря, этот законопроект я немедленно должен представить на рассмотрение парламента страны.Пусть наши, так называемые малограмотные депутаты — дармоеды обеих палат и сенаторы — подхалимы, обсуждают и утверждают этот стратегический вопрос в закрытых заседаниях парламента без свободных журналюг, единогласно в первом чтении проекта. Ясное дело, что эти так называемые депутаты и сенаторы с рабской психологией никогда не проголосует против того, что я предлагаю им. Мне не стоит сильно беспокоиться по этому поводу — подумал Президент страны, Господин Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик, закуривая золотую трубку с бриллиантовыми украшениями, набитую драгоценным ароматизированным табаком.
Президент страны господин Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик перед тем, как представить проект на рассмотрение парламента, решил сперва тайно повстречаться с авторами секретного письма и дал указание своим силовикам, чтобы они организовали тайный разговор с авторами уникального проекта из психушки. Силовики четко и аккуратно выполнили приказ Президента, и привезли двоих гениев в смирительной рубахе босиком и без головного убора и, переодев их в костюмы чиновников и в белые рубашки с накрахмаленными воротничками и с тугими галстуками на шеях. Они работали так ювелирно, что даже помощники Президента страны господина Аполлона Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик, увидев тех двоих больных в штатском, приняли их за высокопоставленных гостей из-за рубежа и спешно отдали честь, замирая столбом. В ходе разговора выяснилось, что эти двое способны не то, что там решать проблемы касающиеся укрепление обороноспособности страны, но и создавать совершенно немыслимые фантастические вещи, придумывать уникальные, неслыханные идеи и гипотезы.
Президент Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик, крепко обняв обоих, заплакал.
— Простите, господа, и не удивляйтесь. Это слезы счастья на моих глазах искрятся и дрожат, как далекие звезды в декабрьском холодном небе нашей независимой страны, когда народ наш топит свои буржуйки вонючим кизяком, еле узнавая друг друга сквозь завесу едкого дыма, кашляя, словно хмурые дворники в густом тумане осеннего парка. Я хочу попросить у вас прощения, господа, за наших врачей психиатров, которые неправильно поставив диагнозы, упрятали вас в психиатрические больницы нашей страны, принудив выпить отвратительные жидкости и таблетки. Воспитатели амбалы били вас как боксерские мешки, подвешенные в спортивных подпольных тренировочных залах. Прошу также прощения, за наших соотечественников, которые смеялись до упада и смеются до сих пор над вами, рассказывая друг другу смешные анекдоты про вас, ржут, угорают! Я сегодня воочию убедился в том, что вы, так называемые больные душевной болезнью, в тысячу, а то и миллионы раз умнее, чем наши депутаты и чиновники -взяточники! Оказывается, мы по ошибке заперли в психушки гениальных людей не только нашей страны, но и планеты! Я завтра же издам указ о том, чтобы выпустить всех ваших братьев по болезни из психушек нашей независимой страны и вместо них запереть самих медиков, врачей-психиатров и воспитателей. Прикажу, чтобы немедленно арестовали всех моих помощников — подхалимов, поэтов и писателей — лизоблюдов, чиновников и депутатов -взяточников и министров-дармоедов. Они ничего не делают, но получают большие зарплаты в американских долларах, а граждане нашей страны из-за тотальной безработицы уезжают в другие страны, надеясь найти там хоть какую-нибудь работу. Они согласны даже на грязные работы, ради того, чтобы найти кусок хлеба и прокормить свою семью. Работают дворниками и сторожами, трудятся в мусорных свалках, почти бесплатно. Все, я буду проводить кадровую перестановку во всех сферах нашего общество, то есть назначу своими главными помощниками вас обеих, а также прикажу, чтобы депутатами парламента обеих палат и сенаторами Конгресса назначали только тех людей, которые ранее лечились в психических больницах нашего многострадального и необъятного государства. Губернаторы областей и районов, в том числе председателей колхозов и махаллинских комитетов, тоже будут назначаться из гениальных людей, то есть из ваших братьев по болезни. Все губернаторы и председатели нынешней системы теперь будут пожизненно и принудительно лечиться в психиатрических больницах до тех пор, пока они полностью не выздоравливают. Вы оба сейчас же можете принять пост любого министра, с чем и поздравляю вас заранее, господа! — сказал Президент, завершая свою речь.
Генерал Томас Яккабалон с Паскалем Салваторе Альфонс де Вальдемаром в свою очередь выразили огромную благодарность Президенту Аполлону Габриелю Толедо Пуэрто Карлос Доменик, за теплый прием, за взаимопонимание и высокое доверие. Перед тем уйти, полковник Паскаль Салваторе Альфонс де Вальдемар обратился к Президенту Аполлону Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик :
— У меня небольшой сюрприз для Вас, господин Президент, закройте глаза — сказал он.
Президент закрыл глаза с голливудской улыбкой на устах.
— Теперь откройте, Господин Президент! — произнёс полковник Паскаль Салваторе Альфонс де Вальдемар, улыбаясь беззубым ртом.
Президент Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик открыл глаза и, увидел ключ, который протянул ему полковник Паскаль Салваторе Альфонс де Вальдемар.
При виде ключа у Президента екнуло сердце, и расширились его глаза.
— Ну, спасибо Вам, господин полковник Паскаль Салваторе Алфонс де Валдемар! Какой Вы честный человек! Где Вы его нашли? Он же лежал в кармане моих брюк!..
С этими словами Президент Аполлон Габриель Толедо Пуэрто Карлос Доменик быстро проверил карманы своих брюк и покраснел от стыда, обнаружив в кармане своих брюк дырку, откуда возможно упал ключ на ковер.
— Я нашел этот ключ вот здесь, под этим креслом, где я сидел. Дай, думаю, подберу его и отдам Господину Президенту нашей страны Аполлону Габриелью Толедо Пуэрто Карлос Доменик, может, думаю, Господин Президент случайно потерял ключ от своей скромной однокомнатной квартиры, расположенная на окраине столицы страны, где он живет со своей большой семьей плюс с тещей — объяснил полковник Паскаль Салваторе Алфонс де Валдемар.
— О, нет, нет, господин полковник Паскаль Салваторе Алфонс де Валдемар! Это ключ не от однокомнатной квартиры, а от ядерного чемоданчика! Вы даже не представляете себе, какой героизм Вы совершили на моих глазах перед лицом нашего многострадального народа! Вы спасли нацию! Хорошо, что этот ключ не попал в руки моих сумасшедших министров, которым я издавна не доверяю. Ведь эти дармоеды коррупционеры, могли бы запросто продать злодеям террористам ваххабитам этот бесценный ключ за пачку зеленых купюр! А там загремела бы третья мировая атомная война! Не-е-ет, на мой взгляд Вы спасли не только нацию, но и спасли человечество и всю Вселенную от явной гибели, от термоядерной войны! Я Вас награждаю Орденом Героя Отечества первой степени! Вы теперь национальный герой нашей страны! С сегодняшнего дня Ваше военное звание не полковник, а маршал! Спасибо Вам от имени нашего многострадального угнетенного независимого и трудолюбивого народа и от имени всего человечество, господин Маршал Паскаль Салваторе Алфонс де Валдемар! -сказал с восторгом президент.
— Служу отечеству! — крикнул Паскаль Салваторе Альфонс де Вальдемар, отдавая честь президенту страны Аполлону Габриелью Толедо Пуэрто Карлос Доменик. Когда оба офицера высокого ранга вышли из дворца Господина Президента Аполлона Габриелью Толедо Пуэрто Карлос Доменика, генерал Томас Яккабалон поздравил с высоким военным званием своего соратника и брата по болезни.
— С высоким званием вас, господин маршал! — сказал он, синея и зеленея от черной зависти.
— Вольно, генерал, вольно! Спасибо за поздравления — сказал маршал Паскаль Салваторе Альфонс де Вальдемар, хлопая по плечу и по голову генерала Томаса Яккабалона.
Генерал Томас Яккабалон продолжал:
— Простите, Господин Маршал, с одной стороны, достичь такого успеха хорошо. Но, с другой стороны, боюсь, что мы с Вами упустили исторический шанс. Овладев ключом ядерного чемоданчика, мы бы могли заставить Президента распустить Правительство и Парламент и уйти с поста Президента. После всего этого Вы бы сегодня ночью поспали бы хорошенько, и утром проснулись бы Президентом страны! Эх, какой шанс упустили, Господи! — сказал генерал Томас Яккабалон.
— Да, ты не волнуйся, генерал латтапогон (Тряпичный погон), я не такой дурак, как ты думаешь! Когда я зашел в туалет, тайно и аккуратно снял с ключа ядерного чемоданчика слепок, придавив его на этот кусок мыла. Теперь по этому слепку мы можем изготовить дубликат ключа ядерного чемоданчика. Как говорится, еще не вечер. Есть ещё время для того, чтобы мне стать Президентом страны, а тебе — Министром Обороны! Весь мир в наших руках! — сказал маршал Паскаль Салваторе Альфонс де Вальдемар с коварной и хитрой ухмылкой на устах.

 

28/08/2014.
3:40 дня.
Канада.г. Бремптон.

 

 

Ибн Камбал
(Рассказ)

 

Если честно, я не собираюсь нарисовать словесный портрет литературного героя моего рассказа, так же не буду ни под каким предлогом назвать его настоящее имя, с точки зрения его безопасности. Описать внешний вид и параметры литгероя, это все равно, что передать фоторобот полицейскому управлению, которая объявила его в международный розыск. Это чрезвычайно опасно для него. Ограничемся, лишь, назвав его псевдоним ‘Ибн Камбал’. Ибн Камбал ходит с крепко приклеенной бородой и с усами, отрастив волосы до плеч, покрасив их в серый цвет, чтобы его случайно не узнали на улице сотрудники местной полиции. Иначе его могут арестовать и посадить в тюрягу на долгие годы за экономические преступления, которые он совершил.Дело в том, что наш литературный герой господин Ибн Камбал пишет неплохие стихи и однажды в его голову взбрела шальная мысль опубликовать свою первую книгу, надеясь получить за это солидный гонорар.Он поговорил с одним сутулым работником одного издательства, кой пообещал опубликовать книгу стихов Ибн Камбала, дешово, качественно, быстро и, разумеется, с большим тиражем. Ибн Камбал, поверив на слова работника, передал ему большие деньги спонсора без расписки. Горбатый работник оказался жадным, подлым и отпетым аферистом и в скором он нарушил свое обещание и опубликовал книгу стихов бедного Ибн Камбала за счет некачественных бумаг, которые он украл когда -то из склада издательства и надежно спрятал в подвал.Как будто этого мало он сэканомил бумагу на обложку, так же на рисунки и на тираж книги.Получилось так, что книга господина Ибн Камбала опубликовалась с мизерно маленьким тиражем. Книга напоминала тонкую ученическую тетрадь. Тукую ‘книгу’ невозможно было реализовать на книжном рынке. Даже книжный черв, то есть заядлый книгалюб на барахолке, кой тонко разбирается в искусстве, не желает купить такую жалкую брашюрку. Хитрый и горбатый работник обрадовался на то, что доверчивый Ибн Камбал передал ему большую сумму денег без расписки. В результате реализовать свою книгу, похожую на ученическую тетрадь, пришлось самому Ибн Камбалу. Но он не смог реализовать ее. Через пол года спонсор начал требовать от Ибн Камбала вернуть полученные деньги с процентамии. Бедный литературный герой нашего рассказа господин Ибн Камбал не знал что делать.Он залез по уши в дерьмо, которое называется долг. Дома ворчливая жена, которая упрекала Ибн Камбала день и ночь, назвав его жалким неудачником, бездельником, лентяем, дармоедом и лохом.
-Боже, зачем же я вообще вышла замуж за этого придурка, поэта с пустыми и дырявыми карманами! Нормальные мужья едут на заработки в ближнее зарубежье и зарабатывают нешуточные деньги, работая дворниками, сторожами амбаров и грузщиками товарных вагонов, лесорубами и прочими. Вернувшись, они строят роскошные дома, двухэтажные коттеджы с подвалами, купять крутые тачки. А он?! Спит днем, как бродячая собака без задных ног и по ночам до самого утра строчит черт знает что, в свете керосиновой лампы, не давая мне спокойно поспать.Разве литературное творчество является работой в наши дни?! Вот, совсем недавно этот дурак выпустил свою книжку, тоненькую такую, похожую на свидетельство о рождении, на трудовую книжку и залез по уши в долг! А дома нечего есть.Пара голошов на двоих, которые надеваем по очереди!Ходить босиком в космическом веку стыдно! Боимся выйти на улицу! Сидим дома, затаив дыхание, как в бомбоубежище во время ковровой бомбардировки, когда приходят люди спонсора, требуя вернуть деньги, кои этот гад взял в долг!Долг этот растет не днями а часами! Господи, разве это жизнь?!Как жаль, что нет с нами сейчас товарища Сталина Иосифа Виссарионовича, кой отправил дюжинами таких интеллигентов — неудачников туниядцев в концентрационные лагеря в вагонах товарных поездов, предназначенные для перевозки лошадей!Был бы жив товарищ Сталин, я бы сама выдала бы этого писателя в руки НКВДешников, аккуратно написав на него донос о том, что он английский шпион!Ой не зря вешали и расстреляли поэтов в старине, не зря! Нет, хватит с меня!Я лучше залезу на табуретку и повешусь или сожгу себя сама, обливая свои поношенные одежды керосином, чем жить с этим придурком! -кричала она громко, роняя горькие слезы на пол. Потом, резко изменив свое решение, спешно собирала вещи Ибн Камбала в старый деревянный чемодан сталинских времен и, выкинула его на улицу через открытое окно. Потом, указывая на дверь, сказала: — Вон из моего дома! Ступай и чтобы я больше никогда тебя не видела!Таким образом бедный литературный герой нашего рассказа Ибн Камбал оказался на улице. Но на этом дело не закончилось. Люди спонсора быстро нашли его и сломав ему одну ногу, заставили собирать документы и получить обманным путем в банке кредит в огромном размере. Ибн Камбал подал заявление и предоставил соответствующие документы с бизнес планом в банк, чтобы открыть торгово — производственную фирму. Но ему тут же пришлось отдать спонсору все деньги, полученные в кредит. Через пол года полиция объявила его в розыск.С тех пор он ходит с приклеенной бородой и с усами, отрастив волосы до плеч и покрасив их в серый цвет. Ибн Камбал долго искал жилье и наконец он нашел небольшую яму, которая образовалась на старой заброшенной дороге во время сели и решил, жить в ней.Он возводил над ямой небольшую крышу, напоминающую часовню.Эта крыша выполняла сразу две функции. Во первых она не позволяла попасть дождевую воду во внутр ямы и служила своеобразной предупреждаюшей оградой для случайных прохожих, чтобы они не провалились в убогое жилье Ибн Камбала, во время вечерной прогулки во тьме или в густом тумане, когда они выгуливают своих любимых собак. Особенности этого своеобразного жилья заключается в том, что здесь его не будут беспокоить сотрудники полиции, налоговики, инспекторы энергонадзора, газоснабжения и департамента ЖКХ. Самое главное, здесь нет злых соседов, ритмичный скрип кровати, сладкие стоны, громкая музыка, топот, грохот, дужераздирающие крики о помощи,шум застолья, пьяный хохот, двух этажный мат, плач детей и женщин, стук молотка, жужжание дрели, звуки разбитых вдребезги стекла окон, разбитой фарфоровой посуды, грохот кухонной посуды, нарушающие тишину и покой граждан.Так же есть ряд неудобств в этой яме. То есть в ней отсутствуют окна, из которых можно было смотреть на улицу, наслаждаясь осенним листопадом или ночными снегопадами зимой. Еще одно неудобство в этом жилье, это отсутствие кухни. Даже нет умывальника.Так же в яме отсутствует самое главное, то есть туалет. Весной, летом или осенью можно справлять нужду по большому например, в зарослях или еще где нибудь. А зимой придется сесть на горшок и вынести содержимое на верх, чтобы случайно не отморозить себе кои -какие важные части организма. Но есть возможность построит маленькую печку, чтобы топить яму и готовить еду. Но это только в холодные времена года. Летом придется готовить еду только на верху, на костре. Такими мыслями Ибн Камбал первым делом, вынес весь мусор из ямы, аккуратно приклеил обои к отштукатуренной, шпаклеванной стене, постелил картонные коробки на дно ямы. Смастерил небольшую книжную полку и повесил на стену портрет президента страны. Он спускается в свое жилье через проем, похожий на верхный люк атомной подводной лодки с крылатыми ракетами на борту.Иногда он чувствует себя танкистом, несущийся на бешеной скорости на своем танке вперед, разрушая, все на своем пути, школы, больницы, детские сады, деревья и горящие дома, раздавливая домашный скот, толпу беженцев вместе с детьми. Ибн Камбал по ночам обожает читать в свете керосиновой лампы интересную книгу, которая он купил на базаре, где можно приобрести книгу намного дешевле, чем в книжных магазинах. Ибн Камбал любит книжные ярмарки, особенно барахолку на базаре, похожую на старинный музей под открытом небом, где люди торгуют старыми вещами.Там есть почти все. Рваные хромовые и кирзовые сапоги, брюки галифе с красной полосой когда — то умершего какого — то генерала, школьные ранцы, книги без обложек, горн и барабаны пионеров, учебники, иконы, четки, бронзовый бюст Ленина, шапка-ушанка из собачьей шерсти, старый аккордеон, портрет Сталина, клетки для певчих птиц, аквариумы, даже гаичные и разводные ключи, что там только нету, господи! Старамодные платья с шляпой давно умерших старушек, цепи, малиновые пиджаки, телефонные аппараты ХХ века, глобусы, примусы, капканы, самовары, деревянные чемоданы, старые монеты, пуговицы, медные музыкальные инструменты духового оркестра, топоры с пилой, ножницы, детские игрушки, тяжелые чугунные утюги, работающие на раскаленный уголь. Поди купи все что хочешь или просто бесплатно рассматривай вещи, словно музейные экспонаты. Самые ценние вещи на этой барахолке для Ибн Камбала, это старые книги с пожелтевшими страницами и потёртыми, порванными обложками.Торгующие старыми вещами на барахолке не знают цены этих книг, так как они не читают их. У них попросту отсутствует утонченность чувств и мыслей, эмоции, такие как удивления, восхищения, восприятие колдовское влияние и воздействие слов на сознание, которые, как волшебство чаруют, придавая человеку определенное настроение, давая ему возможность погружаться в глубину сладких воспоминаний о своей юности и любви, забывая на какое -то время о боли и страданиях в уютном душевном уединение.Однажды Ибн Камбал услышал очень интересный разговор покупателя с продавцом.
-Знаете, вчера я этого вождя как раз видел во сне -сказал веселый покупатель, улыбчиво глядя на портрет Сталина.
-Да? А как тебя зовут? -спросил продовец.
-Я Валдемар Котин -ответил покупатель.
— Интересно, а что потерял товарищ Сталин в твоем гребанном сне, Котин? — удивленно спросил продовец, с дымящей самокруткой в зубах.
-Короче, дело было так. Оказывается, во сне я умер и меня увели в каменную пещеру, где находилась огромная толпа грешников, которые стояли, с ужасом глядя на полыхающий огонь гиенны и их огромные тени колебались на стне гигантской пещеры. Гляжу некоторые из них сидят на каменных скамейках. Я подошел к человеку, который был в брюках галифе и в хромовых сапогах с длинными голенищами, глазастый, худощавого телосложения, с острым носом и усами похожие на жука. Он был одет в коричневый мундир, с железным крестом и его чёлка была зачесана набок.Я осторожно подошел к нему и сказал.
-Подвинтесь пожалюста, дядя, а то ноги у меня отекли…Как говорится, в ногах правды нет…
Услышав мои слова, человек в коричневом мундире пришел в ярости. Он так взбесился, что покраснел до самой шеи, словно разгневанный индюк. От гнева его глаза расширились и скулы лица начали судорожно дергаться.
-Какой я тебе дядя, швайне! Своего фюрера что ли не узнаешь, черномазый!Я же Адольф Хитло! -крикнул он.
Я испугался, узнав кровавого диктатора ХХ века Адольфа Гитлера, который перевернул мир, превратив красивые города в руины, угробив 50 миллионов ни в чем не повинных людей.
-О битте, простите, гер Шикльгрубер — просил я прощения.
Тут, перебивая наш разговор, ко мне подошел человек лет сорока пяти, пятдесяти, лысый, невысокого роста, с рыжей козьей бородой в костюме и с красным галстуком на шее.Он улыбчиво глядел прямо в мои глаза, словно в глубокий колодец и начал бегло картавить, держа свою кепку в руке.
-А меня, товайищ? Узнаете? Ну…ЭСЭДЙЕПЕ, Смольний, пайтия большевиков…Кюпская Надежда Константиновна, восстания ябочих и кйестян в Петягяде… Зимний двоец, Октябйская еволюция… .Шалаш мой на бейегу озея ‘Язлив’, Кйилатая фйаза, лозунг ‘Пялетайи всех стян соединяйтесь!’..Ну, тепей вспомнили, кясноаймеец? -спросил он, держась одной рукой за отворот своего знаменитого на весь мир пиджака.
-О, это вы, товарищ Владимир Ильич? Вот это да! Я никогда не думал, что я встречу когда -нибудь вас здесь.Простите, что сразу не узнал. Значить богатым будете -сказал я, радуясь.
-Что значит, будите богатым, товайищ? Вы хоть думаете, когда говойите? Я никогда не стану богатым, эксплуататём! Ведь я вождь мявого пялетайята как никак, пявильно?А вы сявниваете меня с какими -то пяклятыми буйжуями! Вы яшшуждаете, как кёвный вяг миявого пялетайята, как эсеи и монайхисти — белогвайдейцы! Не хаяшо, товайищ, не хаяшо — серьезно обиделся Ленин на меня.
-Простите, товарищ Ленин, я хотел сказать, что разбогатеете не материально, а духовно — оправдывался я.
Услышав мой ответ, у Ленина быстро поднялось настроение. Он обрадовался, как маленький и от улыбки радостно загорели зрачки в его узких глазах.
-Это совсем дюгое дело, товайищ кясноаймеец!Ну как, в Туйкестане язгямили кявожадные банды басмачей куйбашы Куйшеймета и Ибягимбека? — спросил вождь пролетариата, сново глядя в мои глаза, словно в глубокий колодец.
-Да, Владимир Ильич, разгромили. Разгромили, но… -ответил я, опасаясь, что мои следующие слова снова могут сильно расстроит вождя мирового пролетариата.
-Стянно, товайищ кясноаймеец, почему вы говойите ‘но’? — снова спросил Ленин, держась одной рукой за отворот своего знаменитого на весь мир пиджака ‘тройка’, а в другой руке нервно зажав свою кепку, похожая на утконос.
-Понимаете, Владимир Ильич, я даже не знаю, как вам объяснить это. Короче, СССР распал! — сказал я.
-Что?! ЭСЭСЭСЭЙ яспал! Что вы говойите, товайищ?! Как это яспал, ё мое! -сказал вождь пролетариата, глядя на меня с недоумением. У него снова испортилось настроение и он начал нервно шагать туда, сюда, как волк в клетке.
-А вы былы не в курсе?.. То есть не слышали что ли о распаде СССР, Владимир Ильич? — удивился я. Ленин резко остановился и сказал:
-Вы в своем уме, товайищ кясноаймеец, как я могу узнать, ежели тут нет телетайпа?
-Да, вы правы, товарищ Ленин -согласился я.
Тут Гитлер начал радоваться: — Зульдатун унд оффитзиген дес дгиттен гийчес! Коммуништен капут! Их гратюлиге! Хувах — хах хах хах хаааа! Иех — хах хах хах хаааа! — смеялся он, и начал танцевать, напевая веселую песню Лили Марлена, виртуозно играя на своей губной гармошке, которая вынул из голенище своего хромового сапога.
Ленин снова начал нервно шагать туда сюда, иногда бросая разгневанный взгляд на Гитлера.Потом резко остановившись, спросил меня.
-Что, тепей ЭСЭСЭСЭЙ пеешел в юки ЭСЭев что ли?
-Нет, Владимир Ильич, сначала Генерального секретаря Михаила Сергеевича Горбачева выбрали президентом страны. А потом ГКЧП и власть перешла в руки Ельцина Бориса Николаевича, который саратники положив в мешок, выбросили с высокого моста в Москва-реку. Он чудом остался жив… — ответил я.
-Кто это такие Гайбачев Михаил и как его… Бойис Ельцин !Ё моё, почему их выбяли, а не назначили! Куда смотели коммунисты?! Такую стяну язвалили засянцы! Вот, твою маааать а! -сказал Ленин, нервно ударяя ладониями рук по коленам своих ног.
-Это еще ничего, Владимир Ильич в сравнение с высказываниями депутата Госдумы господина Жириновского. Он сказал, что ваш труп давно пора вынести из мавзолея и сжечь в крематории, а прах захоронить в Ульяновске, где вы когда -то родились.
-Да? Он так и сказал? За такие слова таких контеволюционеев, нужно ястйелять без суда и следствие, яскулачить к едене матейи и отпявить в катойгу! Пусть они там ломают в соёкагядусном моёзе гянитные камни и тоскают их на своём гойбу , звеня цепями на юках и на ногах в гюбых полосатых пижамах! — сказал вождь пролетариата, еще сильнее зажав свою кепку в руке.
Я, чтобы как -то отвлечь товарища Ленина от обсуждения злободневной темы, начал привести разговор в другое русло.
-Простите за глупый вопрос, товарищ Ленин, что вы тут делаете?
-Видите ли, товайищ, я наивно повейил словам товайища Майкса, ну этого Кайла и его богатого дюга, как его, да, Фйидйиха Энгельса, думая что судного дня не существует. Оказывается, я сильно ошибся тогда… Милостиве господи, помилуй мя гйешнаго яба своего, во имя отца и сына и светага духа, амин! — мелько крестился Ленин, с диким ужасом глядя на пылающее пламя ада и на лаву, которая булькала, как расплавленный металл.В этот момент появился возле нас человек в военном кителе и в брюках ‘Галифе’, среднего роста, с зачесенными волосами назад, с пышными усами в колкости и с дымящей курительной трубкой в зубах. У него одна рука оказалась засохшей.
— Гамарджоба, генацвале! -сказал он, дымя курительной трубкой. Я его сразу узнал и сказал:
-О, здравствуйте, товарищ Сталин!Вы тоже здесь?
-Да, к сожелению… Ну как, генацвале, крымские татары, евреи, армяны, украинцы, ингушы с чеченцами, которые мы депортировали в Средную Азию, привыкли к новым условиям жизни? — поинтересовался он.
-Нет, товарищ Сталин, к сожелению многие из них умерли от нехватки воздуха в вагонах товарных составов, предназначенные для перевозки лошадей.Они были вынуждены похоронить по пути своих умерших детей и других своих близких в песок казахских степей. Многие умерли потом, от голода и болезни. Остались лишь единицы.Многих евреев, армян, украинцев, крымских татар, чеченцев и ингушей приютили наши Узбеки, делясь с ними своим последними кусками хлеба в трудные времена. Это еще ничего в сравнение с погибщими в концентрационных лагерях, расположенные в архипелаге ‘Гулаг’, в Саликамске и в Магадане.Туда отправляли в основном представителей интеллигенции, объявляя их злейшими врагами своего народа, обвиняя в шпионаже. Миллионы и миллионы людей заживо сгнило в холодных бараках, от нехватки еды, от дезинтерии, от брющного тифа и туберкулёза. Многие сходили с ума и вешались на веревках, другие покончили жизнь самоубийством, отрезав себе половые органы. А сколько солдат и офицеров, стариков, и детей, ни в чем не повинных людей погибло на войне! От нехватки оружие и боеприпасов бедные солдаты с деревянными автоматами в руках шли в атаку ротами, дружно крича ‘За Родину, за товарища Сталина!’ и их немцы пристреливали, как курапаток, создавая гора из трупов погибших солдат, сержантов и офицеров. Красивые города, заводы и фабрики превратились в пепелище-сказал я, грустно вздыхая.
-Ну что поделаешь, генацвале, война есть война и она требует жертв. Давай лучше побеседуем с тобой о позитивных событиях… Мне когда -то доложили о героическом труде узбекского народа, который построил за 45 дней большой ферганский канал вручную, с помощью кетменя и лопат во главе этого лысого парня, как его… к сожелению я немогу сейчас вспомнить. После инсульта память у меня ухудшилась. Помню, я подарил ему свои часы, когда он пришел с опозданием на заседание. Я однажды сказал ему шутя, мол, я хочу позвать тебя в Москву, но боюсь, что ты разроешь каналы вокруг Москвы… Как мы сним смеялись тогда, господи… Ну, как там идут дела? Наверное, пустыня ‘Мирзачуль’ с ‘Кизилкумом’ превратились в зеленые хлопковые поля, в шумящие на ветру сады и огороды? -сказал Сталин, поглаживая своих пышных усов, словно кошку.
-Нет, товарищ Сталин.После неправильное использование водных ресурсов, резко упал уровень воды в наших реках и засохло наше Оральское море.Оно превратилось в лужу. Там сейчас царит экологическая катастрофа.Поднимаются песчаные бури, покрывая солью всю территории Каракалпакистана и Хорезм. Есть опасение о том, что совсем скоро весь среднеазиатский регион, превратится в пустыню.Кстати, я даже написал об этом стихотворение. ‘Погоня’ называется. Хотите, товарищ Сталин, прочту его наизусть? — сказал я.
-Да? Вот эта новость.Я тоже когда -то писал стихи. Ну давай, читай, генацвале, коли написал об экологической катастрофе в Средней Азии.Только коротко. А то у меня нет на это времени — разрешил Сталин, закуривая свою курительную трубку.Я начал читать свое стихотворение.

 

Погоня

 

В юности я гнался за пустыней,
Чтобы превратить ее в хлопковые поля.
Также выращивать арбузы и дыни,
Где белые будут звенеть тополя.

Пустыня от меня бежала, боясь,
Из следов агамы на дюнах узоры.
Теперь я жалею, в песке по поясь,
О том, что засохло наше море.

Зря, о зря я тогда, гнался за ней,
Хотя все это произашло давно.
Теперь я бегу от песчаных бурей,
И пустыня гонится за мной.

 

Послушав мое стихотворение, Сталин аплодировал меня, хлопая в ладоши, хитро улыбаясь с курительной трубкой в зубах.
-Вах маладес, генацвале, маладес! Ты пишешь как Шота Руставели!
-Спасибо, батано Сталин! Но мне кажется, ваши слова звучать не очень искренно -сказал я, как бы скептически относясь к его словам, которые он произнес.
-Что ты, бижо!Разве можно врать в таком месте.Смотри, как пылает гиенна!О господи Иисуси, помилуй и благослови раба своего грешнего Иосифа Джугашвили!Господи, сколько церквей, синагогов, мечетей и буддийских храмов я разрушил до оснований, приказывая тайным указом снести крестов из купол храмов, полумесяца мечетей и стереть шестиконечную звезду Давида в синагогах! По моему приказу красноармейцы сняли колокола и отправляли их в металлургические заводы для отлитки, чтобы создать из них детали для тракторов! Священные храмы, мечетей и синагог мы превратили в овощехранилище!Истребили христианского, буддийского, иудейского, мусульманского духовенства. Сколько свяшенников отправил я в далекие лагеря смерти, откуда никто никогда так и не воротился домой! -сказал Сталин с грустью.
Как раз в это время высокий, полный и лысый мужик выбежав из толпы, подошел к Сталину.Потом начал говорить:
-Вызвали, товарищ Сталин?
Сталин вынул свою курительную трубку изо рта и удивленно смотрел на лысого.
-Где ты шляешься, враг народа?! Английский шпион! Вот этот товарищ говорит, что из — за неправильное распределение водных ресурсов, в Узбекистане реки Амударя и Сирдаря превратились почти в сухое русло, а Аральское море в лужу! Оказывается, весь Среднеазиятский регион день за днем, постепенно превращается в пустыню! Плодородные земли, хлопковые поля, сады и огороды покрываются солью! Куда теперь будем сеять хлопчатника? В огород твоей бабушки что ли?! Это ты во всем виноват! Хвост Бухарина!Отвечай, гад, пока я не репрессировал тебя! Противном случае сегодня в предрассветной мгле приедут за тобой сотрудники НКВД на автомобиле ГПУ ‘Черный ворон’ и тихо будут стучать в твою дверь покрытая дермантином, чтобы увезти тебя куда надо -сказал он.
Услышав такое, высокий, полный и лысый мужик сев на колени, начал двигаться коленами в сторону товарища Сталина, прижимая свой головной убор к груди, словно инвалид, у который ампутировали обе ноги, пока не начиналась гангрена.
-О, пощатиде, товарищ Сталин! Не репрессируйте меня! Ваши ГПУшники могут расстрелять меня по приговору военного трибунала!Я не враг народа и не хвост Бухарина Михаила Дмитриевича!Мы осваивали пустыню ‘Мирзачуль’ по проекту самого товарища Ленина!Это Ленин виноват во всем! — сказал он плача.
-Ах ты контя пяклятый! Ты меня, вождя пялетайята хочешь обвинять в пйеступлениях века, котойый сам совейшил!Я пейвий яз слышу о пустыне ‘Мийзачуль’! В моем пйоекте написано ‘Голодный степь’. Мать твою… Негодяй! Давай, положи свой пайтийный билет на стол, басмач! Уголовный элемент!- сказал Ленин, разгневанно.
-Нет, никогда! Я лучше умру, чем положить свой партбилет на стол! -сказал высокий, полный и лысый мужик и начал петь:

 

Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов.

Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, новый мир построим,
Кто был никем — тот станет всем!

 

После того, как он пропел гимн мирового пролетариата, побежал с криком ‘За товарища Сталина!’ и прыгнул прямо в пропасть, где пылал пламя гиенны и булькала лава, как расплавленный металл — закончил свой рассказ покупатель на барахолке.
-Вот видишь, чувак, я не колдун, но мне кажется, что этот твой сон предсказывает приближение твоей неизбежной смерти. Для того, чтобы предотвратить это, ты должен купить портрет товарища Сталина или вот этот бронзовый бюст товарища Ленина. Также у меня есть книга Карла Маркса ‘Капитал’. Купи. Я думаю, что у тебя нет другого пути. А я продам за дёшево, почти за дарма, жалко выбросить, понимаешь?
-Нет, я лучше куплю вот этот шерстяной парадный китель вместе с государственными орденами и медалями -сказал покупатель.
-Слушай, ты! Как тебя зовут? -спросил продавец.
-Голодомор Котин, а что?
— Так вот, Котин, зачем тебе этот китель недавно умершего ветерана Второй Мировой Войны? -удивился продовец.
-Как зачем? Буду участвовать в празднике, посвящённый дню победы, надев этот китель вместе с орденами и медалями и все будут меня поздравить с праздником, как героя кровопролитной войны.Цветы, слезы радосты, салют и даже налют — ответил тот.
-Тьфутвою мать, сволочь! Как ты можешь так говорить! Какой ты мерзкий, отвратительный человек! -сказал другой покупатель.
-Что? Это, я мерзкий человек?! Ну, ты незаконнорожденный харамидан боган!Ты лучше посмотри на себя! Погляди вон в это старинное зеркало! У тебя чересчур маленькая голова, величиной с лимона. А нос, словно хобот слона, как дыхательный шланг противогаза. Руки длинные, как у орангутанга, ноги наоборот, короткие и крывые. О твоей заднице говорить даже не хочется. Висит она, как огромный рюкзак туриста, кой приехал из далекой Европы в древную Бухару! -сказал злой покупатель.
После этого завязалась драка между покупателями и Ибн Камбал решил спешно покинуть суетливую барахолку с потертой книгой в подмышках, пока не приехала полиция.

 

16/09/2022.
1:29 дня.
Канада, Онтерио.

 

 

Якан ибн Хакан
(Фантастический рассказ)

 

Якан ибн Хакан долго готовился к длительному и опасному полету, тщательно проверив технической исправность своей летающей тарелки. Потом, взяв свое свидетельство летчика и паспорт, полетел на планету ‘Гуррабаш’, загрузив в багажник своей летающей тарелки, как можно больше кизяка. Тарелка его летела на бешеной скорости сквозь космические тела такие, как метеориты, астероиды, осколки которые иногда с грохотом попадали в толстое пуленепробиваемое лобовое стекло летательного агрегата Якана ибн Хакана. Не смотря на это, космический летательный аппарат продолжил свой путь по просторам бескрайнего космоса, освещая себе дорогу мощными фарами. Якан ибн Хакан больше всего боялся заснуть, так как засыпая он может совершить космокатастрофу и погибнуть. Поэтому, чтобы не заснуть за штурвалом, он начал петь песню великого узбекского певца из Ферганы Таваккала Кадырова ‘Охшайдику’ на стихи поэта Хамзы Хакимзады Ниязий, кого зверски убили религиозные фанаты, забрасывая камнями в Шахимардане. Якан ибн Хакан летел долго, пока не остановил его космостопом, поднимая большой палец вверх возле воздушного ресторана, какой — то странный тип высокого роста, тощий, как шайтан. Якан ибн Хакан остановил свой летательный аппарат и человек в скафандре залез в кабину.
— Закройте дверь и пристегните ремень! — сказал Якан ибн Хакан.
-Ну, спасибо вам огромное, друг мой, что помогаете! Замерз весь. Летел я в соседнюю галактику и на тебе, сломалась летающая тарелка, на которой я летел. Я не стал тратить деньги на ее ремонт и ждать прихода механиков. К тому же, она не моя. Арендовал эту развалюху у соседа. Дай думаю, лучше поймаю какую нибудь попутную летающую тарелку и полечу дальше. Летать на космобусах я не люблю.Там полно нехороших пьяных гуманоидов… А вы меня узнаете? — спросил попутчик вдруг, хитро улыбаясь.
-Нет, я вас что -то не припоминаю. Может, где — то пересекались, виделись, не знаю — ответил Якан ибн Хакан, бросая беглый взгляд в зеркало заднего вида.
Попутчик продолжал: — Это я, Лаинджон Лаънат, причинивший вам много зла. Помните, мы однажды сидели в гостях у ибн Нигмана, выпивая водку и когда у нас кончилась выпивка, вы полетели на этой своей старой летающей тарелке за водкой, исчезая в метель. Вот тогда я нанёс тяжёлый удар по голове ибн Нигмана монтировкой. Когда он упал с окровавленной головой на пол, я обчистил его карманы, взял деньги и драгоценности и , чтобы избавиться от тело, я выбросил труп ибн Нигмана в глубокий заснеженный овраг. Думал, загрызет его труп стая голодных волков, не оставляя улик. Ваш паспорт в целлофановой обложке, который я украл у вас вместе с деньгами, когда вы осоловели, набрав лишнего, тоже выкинул в овраг. Потом скрылся в лесу. Непроглядная пурга все бушевала. Весной, когда растаял снег, полицейские обнаружили сгнившее до неузнаваемости тело ибн Нигмана и ваш паспорт. Потом вас задержали, подозревая в убийстве, а потом вы загремели в тюрягу. То есть вы сидели все эти годы в тюрьме из — за моих грехов. Я думаю, что сегодня встретила нас сама судьба, от которой не убежишь. Я глубоко раскаиваюсь о содеянном и мне очень хочется просить у вас прощения, Якан ибн Хакан. Было бы хорошо, если вы простили меня.
Якан ибн Хакан молчал и спокойно себе летел, не отрывая глаз от космической -воздушной дороги, вместо того, чтобы, бросаться на подлого Лаинджона Лаънат и задушить его.
— А может вы хотите чтобы я просил прощения у вас в письменном виде? — спросил Лаинджон Лаънат, улыбаясь.
— Да, пожалуй. Желательно в двух экземплярах. Одну оставлю себе, а другую председательствующий судья будет приобщать к уголовному делу в суде — ответил Якан ибн Хакан, тоже с улыбкой на устах.
Потом добавил. — Знаете, Лаинджон Лаънат, я с пониманием отношусь к больным людям, в душевном смысле этого слово. Так же и к подлым и завистливым типам и тупым безмозглым животным — сказал он.
-Лаинджон Лаънат усмехнулся и умолк.
Такими разговорами они продолжали полёт до тех пор, пока сверхскоростной космический супер агрегат Якана ибн Хакана не попал в воздушную яму, напоминающая бетономешалку, где многочисленные обломки метеоритов не забарабанили по корпусу.
— Началось! — сказал Якан ибн Хакан, вцепившись изо всех сил с посиневшими пальцами за штурвал летательного аппарата. Летающая тарелка дрожала, теряя высоту и резко начала спускаться вниз, будто сердце Якана ибн Хакана ушло в пятки. Падение продолжалось долго. Лаинджон Лаънат в ужасе кричал: — Якан ибн Хакан! Сделайте же что — нибудь! О Господи! — кричал он, плача и вращаясь, как шебень в бетонамешалке.
— Сейчас, Лаинджон Лаънат! Сейчас, айн момент! — сказал Якан ибн Хакан, стараясь взять под контроль непокорную машину. В это время они оба увидели высокие скалы, которые мелькали на мониторе и со страхом кричали: — Аааааааааа!
Хорошо, что Якан ибн Хакан смог установить контроль над машиной. После этого летательный космический агрегат пролетел с высокой скоростью между двумя скалами. Потом, медленно теряя скорость и едва касаясь брюхом на снег, начал лететь низко над заснеженными полями. Якан ибн Хакан нажал на тормоза и они сработали. Наконец Летающая тарелка, сгребая глубокий снежный сугроб у лесного кордона, остановилась. Якан ибн Хакан и Лаинджон Лаънат долго сидели в шоковом состояние в салоне летающей тарелки. Потом, постепенно придя в себя, они начали благодарить Бога за то, что он их оставил в живых. У них от пережитого страха все еще дрожали ноги. На лбу Якана ибн Хакана образовалась шишка величиной с небольшого лимона. Лаинджон Лаънат сидел с разбитой головой и плакал от счастья. Через некоторое время Якан ибн Хакан открыл люк и они поднялись наверх. Они вышли из салона летающей тарелки, совершившей вынужденную аварийную посадку и задумались, не зная что делать и куда идти. Шёл снег, гудела вьюга. На фоне снега можно было различить окрестность. Вдруг у подножья высокой скалы они увидели небольшую пещеру, где горел свет.
— Я чувствую интуицией, что там кто — то есть — сказал Якан ибн Хакан и направился в сторону пещеры, спотыкаясь и падая в снег. Лаинджон Лаънат последовал за ним. Когда они подошли близко к пещере, то увидели там человека с арбалетом в руках, высокого роста, широкоплечего, с длинными волосами, и серьёзным лицом, одетого в звериную шкуру, предположительно волка.
— Здравствуйте, господин! Мы, это, прилетели с планеты ‘Земля’. Может слышали о ней? Есть такая планета во вселенной, где земляне производят химические, биологические и бактериологические оружия массового поражения, крылатые, баллистические межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками, чтобы истребить друг — друга, сравнивая с землей красивый города, которые построили их же предки… О простите, мы не представились. Я предприниматель Якан ибн Хакан, а этого пассажира Лаинджоном Лаънатом зовут. Мы везем на планету ‘Гуррабаш’ кизяки, чтобы поменять их на золото и алмазы — сказал Якан ибн Хакан.
Человек с арбалетом в руках, глядя на экран своего компактного аппарата — переводчика, начал говорить:
-Здравствуйте, господа пришельцы! Добро пожаловать в нашу планету. Я очень рад с вами познакомиться. Меня зовут Балтабалык — переводил аппарат слова человека с арбалетом.
— Приятно было познакомиться с вами, господин Балтабалык. Мы летели по бескрайнему космосу вдвоем, но к сожалению наша Летающая тарелка сломалась и нам пришлось совершить вынужденную посадку здесь. Есть ли тут по близости ремонтная мастерская космических летательных аппаратов? Нам надо отремонтировать нашу тарелку и лететь дальше. Мы заплатим за ремонт бесценным кизяком — сказал Лаинджон Лаънат.
— Да, вы не беспокойтесь. Есть у нас ремонтная мастерская для летательных аппаратов любой модификации.Так же достаточно запчастей и квалифицированные мастера механики, кои вам помогут. Только у нас есть такая традиция — встречать инопланетян, как своих родных и угостить чем Бог послал, из какой бы галактики они не прилетели.Так что, сперва я вас приглашаю в гости. Пойдёмте ко мне, дорогие инопланетяне — сказал Балтабалык.
— Земляне согласились и последовали за инопланетянином. Когда они вошли в пещеру, Балтабалык познакомил их со своей супругой.
— Познакомьтесь, господа пришельцы, эта моя жена миссис Матильда… Якан ибн Хакан хотел было пожать и поцеловать нежные руки жены Балтабалыка, но не тутто было. Враждебно настроенная супруга Балтабалыка встретила их, как говорится, в штыки. Она начала орать на Балтабалык и компактный аппарат — переводчик стал переводить ее слова на наш язык.
— Зачем ты привёл этих паразитов, дармоедов — а, зачем?! Ну зачем нам гости, когда самим есть нечего?! Когда ты, наконец, образумишься, дурак дураков?! Когда?! Вот, скажи мне, где ты их нашел?! Они с виду только похожи на человека! Может они оборотни или зомби, зараженные бешенством, откуда их знаешь?!.. Ой, зачем же я вообще вышла замуж за этого придурка, Господи!.. — сказала миссис Матильда и стала бить себя рукой по лицу, как бы наказывая себя сама за то, что она по ошибке вышла замуж за Балтабалыка.
Услышав слова своей ворчливой жены, бедный Балтабалык густо покраснел от стыда. А жена его все ворчала: — Ему уже семьсот пятьдесят лет, а он все еще, как маленький мальчик! Наивный харып, как был дураком, так им и остался! Нашей дочке уже 170 лет, а сыну скоро стукнет 300! Их надо женить и выдать замуж! А на какие шиши, спрашывается? Для того, чтобы сыграть нормальную свадьбу, требуется, как минимум 45 — 50 тысячи шилатанов! Кто нам даст такую сумму денег?! Пушкин что ли? Мы должны поставить их на ноги! В противном случае, отец мой перевернется в своём летающем гробу!.. Произнося эти слова, женщина начала плакать в дырявый фартук. Балтабалык, обратившись к гостям, тихо сказал: — Пошли отсюда, земляны. Новые друзья вышли на улицу, где гудела вьюга, кружа снежных хлопьев во мгле. Алмазные пыли снежинок не давали им открыть глаза. Они шли вслед за Балтабалыком, защищаясь руками от снежных хлопьев, время с временем оглядывая назад.
— Господин Балтабалык, куда мы идём?! — крикнул Лаинджон Лаънат, тяжело шагая в густом снегу, сквозь снежный вихрь.
— В мой рабочий кабинет! — воскликнул Балтабалык, не оглядываясь назад. Они направились в сторону высоких скал. Доносился далекий вой полярных волков. Наконец они пришли в пещеру, где работает Балтабалык. Гости подойдя к двери, стряхнули снег с одежд. Балтабалык взял ключи и открыл дверь. Они зашли в рабочий кабинет, который напоминал кабины огромного вертолета, так как там было много различных аппаратов, датчиков и кнопок. На полу были устланы шкуры какого — то зверя с длинной шерстью. На стене пещеры было небольшое окно.
— Вот , друзья мои земляны, это и есть мой рабочий кабинет. В этой дыре я и работаю -сказал Балтабалык.
— Простите, пожалуйста господин Балтабалык, кем вы тут работаете, если не секрет? — спросил Якан ибн Хакан.
— Работа у меня не тяжёлая, но ответственная. Я работаю главным солнце зажигателем и солнце гасителем нашей планеты. Утром включаю солнце и вечером отключаю, чтобы как -то сэкономить энергию. У нас понимаете ли, луна и звёзды настоящие а вот, солнце искусственное. Ну что делать, если наша планета далека от солнца? Работа интересная и романтичная. Я получаю за месяц 99 шилатанов. Это мало конечно.Но не жалуюсь. Наоборот, радуюсь когда вижу, играющих детей на солнышке, весело и дружно крича, как чайки на берегу море. У нас каждое две недели меняется время года. Сегодня последний день второй недели. То есть, конец зимы. Завтра утром наступит долгожданная весна.Перелетные птицы прилетят с юга. Самое интересное то, что наши растения тоже приспособлены на времена года и они растут быстро, прямо на глазах. Деревья тоже торопливо раскрывают почки, распускают листья и цветут. А там лето, осень , вновь зима и так далее — объяснил Балтабалык.
— Да-а-а-а, интересная у вас планета и работа у вас уникальная — сказал Лаинджон Лаънат. Потом продолжал: — простите, у меня есть ещё один деликатный вопрос.
— Пожалуйста, какой вопрос? — улыбнулся Балтабалик.
-Когда мы вошли в пещеру, ваша жена сказала, что вам семьсот пятьдесять лет. Дочке вашей 170 а сыну скоро стукнет 300. Это правда или мне послышалось?-спросил Лаинджон Лаънат.
— Да, это правда, Лаинджон Лаънат. Мне и на самом деле 750 лет. А что, я постарше что ли выгляжу? — сказал Балтабалык.
— В том — то и дело. Вы выглядите очень молодо. Только удивляюсь, разве человек может так долго жить? — сказал Лаинджон Лаънат.
— А что, у вас на Земле люди так долго не живут? — удивленно спросил Балтабалык.
— У нас люди живут в среднем 50 — 60 лет. У нас загрязненный воздух, день и ночь дымят бесчисленные заводы и фабрики по всей планете, выбрасывая в атмосферу углекислого газа и радиация зашкаливает- ответил Якан ибн Хакан.
— Да что вы, ребята , шутите что ли? — снова удивился Балтабалык.
— Честное пионерское — сказал Лаинджон Лаънат.
— Ну бедные вы земляне! Наши обезьяны и то дольше вас живут! — воскликнул Балтабалык.
— Да-а-а-а-а — сказал Якан ибн Хакан — Если у нас, на Земле люди жили бы так долго, как у вас, то тогда у нас авторитарные диктаторы просидели бы на президентском кресле по 2000 лет!

— Извините, Земляне, я покидаю вас буквально на несколько минут. Такими словами Балтабалык направился в соседнюю комнату. Спустя несколько минут он появился с большим подносом в руках, где лежали копченые крабы, рыбы и фрукты. Перед тем, как приступить к приёму пищи, Лаинджон Лаънат вынул из-за пазухи бутылку водки и сказал:
— Господин Балтабалык! Я хочу выпить с вами на брудершафт за наше знакомство! Такими словами он открыл бутылку и налил водку в граненые стаканы. Якан ибн Хакан отказался пить.
— Якану ибн Хакану не налем. Ему нельзя.Он у нас за рулем. А мы с вами выпьем за вас, за здоровье вашей прекрасной синеглазой жены миссис Матильды. А ну — ка, берите стакан и поехали! — сказал Лаинджон Лаънат, протягивая стакан Балтабалыку. Балтабалык улыбнулся в ответ и взял граненый стакан с водкой. Лаинджон Лаънат первым осушил стакан, залпом выпив содержимое. Потом, закусывая сделал жест, что бы Балтабалык тоже выпил. Солнцезажигатель залпом выпил водку и сильно захлебнулся. Он закашлял и схватившись за свое горло с расширенными глазами, страшно испугался, думая, что Лаинджон Лаънат отравил его ядом.
Лаинджон Лаънат начал успокаивать его:
— Не бойтесь, Балтабалык! Сейчас пройдёт! Нате, ешьте, закусите это!..
Балтабалык закусил и ему стало намного лучше. От крепкой водки прослезились его глаза. Протерая слёзы он сказал:
— Ну и напиток у вас, Земляне! Чуть не сдох!
Якан ибн Хакан с Лаинджоном Лаънатом смеялись. Балтабалык тоже. Лаинджон Лаънат снова наполнил стаканы жгучей водкой до краев и протянул один из них Балтабалыку. Тот, испуганно глядя на стакан, отказался пить. Лаинджон Лаънат обиделся:
— Никаких но! Потому что теперь мы с вами будем пить за самое главное! За космическую дружбу народов всех планет вселенной!
— Ну, если за дружбу народов планет, то выпью — сказал с икотой Балтабалык и выпил содержимое, опустошая до дна гарненный стакан. Лаинджон Лаънат тоже. После третьего стакана Балтабалык совсем захмелел. Всё улыбался, лениво произнося речи. Смеялся, хихикал, как чокнутый. После четвертого стакана он вовсе упал на пол и уснул, как убитый. Лаинджон Лаънат тоже. Якан ибн Хакан сидел долго у окна, задумчиво глядя на снег, кой все падал во мгле, где свистела вьюга, кружа снежинок, похожие на белые мухи. Потом, широко зевая он тоже лег спать. Они проснулись днем, от глупого стука в дверь. Балтабалык подошёл к двери и открыл её. В кабинет зашёл горбатый человек низкого роста, с косыми глазами, худой, как мумий египетских пирамид. Он держал в руках длинный и кривой посох с колокольчиками. Горбун орал на Балтабалык:
— Ты чего, Балтабалык?! Уже двенадцать часов дня, а ты всё ещё спишь и до сих пор не включил солнце!
— Виноват, простите, господин главный колдун — сказал Балтабалык и спешно включил солнце.
— Не могу простить. Ты нанёс большой урон сельскому хозяйству нашей планеты! Земледельцы опоздали с посевом! Давай, пиши заявление об освобождения тебя от занимаемой должности по собственному желанию! — приказал горбатый колдун, гремя колокольчиками, кои висели у него на рукаве.
— Господин колдун… Больше не буду опаздывать. Ну пожалуйста не выгоняйте меня с работы. Как я детей-то своих буду кормить без этой работы? Моему маленькому сыну едва исполнилось 99 лет. Вот уже сколько лет свою 170 летнюю дочь не могу отдать замуж. Мне предстоит женить моего сына, которому стукнуло 300 лет.Я являюсь единственным кормильцем в семье. Если я потеряю работу, то моя злая жена Матильда выгонит меня из пещеры. Куда я пойду тогда? — умолял Балтабалык.
— Нет, раньше надо было думать об этом! Пиши заявлению и больше не приходи сюда, если не хочешь неприятностей! — сказал горбатый колдун.
После этих слов горбатого колдуна, Балтабалыку пришлось освободить помещение и они вышли на улицу. На улице было солнечно и таял снег. Журчала вода и смеялись ручья. Пели жаворонки над полями. С полей поднимался пар. Трава начала спешно расти прямо на глазах. Деревья распустили листья. Одним словом Весна! Но это не радовало Якана ибн Хакана. Потому что бедного Балтабалыка выгнали с работы из — за них. Если Балтабалык был бы в трезвом состоянии, он бы не проспал.
— Как я буду нынче жить? Теперь мне конец, друзья инопланетяне. Жена моя не пустить меня в пещеру — грустно вздохнул Балтабалык.
— Ничего, выше голову, господин Балтабалык! — подбадривал его Лаинджон Лаънат.
— Полетите вместе с нами в другие галактики и там поженитесь на красивые гуманоиды. Зачем вам такая ворчливая вредная жена, которая вас не уважает? Там очень легко найти работу. Пристроиться дворником и будете убирать ядерные отходы, задумчиво шаркая метлой в предрассветном часу в безлюдных дворах. Или откроете свой собственный публичный дом, будете работать сутенером — сказал Лаинджон Лаънат.
Балтабалык, грустно глядя в даль, сказал:
— На счет ремонта я вам помогу. Но полететь с вами не могу, друзья мои земляне. Потому что я люблю свою родную планету и не могу без неё жить, даже если солнце ее искусственное! На чужбине я просто засохну, безутешно тоскуя по своей планете, глядя на ней издалека через сверхмощные телескопы! Я родился в этих краях, здесь и умру — сказал Балтабалык.
-Да не смешите меня ради Бога, Балтабалык! Не будьте таким наивным.Мужик должен быть решительным! Айда путешествовать по просторам бескрайнего космоса, пока мы живы и здоровы! Якан ибн Хакан построит там большой завод, где будут перерабатываться хлопок.Будем заниматься космическим бизнесом! Оттуда будем перевезти домой на караване летающих тарелок хлопковые отходы под названием ‘увада’, из которой наши соотечественники шьют себе чапаны, ватные одеялы — курпу и прочие вещи. Разбогатеем! Ну, не вешайте нос… Да, вы плюньте на эту планету, которая недооценила вас. Разве это планета!? Живете блин, не имея даже нормального солнца! Вы только скажите, где эти ваши механики. Как отремонтируем нашу летающую тарелку, так сразу в путь! Труба зовёт! — сказал Лаинджон Лаънат.
Балтабалык сдержал своё слово, наняв ремонтников и они отремонтировали летательный аппарат. Когда ремонтники закончили работу, Лаинджон Лаънат взял из бардачка отремонтированной летающей тарелки ещё одну бутылку водки, которая он спрятал и сказал:
— Это дело надо обмыть как следует. Будем пить за механиков на капоте летающей тарелки… Когда он начал открывать бутылку его остановил Балтабалык: — Нет, не надо! Пожалуйста , не открывайте! Этот ваш напиток оказывается очень вредный для организма человека. Я один раз только выпил и лишился работы! Я боюсь, что второй раз я могу лишиться и жизни. Вы не обижайтесь, но я больше никогда не буду пить эту гадость! — поклялся он.
Лаинджон Лаънат обиделся: — Ну, раз не хотите, не будем заставлять — сказал он. Потом с жадностью глотнул несколько раз огненно -жгучую водку, поднося ко рту бутылку, как карманную фляжку. После этого они втроем сели на летающую тарелку и полетели.
Чтобы во время полета не заснули, Лаинджон Лаънат, начал говорить.
-Ходят слухи, что наши гиперзвуковые межконтинентальные крылатые ракеты с ядерными боеголовками не оружие, а рогатка в сравнение с оружием, которое создали космические террористы какой -то галактики, сейчас, к сожалению не помню, название.
Они изобрели страшный реактор, с помощью которого можно сталкивать одну солнечную систему с другой. Тогда взорвётся вся вселенная, представляете?!Во оружие да? — сказал Лаинджон Лаънат, глядя через монитор на летящие обломки космических камней и на звезды. Потом продолжал, обратившись к Балтабалыку, у которого есть компактный аппарат — переводчик, работающий на солнечную батарейку.
-Знаете, Балтабалык, жизнь которое вы прожили на своей планете, это не жизнь а сущий кошмар! Это пародия! То есть вы не жили, а пародировали. Вот поедем туда, где нас ждет счастье, там вы почувствуете вкус настоящей жизни… — сказал он, попутно промочив свое горло водкой.
Тут небольшой обломок космической массы ударился в лобовое стекло летающей тарелки и Балтабалык испугался: — У, блин! Осторожно, Якан ибн Хакан! Может вам надоело жить, но мне лично не хочется умереть!.. Какой ужас! — сказал он
— Да, это фигня, в сравнении с воздушными воронками, похожие на бетономешалку, где с бешенной скоростью вращаются бесчисленные обломки метеоритов, астероидов и комет! — старался успокоить его Лаинджон Лаънат.
-Да? Ну тогда я прощу вас отвезти меня обратно домой, дорогие земляне, я не хочу напрасно погибнуть в этих Богом забытых местах вселенной. Кто знает, может там идут межгалактические звездные воины и гуманоиды нас могут сбить, открыв огонь из зенитно -лазерной установки. Так что давайте, разворачивайтесь -сказал Балтабалык.
— Что?! Ах ты сука, трус! Кто дал тебе право командовать тут?! Чего ты пялишься на меня! Крутой что ли? — сказал Лаинджон Лаънат, который к этому времени слегка захмелел.Потом изо всех сил ударил бутылкой по башке Балтабалика с криком ‘Умри, скотина!’, и Балтабалык тут же потеряв сознания, сник. Разгневанный Лаинджон Лаънат хотел было его выбросить из летающей тарелки, но его тут же остановил Якан ибн Хакан. -Что ты делаешь, сволочь, псих?! Не открой люк, агрегат разгерметизируется! Почему ты ударил его по башке бутылкой, маньяк несчастный! Серийная убийца! Что ты наделал, тварь неблагодарная?! Он же нам помог! — кричал он.
-Ну все, командир, успокойся. Все нормально. Ну прости, Яканчик, что погорячился. Ну с кем не бывает? Я просто не сдержался — просил прощения Лаинджон Лаънат с ленивой усмешкой на устах.
-Придурок! -сказал Якан ибн Хакан.
Они летели долго. По космической дороге Балтабалык очнулся, но он ничего не помнил. Оказывается, он потерял память.Взгляд его был пустым, как у человека, кой окончательно потерял интерес к жизни.
После изнурительного полета старая летающая тарелка Якана ибн Хакана прилетела наконец, на планету ‘Гуррабаш’. Якан ибн Хакан и его друзья остановились в столичной гостинице, чтобы хорошенько отдохнуть недельку две. Лаинджон Лаънат с помощью компактного аппарата — переводчика, принадлежащий Балтабалыку, разговаривал с красивыми гуррабашками, которые работали в столичной дорогой гостинице, предназначенная для богатых клиентов — инопланетян. Те не отвечали на вопросы Лаинджона Лаъната, только дружелюбно улыбались, принимая его слова за шутки. Балтабалык, потерявший память послушно ходил за Яканом ибн Хаканом, задумчиво ел, пил, сидел молча, ни с кем не разговаривал. Якан ибн Хакан вел переговоры с менеджерами крупных банков, чтобы продать свой бесценный товар, который он привез на своей старой летающей тарелке из далекой планеты ‘Земля’. Наконец ему удалось подписать договора на реализацию товара на бартерном основе, то есть поменять кизяк на бриллианты и алмазы. Его радости не имели границ. Якан ибн Хакан вернулся в свой роскошный номер дорогого отеля, где все молча сидел бедный Балтабалык, глядя туманным взглядом на улицу из широкого окна. Лаинджон Лаънат днями пропадал с одной привлекательной гуррабашкой.
Якан ибн Хакан, хотел было включить телевизор, тут брык, и он оказался в световой ловушке, похожая на перевернутый пластиковой стакан. Тут он услышал голоса. -Гоподин пришелец Якан ибн Хакан, Вы арестованы по подозрению в убийстве гуррабаша по имени Битбылдык и в угоне его машины времени новой модификации. Услышав такое, Якан ибн Хакан окосел от страха и удивления.
-Что вы говорите?! Какое убийство?! Какой угон?! Я не знаю, кто такой этот Битбылдык! Это недоразумение какое — то! Я требую, немедленно прекратить этот маскарад! Вы не имеете меня арестовать! Это подстава! Подлость! Я честный бизнесмен и прилетел сюда только для того, чтобы торговать бесценным кизяком! Я буду жаловаться в Межгалактический суд! — кричал он, стоя в световой ловушке полиции, словно попугай в клетке.
В скором его судили и на основании вердикта коллегии присяжных заседателей суд приговорил его к пожизненному лишению свободы, с конфискацией имущества.
-Осужденный пришелец господин Якан ибн Хакан будет отбывать свой срок наказания, как особо — опасный преступник в исправительном концлагере, который находится на планете ‘Земля’ — сказал судья.
Услышав такое, Якан ибн Хакан рассмеялся даже, думая о том, какие дураки эти гуррабашы, кои отправляют меня на свою родную планету, где меня любят и ценят.Там есть справедливый Президент страны и союз писателей на худой конец.Они меня защитят, освободят меня из тюрьмы. Наградят меня орденами медалями, выделят мне квартиру с загородным домом, где я буду писать свои захватывающие романы в безлюдной тишине.
Через день, по решению суда, Якана ибн Хакана отправили этапом на планету ‘Земля’, на космозаке времены полиции, который летел по космосу на бешеной скорости с душераздирающим воем сирены.
Якан ибн Хакан сидел в космозаке, с невидимыми наручниками на руках, глядя на полицейские, кои молча летели в костюме химической защиты.
-Придурки — усмехнулся Якан ибн Хакан.
Наконец машина времени приземлилась и полицейские, осторожно открыв нижний люк, вытолкнули осужденного Якана ибн Хакана. Таким образом они, доставив его в пункт назначения, улетели обратно.
Когда начал задыхаться от дыма, Якан ибн Хакан, со страхом подумал, что Гуррабашы обманули, бросив его не на родную планету ‘Земля’ а на совсем другую планету, где дышать нечем.
Он с удивлением огляделся. Потомучто это планета была туманная и сквозь этот туман бросались в глаза только руины. Не было деревьев и трав. Земля было покрыта серым пеплом.. В воздухе летал такой же пепел, словно перхет из неухоженных волос. Гуррабаши обманули меня — со страхом подумал он. Ему стало ещё труднее дышать. Как раз в это время он увидел человека в кислородной маске и спросил у него задыхаясь: — Простите, господин, это планета ‘Земля’?
Прохожий удивлённо смотрел на него сквозь стекло противогаза, потом ответил: — Да.
Якан ибн Хакан продолжал: — А что с ней? Я как — то не узнаю её. Где дома, деревья? Кругом руины. Почему здесь трудно дышать? Везде пепел и туман.
— Ты что, с луны что ли свалился? Где ты был, когда вспыхнула Третья Мировая Война? Год назад на земле прогремела такая война, а он не знает. Странно. Ты наверно вместе с радиацией получил и контузию. Бедный — сказал человек с противогазом на голове, напоминающий слона с хоботом.
Такими словами он стал уходить. Якан ибн Хакан спешно догнал его и спросил: — Господин, я задыхаюсь от нехватки воздуха. Вы не подскажете, где можно взять кислород? Помогите ради Бога. Человек с противогазом услышав имя Бога, остановился.
— Вон, видишь, за поворотом стоит зелёная будка, где наверху написано Н2О. Вот, иди туда и купи себе кислород — сказал он.
Поблагодарив его, Якан ибн Хакан побежал туда, куда он указывал. Там в будке он увидел человека тоже с противагазом на лице. На полках стояли кислородные баллончики с маской различного размера.
— Здравствуйте, господин продавец — сказал Якан ибн Хакан.
— Привет, что вам угодно? — сказал продавец.
— Кислород! Хочу кислорода! Дышать трудно! — сказал Якан ибн Хакан, задыхаясь.
— А деньги у вас есть? — спросил продавец.
— Нет. То есть будут. Сегодня же принесу. Дайте пока в кредит. Ну, ради Бога, пожалуйста — умолял он.
— Нет, ради Бога не могу. А вот если ради нашего незаменимого многоуважаемого президента страны, то могу дать — сказал продавец.
— Ну дайте хотя бы ради президента страны — сказал Якан ибн Хакан. Продавец записывал в тетрадь должников фамилию и имя Якана ибн Хакана, потом дал ему кислородный баллончик с маской. Якан ибн Хакан взял баллончик и надев кислородную маску еще сильнее начал задыхаться. От нехватки кислорода глаза его окосели. Тут, глядя на баллончик он увидел надпись ‘Карбонат ангидрид’. Продавец смеялся, хохотал, треся плечами. Вот тогда Якан ибн Хакан только узнал подлого продавца.

Это был Лаинджон Лаънат.

 

19/11/2020.
11:54 дня.
Канада, Онтерио.

 

 

Камбалкупон
(рассказ)

 

Писатель Камбалкупон написал ряд интересных рассказов и романов, живя в котельной общественной бани вместе со своей семьей. Он работает в этом учреждении кочегаром бесплатно, топя печку углем, розогревая воду для бани. Но его работу нельзя назвать совсем бесплатной, так как зимой за это директор общественной бани освобождет его от арендной платы за помещение, где он живет вместе со своей семьей и с тещей. Зимние ночи Камбалкупон, бросая в топку уголь совковой лопатой, работает ночами до седьмого пота, словно кочегар довоенного паравоза. Увидев Камбалкупона во время работы, вы даже можете подумать о том, что он не кочегар, а шахтер, который только что поднялся из шахты, где добывают уголь. Иногда он задумается опираясь к черенку совковой лопаты, глядя на огонь, кой озаряет ему лицо, пылая и воркуя, как весенние голуби на крыше.В полумраке его тень удлиняясь до невероятного размера и начинает колеблется на почерневшем от копота потолка котельного, словно джын волшебной лампы Аладдина. Камбалкупон, не смотря на все эти сизифовские трудности, любить свою скромную работу и успокаевает его то, что он зарабатывает свой хлеб насушный своим честным трудом. Зимние ночи он смотрит на заснеженную улицу из грязного окна котельной, где свистит злая вьюга, кружа снежные хлопья, кои невесомо летят, то стуча в стекло окна, то взлетая ввысь, при рыжем, задумчивом свете висячего, скрипучего фонаря. Иногда ветер дует сверху вниз и задувает дым обратно в трубу. В результате чего котельная наполнится едким дымом. В такие моменты Камбалкупон задыхается от удушающего дыма и выбегает с лопатой в руках на улицу вместе со своей семьей. Они кашляют хором, слезясь и задыхаясь. Его ребенок и жена начинают громко плакать, тёща тоже. После того, как рассеивается дым, они снова заходят обратно в кочегарку. Хотя романы и рассказы Камбалкупона являются настоящими произведениями искусства, жена Камбалкупона каждый день упрекает его в том, что он занимается ерундой и, никогда не добьется ничего в области литературы. Она настаивает, умоляла мужа, чтобы он бросил творчество навсегда и поехал на заработки в соседние страны, как другие нормальные мужики. Но упрямый Камбалкупон все пишет и пишет, как только найдет свободное время. Он надеется, что когда-нибудь его книги тоже станут популярными и, издатели начнут издавать их многомиллионными тиражами по всему миру. Вот тогда Камбалкупону тоже придет по настоящему всемирная слава и деньги. С такими намерениями Камбалкупон пишет день и ночь, не щадя себя. В результате написал книгу под названием ‘Свет тьмы’.
Однажды ночью к нему пожаловал косой сторож бани и, широко зевая сказал следующие слова:
— Писатель Камбалкупон, нет ли у тебя случайно какой-нибудь книги, чтобы её можно было почитать перед сном? А то скучно мне. Подойдет любая книга. Даже учебное пособие по земледелию и агротехнике. Ну, так, что бы заснуть. Меня мучает бессонница.
— Простите, товарищ сторож общественной бани, нет у меня никакой книги, даже про пчеловодство. Карманы мои не позволяют их купить. Есть только рукопись моего нового романа ‘Свет тьмы’ — сказал виновато писатель Камбалкупон.
— И рукопись пойдет. Дай его сюда, я полистаю её, пока не усну крепким сном — сказал сторож.
Камбалкупон отдал ему рукопись своего нового романа под названием ‘Свет тьмы’. Сторож ушел обратно и принялся читать рукопись романа при свете керосиновой лампы у светящегося окна своей сторожевой будки. Камбалкупон тоже с головой окунулся в творчество. Он писал долго. Когда его потянуло ко сну, он остановился и потягиваясь, как кошка, которая только что проснулась, широко зевнул и глядя в сторону сторожевой будки, замер на миг с удивлением. Потому что косой сторож всё ещё не спал, а усердно читал рукопись романа ‘Свет мглы’. Камбалкупон устало улыбнулся и лег спать.
Утром косой сторож общественной бани снова заглянул в кочегарню. Он стоял у двери с рукописью романа в руке и вдруг заплакал, трясясь всем телом, роняя слезы с глаз. Потом стал на колени перед писателем Камбалкупоном и, целуя ему руки, заревел:
— О, великий писатель Камбалкупон, прости меня и человечеству, за то что мы достойно не оценили твои великолепные литературные произведения! Какая несправедливость, господи! Такой писатель живет в одиночестве, оторванно от общество, от литературной среды, живет в кательном, не жалуясь не на что, в то время, как псевдописатели живут в особняках, купаясь в роскоши! Я приклоняю свою голову перед твоим талантом, о великий мастер пера! Я горжусь тобой, горжусь тем, что ты мой соотечественник и что живу в одно время с тобой, дыша тем же кислородом, что и ты! Я счастлив от того, что я работаю в общественной бане, в соседстве с котельной, в которой живет гениальный писатель и пишет уникальные романы день и ночь, не жалея себя! Прости нас еще раз, ради всего святого, о Камбалкупон, прости! — плакал он.
— Да что вы, товарищ косой сторож общественной бани, перестаньте плакать, не надо и немедленно встаньте! — успокаивал его Камбалкупон.
На следующий день сторож распространил слух о том, что Камбалкупон написал такой роман, что человек, который читает его, долго не сможет придти в себя. Такое сверхинтересное, волшебное произведение не было в истории мировой литературы! — говорил он всем.
Однажды сторож привел агента известного крупного издательства, и он с Камбалкупоном подписал контракт, о публикации его нового романа под названием ‘Свет тьмы’.
— Мне деньги не нужны. Лишь бы моя книга увидела свет. А моего гонорара можете перечислить в детские дома и инвалидов — сказал Камбалкупон, подписывая контракт.
Спустя месяц вышла книга Камбалкупона, вызвав небывалый ажиотаж в обществе. Дело дошло до того, что многим не досталась книга великого мастера пера, и огромная масса читателей начала скандировать с транспарантами в руках у здания Издательства, где недавно был напечатан большим тиражом роман Камбалкупона. Все в один голос требовали у руководства Издательства, повторно издать роман великого писателя века Камбалкупона. Увидев ажиотаж и большой спрос, директор Издательства повторно издал книгу Камбалкупона ‘Свет тьмы’. На сей раз по очень высокой цене. Несмотря на это, люди покупали романа Камбалкупона нарасхват и снова возникла проблема среди читателей с нехваткой книги. Люди стояли в многокилометровой очереди, с утра до вечера и порой дрались между собой. Через некоторое время фанатично настроенные читатели романа Камбалкупона снова вышли на многотысячный митинг, с транспарантами в руках, который проводился у здания Издательства.
Уличные нашествия читателей постепенно превратились в многомиллионный митинг и, власти были вынуждены направить вооруженный до зубов ОМОН, водометы, танки в сторону издательства, чтобы держать ситуацию под контролем. Но разгневанные поклонники великого писателя века господина Камбалкупона, требовали повторного издания романа, но по низкой цене. Эти требования не понравились жадному директору Издательства, и он категорически отверг требования участников многомиллионного митинга. Тут разгневанная масса читателей и фанатически настроенные поклонники великого писателя Камбалкупона не выдержали и со штурмом ворвались в здание Издательства, прорвав оцепление ОМОНа. Они схватили директора Издательства и выбросили его с шестнадцатого этажа. Тот полетел вниз с диким криком и с грохотом ударился об асфальт. Он скончался на месте от полученных тяжких ранений, в основном от черепно-мозговой травмы.
Дело этим не кончилось. Народ устроил пожар, и здание Издательства сгорело до тла. Даже пожарники не успели потушить разбушевавшееся пламя огромного масштаба. Камбалкупон умолял своих читателей, чтобы они прекратили безумство, но к сожалению, его не послушали.
Самое страшное началось потом. Митинг перекинулся по всей территории страны, и в суматохе люди начали учинять массовые кровавые драки между собой. Начали звучать выстрелы и греметь взрывы. Мародеры, разбив вдребезги витрины ювелирных магазинов, стали грабить драгоценности и золотые украшения. Так же грабили банки. На следующее утро в стране разразилась гражданская война. Камбалкупон, надев военную форму и со шлемом на голове, тоже стоял на баррикаде с оружием в руках на стороне своих читателей. На улицах лежали горы трупов. Начали пролетать с душераздирающим воем и грохотом гиперзвуковые военные бомбардировщики ВВС, нанося бомбовые удары, превращая в руины и развалины многовековые исторические здании, больницы, церковные храмы, синагоги и мечети, разрушая инфраструктуру. Камбалкупон побежал в бомбаубежище и, там долго сидел со своими фанатически настроенными поклонниками, ожидая прекращении ковровой бомбардировки. Сидя в бомбаубежище, он услышал информацию о том, что проблемы связанные с его романом ‘Свет тьмы’, возникли и у других государств мира и пламя гражданской войны перекинулось на соседные страны.Если не остановить это вовремя, то огонь войны может охватить всю Азию и Европу, Россию, Китай, Африканский континент, Австралию, потом Америку. Словом, мир стоял на грани ядерной войны. Связи с этим, президенты всех стран мира решили в срочном порядке созвать чрезвичайный всемирный саммит в Брюсселе, чтобы разработать четкий план действий по предотвращению третьей мировой войны, которая была вызвана романом великого писателя Камбалкупона ‘Свет тьмы’.
— Во всем виноват гениальный писатель века мистер Камбалкупон! Исходя из этого, я предлагаю объявить в международный розыск непривзойденного писателья мира Камбалкупона и, арестовав его, отдать под Суд Гаагского Трибунала! Я прошу поставить данный вопрос на голосование, пока не началась третья мировая война на нашей планете! — сказал один из президентов.
Участники саммита единогласно проголосовали по этому вопросу. После этого, поймав великого писателя мира Камбалкупона переправили в Европу спецрейсом в наручниках. Следствие длилось долго, и через год гагский Трибунал вынес суровый вердикт в отношении прославленного писателя Камбалкупона, приговорив его к смертной казни через повешение. Палачи, соблюдая все правила и законы Международного гагского Суда, привели приговор в исполнение.
То есть великого писателя Камбалкупона повесили.

 

26/05/2014.
12:50 ночи.
Канада. г. Бремптон.

 

 

Казнь на электрическом стуле
(Рассказ)

 

Саидваккас лет двадцати пяти, среднего роста, с большими коровьими глазами, со сгорбленным носом и черными бровями и волосами, как нефть.Работает он электриком в местной электросети и безумно любит свою профессию.Он каждый день где — то что — то чинит, залезая на высокие столбы на когтях.Работает в защитном шлеме оранжевого цвета, чуть отклоняясь, держа в натяжку цепь вокруг столба и напевая себе под нос какую-нибудь веселую песню.Над столбой, где работает Саидваккас, проплывают огромные облака, словно гигантские дирижабли, а рядом на весенних стройных тополях запоют синицы, заливаясь трелью, типа: -Чка- ди-ди-ди-ди-ди -ди -ди!Самое лучшее и самое интересное для Саидваккаса то, что ему все видно с высоты, как на ладони, дома, дворы, деревья, улицы поселка городского типа, далекие проселочные дороги, луга и коровы, хлопковые поля и за полями высокие горные склоны и снежные вершины. Обычно люди почти не обращают на него внимания. Но, когда обрываются электрические провода в зимной метели или в буране и отключается свет, тут Саидваккас мгновенно превращается для жителей поселка городского типа самым важным, дорогим и близким сердцу человеком, как незаменимый вечный президент страны, как героической личность.О как обрадуются жители поселка городского типа, когда Саидваккас починит и устраняет неполадку!Стар и млад, даже дети во весь голос, закричат хором: -Урааааааааа!.Услышав такого первый раз, человек даже может подумать, что разгневанный народ восстал наконец против мерзкого тирана и кровавого диктатора чтобы совершить революцию.После того, как свет загорит, все, тут же забудут о Саидваккаса.А Саидваккас в свою очередь, относясь к этому с пониманием, не обижается на них.Часто, власти сами, чтобы как — то сэкономить электроэнергию, отключают свет и поселок городского типа погружается в кромешную тьму.Особенно зимой, когда взорвутся старые электро киоски, неделями, иногда и месяцами люди живут без электричества, топя допотопным способом свои лачуги и хижины кизяками, едя и читая в свете керосиновых ламп, в морозной тишине. В такие дни, когда дети делают уроки в свете зажженной свечи, разгневанный народ хором проклянет электриков и всех госслужащих, которые угнетают таким образом свой собственный народ, проголосовавший за них на выборах, доверяя им свою судьбу, когда они обещали о том, что не будут никакие проблемы с электричеством и газом, если народ проголосует за них. Такими мыслями Саидваккас работал на столбе, и тут зазвонил его мобильный телефон.
Саидваккас, вытащив свой мобильник, включил его. -Алло!Слушаю вас! — сказал он.
Человек, который позвонил, молчал.
-Алло!Кто вы?! Почему молчите? Говорите, я вас внимательно слушаю! Алло!.. — удивился Саидваккас.
Тут человек шуршащим голосом начал говорить:- Алло! Это электрик Саидваккас?! Ну здравствуй, чувак. Короче я тебя знаю а ты меня нет. Так вот, слушай меня внимательно и не перебивай, не спрашивай, кто я, откуда, если конечно дорога тебе жизнь!.. Короче, твоя жизнь висит на волоске над бездонной пропастью и у тебя ничтожно мало времени.Тебя сегодня хотят арестовать за то, что ты наболтал лишнего в чайхане, критикуя власти и политики нашего незаменимого, многоуважаемого президента, назвав его диктатором. Короче, тебе объявили в международный розыск.Так что беги, чувак и не оглядывайся. Все, я не могу больше говорить.Это опасно для моего организма.Ситуация крайне серьезное.После нашего разговора ты разбей свой мобильный вдребезги и старайся ни с кем не разговаривать по телефону. С уважением, твой тайный друг — сказал неизвестный.
— Да что вы говорите, я просто пошутил тогда, чтобы компанию было весело и не говорил о некоторых наших чиновниках в высшем эшелоне власти, которые воруют народные деньги и переправляют их через оффшор в зарубежные банки в виде золото и бриллиантов, вместо того, чтобы улучшать газоснабжения в стране и обновить устаревшую систему электропередач. Я ни слово не говорил и о властях, которые продают углеводородов такие, как природный газ, нефть и другие полезные ископаемые почти за дарма другим странам.А наш бедный народ топит свою хижину, лачуги и железобетонные квартиры допотопным способом в суровую зиму.То есть углем, дровами и кизяком.Особенно зимой в отсутствие электричества и газа населения нашей страны страдает от холода.Особенно дети.Они делают уроки при свете керосиновой лампы в холодных домах, как в блокадном Ленинграде в сороковые годы ХХ века.Когда за деньги, ворованные некоторыми чиновниками нашей независимой страны, запросто можно построить мощные сверхсовременные солнечных электростанций, не требующие колоссальных затрат,не загрязняющие экологическую среду ядерными отходами, обеспечивающие почти бесплатной электроэнергией сотни гигантских заводов и фабрик, где могли бы работать наши соотечественники, страдающие от тотальной безработицы.Они бы не разъехались по миру в поисках работы и не превратились бы в рабы. Если бы они имели нормальную работу на родине, то наше молодые согражданы не превратились бы в марадеры, в горячих точках планеты, где взрывают и разрушают красивые города, превращая их в руины, убивая друг друга и ни в чем неповинных людей, особенно беспомощных детей…
Алло! Алло, вы слышете меня — сказал Саидваккас.
Но из телефона доносились короткие гудки, похожие на гудки аппарата искусственной вентиляции легких больного, который умер. То есть связь оборвалась.
Саидваккас с испугом огляделся вокруг и спешно спустился вниз, и пошел в сторону квартала, где он живет со своей мамой.По дороге и даже в лифте все люди начали ему казаться полицейскими в гражданской форме.Перед тем, как зайти в свою квартиру, он снова озирался вокруг и зайдя во внутрь, закрыл за собой дверь на замок.
Увидев его бледное лицо и тревогу в глазах, его мама забеспокоилась. -Что с тобой, сынок? -спросила она.
-Все хорошо, мама.Только, знаешь… тут такое дело… ну, как тебе объяснить? Короче… -сказал он еле и услышав топот сапогов за дверью, от страха замер.
Потом, подойдя к двери на цыпочках смотрел в глазок и увидел стоящих там людей.Один из них Саидваккас сразу узнал.Им был участковый милиционер лейтенант Карбабаев, который начал стучать в дверь.
-Кто там, сынок?Открой дверь, посмотри, может гости к нам пожаловали — сказала мама Саидваккаса. Саидваккас вертикально поставив свой указательный палец в губы, шепотом сказал:
-Тсс, мама, там лейтенант Карбабаев со своим отрядом.Они хотят меня арестовать.Ты не волнуйся, мам, все будет хорошо.Я сейчас ухожу через окно и им скажи, что ты меня не видела.Береги себя, мама.Я тебя люблю -сказал Саидваккас, обнимая свою маму и прощаясь с ней.
От этих слов мама Саидваккаса чуть не упала в обморок. Саидваккас открыв окно, прыгнул на гулкую жестянную крышу соседнего дома и побежал, как каскадер, который исполняет опасные и сложные трюки, заменяя актера на съемочной площадке.За ним гонялись участковый милиционер лейтенант Карбабаев и двое его помощники, люди занимающихся отловом бродячих собак.Внизу столпился народ и начал наблюдать за происходящим, защищая свои глаза от солнечного луча ладонями своих рук.Они думали, что в их родном квартале снимают остросюжетный захватывающий художественный фильм — боевик. Саидваккас долго и безоглядно бежал по жестяным крышам.Бежал и думал на бегу о том, что в этом мире бегут все, как белка в клетке, которая крутит колесо.Бегут люди, бегут.Потому что за ними гонится безжалостная смерть с косой.А люди крутят и крутят свои колеса, большие и маленькие, золотые, железные, деревянные и глиняные, незаметно седея и старея при этом.Бегут у кого есть ноги за несметным богатством.Даже те, у кого парализованы ноги тоже бегут за мизерной пенсией, кто передвигаясь с помощью костылей, кто на инвалидном коляске с колесами от велосипеда. А Земля крутится, как таинственное колесо вселенной и как хорошо, что никто не в силах ее остановить.А синее небо больно похоже на песочные часы, где секунды, минуты,часы, дни недели, месяцы, годы и века льются сверху, как песчинки с рваного мешка небес в песочные часы вечности… Такими мыслями Саидваккас бежал дальше, прыгая с крыши на крышу, как летучая белка в лесу, как шимпанзе в джунглях.
-Гражданин Саидваккас!Стойте! Кому говорю?! Стой! Иначе я буду вынужден открыть огонь из своего табельного оружие на поражение! — крикнул лейтенант Карбабаев.
Саидваккас не слушался его.Наоборот стал бежать еще быстрее.Он проворно прыгал с крыши на крышу, как обезьяна в джунглях, как белка-летяга с елки на елку и безоглядно бежал.
Лейтенант Карбабаев и двое догхантеров тоже бежали с сачками в руках, ловко прыгая с крыши на крышу, не теряя из виду беглого электромонтера Саидваккаса.Внизу за всем этим с восхищением следила толпа зеваков, как туристы у канадского водопада Ниагара, над которым ходит по канату без всякого шеста рискованный канатоходец.Тут случилась беда и Саидваккас свалился в старую глубокую вентиляционную шахту хрущевских времен.Когда он с грохотом падал вниз, в темноте он услышал ругань.Кто то кашлял и чихал в копоти и пыли.На крыше, все еще топая сапогами ходили люди.
-Ё мое!Он исчез!Будто сквозь земли провалился!Во шайтан а!Странно, куда же он может пропасть?! Неужели упустили гада! -сказал лейтенант Карбабаев и добавил: -Ну ничего, мы устроим засаду в его квартире и он от нас не убежит!
После этих его слов, топая по гулкой крыше отряд лейтенанта Карбабаева стал уходить.
Когда они ушли, в темной вентиляционной шахте кто — то зажег спичку и Саидваккас увидел перед собой человека, лет тридцати пяти-сорока. Он зажег свечу. Саидваккас сразу просил прощение у хозяина за то, что напугал бедного, принужденно прыгая в его жилье.
-Ничего, бывает — сказал человек и продолжал.
— Я одинокий поэт Дахобебахо — объяснил он.
-Я рад познакомиться с вами господин поэт Дахобебахо. Зовут мея Саидваккас. Образование у меня средне -специальное. До этого я работал простым монтером.
-Ну, тогда мы с вами почти коллеги.Так как вы электрики освещаете людям дома и дороги, а мы поэты освещаем душу людей как задумчивые усталые фонары в тихом предрассветном часу -сказал поэт Дахобебахо.
Потом прочел свое новое стихотворение. Слушая стихи Дахобебахо, Саидваккас глубоко вздохнул.
-Ндаааа, такой великий поэт живет в неосвещенной вентиляционной шахте!Какая несправедливость, Господи! Как вы вообще живете в такой яме, покрытой паутинами? Такие поэты, как вы должны жить в особняках, в окно которые по ночам с украдкой заглядывает любопытная луна. Где, за окном звенят белоствольные тополя на ветру, а осенью задумчивые клены роняют свои листья в тишине, как слезы.В зимних сумерках поэты должны сидеть молча у окна, специально выключив свет и глядя часами на снежную метель, слушая вой вьюги -сказал он.
-Нет, господин Саидваккас, наоборот я рад, что живу в вентиляционной шахте.Это гораздо лучше, чем жить в роскошных особняках.Тут царит тишина и покой. Здесь никто мне не мешает.Я никуда не бегу, не спешу и не опаздываю.Занимаюсь тем, что мне по душе -сказал Дахобебахо.
Саидваккас умолк на миг, глядя на руки поэта Дахобебахо, покрытые татуировками. Потом спросил:
-Прошу прощения, господин поэт, видно, что вы долгие годы сидели в тюрьме. А за что?
-Нет, господин Саидваккас, я не сидел в тюрьме -ответил поэт Дахобебахо.
-А почему тогда ваши руки покрыты татуировками? — удивился Саидваккас.
-Ааа -сказал Дахобебахо. Потом стал объяснить: -У меня не только руки, почти все мое тело покрыто татуировками, где написан мелким шрифтом текст моих стихов, которые можно прочитать только с помощью лупы.Я написал их на свое тело с помощью чернилы и иголки, чтобы стихи мои не потерялись.Одним словом я живая рукопись своих стихов.Ходячая библиотека, если конечно можно так выразиться. Вот таким образом я экономлю средства, чтобы купить себе новые ботинки, но это мне пока не удается.Хожу, как видите, вот в этих старых галошах, намотав на свои ноги портянки.Бумагу купить не на что.Она для меня точно так же, как золото для богатых.Я пользуюсь бумагой редко -сказал он.
Потом продолжал: -Господин Саидваккас, я рад вашему приходу.Хотя вы пришли в мое убогое жилье без предупреждения, но вы все равно являетесь для меня Богом посланным гостем и я по обычаю должен вас чем — то угостить, правильно? -сказал поэт Дахобебахо.
-Ну что же, я готов принять угощения, господин поэт.Знаю, что вы меня хотите угостить увесистым кулаком по морде за то, что я побеспокоил вас своим дурацким визитом -заулыбался Саидваккас.
-Да нет, что вы, дорогой гость.Действительно у меня есть для вас угощения.Где то здесь должен быть кусочек засохшего хлеба.Я его не съел, даже тогда, когда грозила голодная смерть.Я сберег его для случайных гостей такие, как вы. Где же он… Такими словами поэт Дахобебахо начал судорожно шарить в своей старой и рваной сумке, сделанной из дермантина.
-Не надо, не беспокойтесь, господин поэт.Я сыт -сказал Саидваккас.
-Да? -сказал поэт Дахобебахо, грустно вздыхая.Потом сильно обрадовался, пощупая свой рваный пиджак и вытаскивая из внутреннего кармана кисет.
-Вот, у меня есть отменная махорка, изготовленная мною из опавших багровых листьев осеннего клена, который печально роняет свои пожелтевшие листья в безлюдных осенних парках и аллеях в туманной тишине. То есть я угощу вас священным дымом -сказал он, спешно развязывая тесемку кисета с трясущими от волнении руками.
-Господин поэт Дахобебахо, не надо.Я не курящий, не пьющий.То есть веду здоровый образ жизни.Занимаюсь спортом -сказал Саидваккас.
-Вы не бойтесь, господин Саидваккас.Этот табак целебный — объяснил поэт Дахобебахо , набивая махоркой свою трубку с длинным и тонким мундштуком, сделанный специально из камыша.Потом, зажигая трубку, сделал несколько затяжек и передал ее Саидваккасу.
Саидваккас взял трубку и тоже сделал затяжку.Тут едкий дым попал в его легкие и он начал сильно кашлять, высовывая свой язык, как больной и старый овец, задыхаясь.А поэт Дахобебахо стал хохотать.Он, еле задавив свой смех, сказал: -Вы кашляете, как перепелка, которая поет в предрассветной мгле в клеверном поле, простудив свое горло холодной росой, когда она ее пьет.
— Ндаа, горьковато однако у вас махорка, сделанная из опавших кленовых листьев, которые вы собирали в осеннем парке — улыбнулся Саидваккас -немного придя в себя.
Дахобебахо спросил у него о том, почему лейтенант Карбабаев со своей группой захвата преследует его. Саидваккас подробно рассказал причину преследование и поэт Дахобебахо задумался.Потом, закуривая трубку набитую целебной махоркой, сделанная из опавших багровых листьев осеннего клена, начал говорить.
-Да, господин Саидваккас, таких, как вы — большая редкость не только в нашем обществе, но и на планете.Не каждому дано, смело сказать правду о тяжелой жизни народа, рискуя своей собственной жизнью.Я вам завидую по белому в этом плане, честное слово.А я живу здесь, скрываясь от глупой толпы, как орел который гнездится на высокой гранитной скале. По Скольку у этого жилья отсутствуют окна, я каждый день поднимаюсь на крышу через компактной складной лестницы, чтобы встречать зарю и заката, сидя на жестяной крыше и писать новые стихи.По ночам любуюсь звездным небом и сияющей луной в тишине.Особенно люблю глядеть на заре с крыши вниз, наблюдая за движением толпы, спешащая на работу или еще куда нибудь.Поток толпы движется по тротуару, как караван муравьев и направляется в сторону метро.Спешащие люди напоминают мне послушных песчинок, которыми ветры управляют легко и направляют их туда, куда хотят…
Тут неожиданно кто — то начал кричать на верху: -Ах, гад, он оказывается здесь, в вентиляционной трубе!Разговаривает со своим сообщником!Скорее сюда, товарищ Карбабаев! -кричал он. И снова послышался топот кирзовых сапогов на гулкой жестяной крыше.
Саидваккас и поэт Дахобебахо с ужасом уставились вверх, как узники в глубоком зиндане древной Бухары. Они страшно испугались, увидев разгневанного участкового милиционера лейтенанта Карбабаева, который глядел в вентиляционную шахту, как в колодец, с табельным оружием в руках.
-Нука, руки вверх, сволочи!От нас еще никто не убежал!Теперь тебе конец, Саидваккас! И твоему сообщнику тоже!.. Эй, вы принесите быстро веревку.Пусть они поднимутся добровольно, если конечно им еще хочется жить на этом свете! -крикнул он, слегка приподнимая козырька своей фуражки с помощью ствола пистолета с глушителем. Услышав такое у Саидваккаса екнуло сердце.Он стоял с поднятыми руками, словно воин попавший в плен на братоубийственной войне.Поэт Дахобебахо тоже.
-Постойте, господин лейтенант Карбабаев!У меня есть дротики с транквилизатором! -сказал, только что прибежавший санитар, который занимается отловом бездомных собак, и вытаскивая из-за пазухи духовую трубку начал метать из нее дротики по Саидваккасу и по его другу.Но никак не мог попасть.Тогда у лейтенанта Карбабаева лопнуло терпения и резко оттолкнул его.
-Эх, ты, догхантер несчастный!Кто так стреляет!Отойди, придурок! Обойдусь без твоих медвежьих услуг, без веревки! У меня есть дымовая шашка, которая заставляет их подняться наверх! -сказал он и зажигая дымовую шашку, бросил в вентиляционную трубу, напоминающую яму старого высохшего колодца. В это время от толчка лейтенанта Карбабаева догхантер покатился по жестяной крыше и еле остановился на краю крыши.
-Не бойтесь, господин Саидваккас.Без паники.В вентиляционной трубе есть черный ход-сказал шепотом и кашляя в дыму поэт Дахобебахо.После чего, вытащив старый матрас, они открыли проем и нырнули туда. Саидваккас с поэтом Дахобебахо выбрались из проема и бежали, не оглядываясь назад по тротуару, сбивая прохожих, чтобы успеть скрыться.
Лейтенант Карбабаев и его дружки — догхантеры все еще находились над вентиляционной трубой, надеясь поймать двоих беглецов которые вот вот выскочат из ямы вентиляционной трубы, наполненной едким дымом.А беглецы — единомышленники бежали по тротуару изо всех сил, обгоняя друг друга, как участники спортивной олимпиады на беговой дорожке.Когда они начали перебежать улицу, как бы изменяя направления на бегу, Саидваккас чуть не попал под грузовик.Шофер грузовика, резко крутанул баранку вправо и в панике нажал на тормоза.В результате грузовик резко выехал на обочину и с грохотом врезался в столб. От мощного удара деревянный столб сломался, как мачта старинного корабля пиратов в штормовом море.Раздались истошные крики женщин, похожие на свист, ругань и вопли сигнализации.К счастью, все обошлось без человеческих жертв.Друзья бежали до тех пор, пока не начинали задыхаться.Тут в голову Саидваккаса пришла уникальная идея и он силой отобрал у одного человека велосипед с рулем мотоцикла байкеров.
-Господин поэт Дахобебахо! Прыгайте быстро на задний багажник агрегата шайтана! — крикнул он. Поэт Дахобебахо прыгнул на багажник угнанного велосипеда с удобным, длинным рулем.Он ловко сел на шайтан арбу, как садятся проворные индейцы на лошадь и они вдвоем мчались по тротуару, крича: -От винта, уважаемые граждане!У этого агрегата шайтана не работают тормоза! Прохожие прислонялись к стенам домов и витринам ресторанов и кафе, освобождая им тротуар.Тут случилось беда.То есть брючина Саидваккаса попала в цепь и беглецы, теряя равновесие упали на тротуар.Чтобы избавиться от двуколесного капкана, от агрегата шайтана, Саидваккасу пришлось попрощаться с брючиной своих брюков.После этого они снова начали бежать по многолюдному тротуару.
Тут послышались крики: -Товарищ Карбабаев!Вот они!Стреляйте!А то снова упустим их! -кричал шофер пикапа, плотно подъезжая к многолюдному тротуару.
— Нет, здесь многолюдно!Я могу промахнуться и пристрелить ни в чем не повинных прохожих!Ты, это, догхантер, давай, стреляй ядовитыми дротиками по беглецам из своей дурацкой духовой трубки! -крикнул лейтенант Карбабаев.
-Хорошо, товарищ Карбабаев! -сказал догхантер и вынув из за пазухи своего синего халата духовую трубку, похожую на дудку, начал метать дротиками, прицеливаясь в шеи беглецов.Но он промахнулся и тут же упали несколько прохожих, схватившись за свои шеи руками.
-Дурак!Поаккуратнее, догхантер вонючий! -упрекнул охотника бродячих собак лейтенант Карбабаев, слегка приподнимая козырка своей фуражки с помощью ствола табельного оружие.К этому времени беглецы резко изменяя свои направления, нырнули в узкую переулку, куда не пролезет автомобиль. После этого отряд лейтенанта Карбабаева начали преследовать беглецов пешком.Преследуемые бежали в сторону железнодорожного вокзала.
Тут крича от невыносимой боли электрик Саидваккас начал хромать, схватившись за ногу.Оказывается он наступил на заржавевший гвоздь, который пронзил его ногу насквозь.Он больше не мог ходить и обессиленно свалился на землю, как мешок с удобрением. Поэту Дахобебахо пришлось вернуться обратно, чтобы помочь своему верному другу в трудные минуты.
-Что, случилось? -спросил он, прибегая и тяжело дыша.
-Всс ааахх!..Гвоздь пронзил мою ногу насквозь! — сказал Саидваккас. Лицо его исказила гримаса боли. -Ничего, потерпите, господин электрик Саидваккас.Поднимайтесь. Давайте я вам помогу. Нам обеим опасно здесь оставаться.За нами гонится карательный отряд злого лейтенанта Карбабаева, слышите? -сказал поэт Дахобебахо, стараясь помочь подняться своему другу.
-Нет, не надо мне помогать.Я как нибудь уж сам… А вы бегите, я вас прикрою.Пока я их задержу, вы успеете скрыться, сливаясь толпой в вокзальной толкучке.Я уверен в этом.Прощайте, мой друг поэт Дахобебахо! Вы не имеете право не спасаться, бегите ради Бога, ради нашей многострадальной литературы, ради нашего угнетенного народа! -сказал Саидваккас, охая от невыносимой боли. После этого Дахобебахо не оставалось ничего, кроме, как бежать дальше.
-Прощайте, господин Саидваккас! Спасибо, что помогаете мне, оставаясь сами в беде и жертвуя собой ради нашей дружбы! — крикнул поэт Дахобебахо. В его глазах заблестели слезы.Прощаясь своим другом, он побежал дальше.Когда он исчез из виду, появился отряд лейтенанта Карбабаева и поймали беглого электрика. Лейтенант Карбабаев сидя на спине Саидваккаса, с ловкостью надел наручники на его руки.
-Ну, попался электрик паршивый, злой враг нашего многострадального народа?! Ничего, поймаем и твоего дружка чокнутого богатого поэта, живущего в роскошной вентиляционной шахте!
-Т… ты чего, начальник, больно же! Ты не дави на мою ногу, которую насквозь пронзил ржавый гвоздь! — сказал Саидваккас, валяясь на земле. После этого его увезли в подвал следственного изолятора для допроса.
Следствие длилось долго.
Уголовное дело состояло из нескольких томов.
Наконец состоялся суд и присяжные вынесли обвинительный вердикт.После всего этого прокурор просил суд приговорить Саидваккаса к высшей мере наказания, то есть к смертной казни.
— Суд посоветовавшись на месте, решил! Поскольку наш осужденный Саидваккас работал на воле электромонтером, он будет казнен на электрическом стуле!- сказал судья.
Потом приказал: -Встаньте, осужденный!
Саидваккас встал.
— Вам понятен приговор?! -спросил судья.
Саидваккас ответил: -Да, ваша честь!
-Садитесь! — приказал судья.
Саидваккас присел на скамью подсудимых.
— На этом судебное заседание объявляется закрытым! — сказал судья, стуча деревянным молотком.
Саидваккас никогда не думал, что он когда — нибудь совершит столь гнусное преступление и будет казнен на электрическом стуле.О, как плакала его мама в суде, как плакала!Самое страшное случилось перед казнью.Когда послышался лай злой собаки и зазвенев ключи гремели железные двери, Саидваккас с ужасом думал, что идут по плохо освещенному коридору безжалостные палачи, чтобы увести его в комнату для исполнение казни.Но не тутто было.Пришел адвокат с муллой. Безбородый молодой мулла с черной бархатной тюбетейкой на голове стоял со священной книгой в руках.
-Электромонтер Саидваккас, так как ты сегодня отправишься на тот свет, я пришел зачитать твою джаназу по шариатскому закону — сказал безбородый мулла в бархатной тюбетейке черного цвета.
Саидваккас молчал, глядя на муллу равнодушным взглядом, как сумасшедший. -Я тоже пришел простится с вами, уважаемый мой подзащитный Саидваккас.Прощу прощения за то, что я не смог вас защитить от смертного приговора -сказал адвокат и горько зарыдал.
После этого пришли двое, которые принесли ему еду.
-Это твой последний обед, приговоренный к смертной казни.Отменный плов, сваренный на курдюк овца гисарской породы.Ешь.Если хочешь выпить водку или вино на последок, скажи, не стесняйся -сказал один из них и откупорил бутылку отменного вина ‘Цинандали’, грузинского производство, аккуратно вытащив пробку с помошью штопора.
-Нет, спасибо.Я не хочу есть.Пить тоже -сказал Саидваккас.
-Ну, что же.Раз ты не хочешь пить, то мы сами выпьем целебное грузинское вино за твое здоровье, то есть на помин твоей души -сказал другой и они выпили молча, чокаясь стаканами, вкусно поели.Потом увели Саидваккаса, волоча по узкому, плохо освещенному коридору.Перед тем, посадить его на электрический стул, парикмахер побрил его волосы бритвой в верхной части его головы, намочил мокрой тряпкой башку, чтобы его череп эффективно пропускал электрического тока высокого напряжения.Саидваккас заплакал.
-Ты чего плачешь, приговоренный к смертной казни? — спросил палач.
-Да, вот, видети ли, когда парикмахер брил мою голову, мне казалось, что он гладит мне по башке, как моя мама в далеком детстве -ответил он.
Угрюмые палачи молчали.Они крепко привязали руки и ноги приговоренного к смертной казни прочными ремнями, завязали его глаза темной повязкой, чтобы они не выскочили из своих орбит во время казни. После того, как прочитали приговор, Саидваккас с кляпом во рту думал о том, что вот вот главный палач кивнет своему помощнику и тот дергает рубильник и страшно задребезжит электрические разряды, издавая звуки ‘Дзержинский!’, вспыхнув словно молния в грозовом небе, метая искры в разные стороны и ему конец.
Наконец настал долгожданный момент исполнение казни и помощник главного палача торжественно дёрнул рычаг.
Присутствующие в зале закрыли свои лица, кто руками, кто журналами, кто еще чем — то, чтобы не видеть страшную картину.
Но как раз в это время отключилось электричество во всем округе, спасая тем самым Саидваккаса от явной смерти…
Саидваккас проснулся в холодном поту и увидел свою маму, которая стояла с горящей свечой в руках.
-О, мама, почему ты держишь горящую свечу? — спросил он с испугом, подумав, что он в самом деле умер после казни и уже находится в темном мире.
-Что с тобой, мой ягненок, заболел что ли? А что делать, если власти каждый день отключают свет, под предлогом сэкономить электроэнергию? Только включила телевизор, чтобы смотреть сериалы и на тебе, снова отключили свет — сказала мама электромонтера Саидваккаса.
-О, слава Богу, мама, слава Богу, что все это происходило не наяву! -сказал Саидваккас, обнимая свою маму.
-О чем ты, сынок, страшный сон приснился что ли тебе? — спросила мама Саидваккаса.
-Да, мама, во сне меня казнили на электрическом стуле!Хорошо, что во время казни отключился свет! О, как хорошо жить без электричество!Глянь, мама, как заглядывает луна в наше открытое окно!Как мерцают далекие несметные звезды! Ты слышишь, хор лягушек похожий на шепот?Как они квакают! Кувак! Кувак! Кувак — как — как — как -как -кувак! А как самозабвенно поют сверчки! — сказал Саидваккас, глядя в открытое окно, на котором нежно трепетали прозрачные занавески, развеваясь на ветру, словно паруса старинного фрегата.
— Да, сынок, слышу. Лягушки бывают горбатыми, пучеглазыми, отвратительными, ну не привлекательными, одним словом.А как они поют под ярко сияющей луной, в тишине! -сказала с восторгом мама Саидваккаса.
Мать и сын задумались, молча глядя через открытое окно на луну и на далекие синие звезды.

 

02/05/2018.
9:46 ночи.
Канада, Онтерио.

 

 

Сторож
(Рассказ)

Этот рассказ с большим уважением посвящается великому русскому юмористу Геннадию Хазанову.

 

Дуглат Дутарович работает сторожем на складе бревен. Недавно умер его сменщик Балалайкин Иван Балтазарович, и его похоронили на городском кладбище со всеми почестями. Не смотря на то, что Дуглат Дутарович является мусульманином, он всё-таки решил пойти и присутствовать на поминках своего покойного сменщика Балалайкина Ивана Балтазаровича. Покойник был православным христианином и даже носил маленький деревянный крестик на своей длинной шее. По воскресеньям ходил он в церковь, зажигал свечи за упокой души своих ушедших родителей. Когда надвигались черные тучи и началась гроза, гремя раскатами грома, Балалайкин Иван Балтазарович, глядя в небо, широко крестился, прося у своего бога Иисуса Христа спасения. Но Бог почему-то его не спас. То ли он молился не так, как следует, то ли Бог не услышал его молитвы. Случилось так, что он трагически погиб. При разгрузке вагонов у крана неожиданно оборвался трос, и бедный Балалайкин Иван Балтазарович остался под завалами огромных брёвен. Эх, жизнь — гулкая жестянка. Человек буквально вчера был жив, радовался, а теперь его нет.
С такими мыслями Дуглат Дутарович зашел в комнату, где планировалось справить поминки. На столе горели свечи, и аккуратно были разложены выпивки, закуски и всякая вкуснятина. Первым взял слово завскладом Никифоров Рудольф Макарович. Держа в руке стакан с отменной водкой, он начал говорить:
— Дорогие последние гости нашего покойного соотечественника Балалайкина Ивана Балтазаровича! Давайте помянем нашего дорогого верного друга, скромного и честного сторожа нашего склада бревен!
Все гости дружно, как единый организм, встали с мест со стаканами самогона в руках. Дуглат Дутарович тоже. Все стояли без головного убора. Только наш Дуглат Дутарович был в тюбетейке, так как у мусульман не принято присутствовать на похоронах и прочих мероприятиях без головного убора. Гости, конечно, обратили внимание на его головной убор, но никто не стал делать ему замечаний. Все отнеслись к этому спокойно, с пониманием, то есть толерантностью.
— Иван Балтазарович воистину был настоящим человеком! — продолжал Никифоров Рудольф Макарович — Поскольку я знаю, он никогда никому не желал зла. Всегда помогал всем, чем мог. К великому сожалению, случилась беда, и наш друг дорогой Балтазарич остался под завалами сосновых бревен, которые он любил, назвал их своими земляками из далекой России! Всякий раз, когда разгружали из вагона березовые бревна, он тайком плакал, вытирая слезы кепкой и шепча мол бедные мои белые березы! Вы валяетесь здесь, вместо того, чтобы расти под низкими окнами русских изб, качаясь и звеня на осеннем ветру! — говорил он со слезами на глазах. Будто, услышав его трогательные слова, сосновые бревна тоже плакали безмолвно, роняя янтарные смолистые слезы. Эх, какого великолепного человека с распахнутой душой мы потеряли! Эта большая утрата для нашего дружного коллектива! Дорогой Иван Балтазарович, спи спокойно, пусть земля будет тебе пухом и твоя душа пребывает в раю! — в завершение сказал завсклад Рудольф Макарович, мелко крестясь.Потом залпом выпил водку, опустошив граненый стакан.
Все повторили движения завсклада Рудольфа Макаровича, кроме Дуглата Дутаровича, который никак не мог креститься. Его рука не послушалась ему. Но стакан самогона он выпил до дна, и прикладываясь губами к рукаву, преодолевая жгучесть крепкого напитка. После этого все дружно сели по местам, ели пили, разговаривали, поминая покойника добрым словом. Потом снова ели пили и разговаривали. Между тем, Дуглат Дутарович захмелел и горько заплакал. Будто весь самогон, который он выпил, просочился из щелей его узких глаз, превращаясь в горькие слезы. — Бедный Балтазарич! Друг мой! Сени Худо рахмат килсин, достим! (Да благословит тебя Аллах, друг мой!) — плакал он, продолжая говорить:- Ты жил в Узбекистане, но всегда думал о своей далекой родине, которая называется Россия. Помнишь, мы глушали с тобой русскую водку из узбекских пял в сторожевой будке нашего склада? За окном шел снег, покрывая крыши домов, дорогу, деревья и аккуратно сложенные сосновые и березовые бревна. Лениво гавкала сторожевая собака в конуре.Невесомо кружились снежные хлопья под висячим скрипучим фонарем, словно рой комаров. Царила божественная тишина. Как будто окрестность умолкла, чтобы слушать снежный шорох. Выпив до дна следующую стопку, ты говорил о том, что тебя привели на работу не только деньги, но и запах, смолистый аромат сосновых бревен, который напоминает тебе запах русских хвойных лесов, где прошло твое беззаботное детство! Ты часто ходил в тюбетейке и в чапане, любил Узбекистан.Бегло говорил на узбекском языке без акцента. Всегда твердил, что Узбекистан твоя вторая родина и все народы, которые живут в этой солнечной стране, независимо от расы, национальности, традиций и религиозной принадлежности должны жить в мире и согласие, уважая и свято соблюдая Конституцию и законы нашего суверенного государства Узбекистан и говорить на государственном языке. Вот почему мы все любили тебя и уважали, Ваня!Ты был нашим рыжим, голубоглазым узбеком.Мы никогда не забудем тебя… О , Аллах, какая нелепая смерть?!- плакал он в свою тюбетейку.
Один из присутствующих начал успокаивать его.
— Узбагойся, брадан, берездань благать. Ну жто ды на замом деле? Бридет время мы взе умрем и наз доже бохороняд. Эдо загон брироды, бонимаежь? На, выбей эдого замогона, годорый зами гнали.Он боможет, до езд облегжаед. Ды, брозти меня, жто я не говорю по узбекски, до езть на государственном языке независимого Узбекистана. Я изучаю и завзем зкоро буду говорить и даже бедь безни на узбекском языке. Зпазибо, друг, жто брижел на боминку Бадлазарыча, будучи музулманинном, уважая нажи хриздианское религиозное меробриядие.Буздь земля будет бухом богойному нажему другу Балалайгину Ивану Балдазарычу — сказал он, протягивая ему очередную порцию мутного самогона в граненном стакане.
Дуглат Дутарович выпил содержимое и отключился совсем. Он очнулся под деревянным забором, где на ветру качалась крапива. Он быстро встал. Нашёл свою тюбетейку, стряхнул с нее пыль, надел на голову и оглянулся по сторонам. Ему стыдно стало. Потом, шатаясь пошел по тротуару. Прохожие сторонились его, не желая столкнуться с пьяным человеком и нажить себе лишние проблемы. У Дуглата Дутаровича горело все внутри. Ему страшно хотелось пить. Казалось, что он не утолит жажду свою, даже если выпьет до дна целый океан. И тут он обрадовался, увидев водопроводный кран из которого с шумом лилась прозрачная вода, влага жизни. Дуглат Дутарович бросился на водопроводный кран и начал пить воду прямо из крана, подставив рот к трубе. Ухватившись руками за кран, он жадно пил воду. Но никак не мог напиться. Дуглат Дутарович даже испугался, подумав о том, что он прихватил сахарный диабет. Вытерев рот тюбетейкой, он продолжил путь, шагая по тротуару, как зомби. Он чувствовал себя, как солдат на поле боя, которого задавил вражеский танк. Ему очень хотелось отдохнуть где-нибудь и еще немного поспать. Дуглат Дутарович опасался также патрульно-постовых милиционеров, которые могли отправить его в вытрезвитель.
С такими мыслями он подошел к автобусной остановке и присел на скамейку. Потом прилег, покрыв краем пиджака голову, и уснул. Его разбудил человек лет сорока пяти, высокого роста, одетый в смокинг и с галстуком на шее, похожий на бабочку.
-Эй, товарищь, проснитесь! Почему вы здесь лежите? Вам плохо? — спросил он.
-Нет, у меня все в порядке. Я просто сидел здесь и сам того не замечая уснул — ответил Дуглат Дутарович, поднимаясь и поправляя свою тюбетейку.
-Ну слава богу. Я думал… Но вы простите меня, если я перебил ваш сладкий сон, на самом интересном месте — сказал незнакомый человек, вежливо улыбаясь.
-Да нет, что вы, господин. Все нормально. Меня зовут Дуглат. Дуглат Дутарович. Я работаю сторожем на складе — представился Дуглат Дутарович.
— Вот так встреча! Оказывается, мы с вами коллеги, уважаемый Дуглат Дутарович. Я рад познакомиться с вами.Меня зовут Абу Инсан ибн Диёнат — сказал человек в смокинге.
-Да? Даже не верится. Судя по Вашей одежде, можно предположить, что вы работаете сторожем в крупном международном банке. Или трудитесь в составе спецподразделения и охраняете президента страны — сказал Дуглат Дутарович.
— Это коммерческая тайна, дорогой коллега. Где мы бы не работали, работа у нас очень ответственная и трудная. Когда все спят сладким сном, мы с вами работаем, ходим туда-сюда, охраняя имущество, когда за окном с пуленепробиваемым стеклом тихо сияет луна и алмазами горят звезды в высоком, безбрежнем небе… А почему мы здесь стоим? Давайте-ка, лучше зайдем в какое-нибудь кафе и продолжим разговор за чашечкой чая или кофе — предложил Абу Инсан ибн Диёнат.
— Ну, что же, неплохая идея — согласился Дуглат Дутарович.
Такими разговорами, они пошли в сторону дорогого ресторана.
Увидев это, Дуглат Дутарович остановился.
— Простите, коллега Абу Инсан ибн Диёнат, куда мы идем? Это же дорогой ресторан! Там такие дорогие блюды, что даже на полпорции не хватит моя мизерно — символическая месячная зарплата! -сказал, отступая назад Дуглат Дутарович.
— Да что вы, уважаемый коллега. Не бойтесь. Я угощаю — успокоил Дуглата Дутаровича Абу Инсан ибн Диёнат.
— Ну-у-у, если вы угощаете, то, пожалуй, можно заглянуть — сказал Дуглат Дутарович.
Они зашли в роскошный ресторан и сели за стол, на котором в фарфоровых вазах благоухали свежие розы, лежали серебряные ложки и вилки с ножами, горели свечи на позолоченных канделябрах. Вокруг сидели богатые люди в смокингах и в галстуках. Пили коньяк, ели икру и курили ароматные сигары. На сцене один худощавый и лохматый музыкант самозабвенно, то и дело закрывая глаза, играл на скрипке музыку Штрауса. Некоторые кавалеры танцевали со своими дамами в такт божественной музыки. Пришел официант с белым полотенцем на запястье и с блокнотом в руках.
— Что закажете, господа? — спросил официант вежливо с приятной гагаринской улыбкой. Сторож Абу Инсан ибн Диёнат, изучив меню, заказал три блюда и французский коньяк с шотландским вином, плюс десерт. Услышав, что заказал Абу Инсан ибн Диёнат, сторож Дуглат Дутарович, чуть не встал с места и не выбежал из ресторана.
— Да разве можем мы такое себе позволить, дорогой коллега?! — забеспокоился Дуглат Дутарович — Это еда и выпивка богачей! А мы с вами являемся всего лишь жалкими сторожами. Если вы рассчитываете на меня, то немедленно остановите это безумие, пока не поздно! У меня денег не хватит даже на то, чтобы спросить, сколько стоит одна порция еды в этом ресторане!
— Ну, что вы так, а, коллега? Люди же смотрят на нас. Я ведь пообещал, что угощаю. Вы сидите спокойно и не волнуйтесь. Мы отметим с вами нашу встречу как следует -сказал сторож Абу Инсан ибн Диёнат.
— Ну, хорошо, коллега, хорошо. Но учтите, я предупредил вас в присутствии этого официанта. Я ни гроша не заплачу, если возникнет какая-то проблема с оплатой. То есть вся ответственность ложится на вас — сказал Дуглат Дутарович, недоумевая и не понимая поступки своего коллеги. Официант ушел. Дуглат Дутарович с испугом и с удивлением смотрел на богатых посетителей ресторана и на огромные хрустальные люстры, на зеркала, на лохматого музыканта, который в трансе играл Штрауса, проворно двигая смычком. Скрипка плакала, а люди смеялись, хохотали, звенели тонкие бокалы. Наконец, официант принес все, что они заказали.
— Ну, что будем пить, коллега? Какой напиток вам по душе? Столетний французский коньяк или шотландское вино? -спросил сторож Абу Инсан ибн Диёнат.
— Мне все равно. Я готов выпить даже чернилу или керосин.Лишь бы был кайф — сказал Дуглат Дутарович, засовывая кончик салфетки в воротник своей клетчатой зимней рубахи и орудуя звенящей серебряной вилкой и ножом, как бы, готовясь кушать по-аристократически.
— Ну, тогда будем пить французский коньяк — сказал сторож Абу Инсан ибн Диёнат и разрешил официанту налить коньячку из хрустального графина в звенящие тонкие бокалы.
— Давайте, коллега, выпьем за нашу встречу! — сказал Абу Инсан ибн Диёнат, поднимая бокал.
Чокаясь звенящими бокалами, они выпили первые стопки. Коньяк оказался приятным. Коллеги сначала закусывали, потом с аппетитом стали есть сверхдорогие деликатесы. Сторож Абу Инсан ибн Диёнат ел первое блюдо. Глядя на него, Дуглат Дутарович отложил в сторону вилку с ножом и тоже взял позолоченную ложку. Он начал хлебать вкусную шурпу, макая в неё хлеб. Потом они снова выпили и продолжили есть.
В этот момент в ресторан зашла группа богатых людей. Среди них были и женщины в дорогих платьях, с золотыми перстнями на пальцах рук и с золотыми цепочками на нежных шеях. Вдруг один из мужиков этой компании резко остановился и, глядя на сторожа Абу Инсан ибн Диёната, страшно обрадовался.
-Оо-о-оо, вот это да-а-аа! Наш дорогой хозяин господин Абу Инсан ибн Диёнат тоже, оказывается, тут! Здравствуйте, босс! — сказал он и, подойдя к столу, где сидели коллеги, в обнимку поздоровался со сторожем Абу Инсан ибн Диёнатом. Также он поздоровался с Дуглатом Дутаровичом, крепко пожав ему руку. Остальные члены компании тоже прибежали к Абу Инсан ибн Диёнату и начали здороваться с ним, крепко обнимая его. Женщины зацеловали Абу Инсан ибн Диёната. Но увидев Дуглата Дутаровича, резко изменились настроением, и их звонкий смех умолк. Они глядели на Дуглата Дутаровича, как на немытого дикаря, как на степного суслика. Абу Инсан ибн Диёнат познакомил их с Дуглатом Дутаровичом.
— Это, Дуглат Дутарович, мой коллега! — представил он его.
— Оо-оо, ваш коллега?! Уау! Директор крупной корпорации, значит! Очень приятно было познакомится с вашим другом, успешным и скромным бизнесменом! — сказал тот мужик, снова повторно пожимая руку Дуглата Дутаровича.
Услышав такое, женщины снова заулыбались и начали смеяться, протягивая свои нежные ручки к Дуглату Дутаровичу.
— Очень приятно! Меня зовут Матлюба! А меня Маликой зовут! -улыбались они.
— Какая грандиозная встреча, Боже мой! Эй официанты! Давайте соедините наш стол со столом нашего многоуважаемого босса! — крикнул тот мужик.
Официанты быстро соединили столы, и компания села за них, словно на банкете, как на пышной свадьбе. Начался настоящий пир аристократов. Коняк, виски, вино, веселье, смех, хохот. Тот мужик подняв бокал за здоровье сторожа Абу Инсана ибн Диёната, сказал следующее:
— Дорогой хозяин, господин Абу Инсан ибн Диёнат! Сегодня, читая биржевые новости в американском журнале «Форбс»я узнал о том, что ваше состояние на сегодняшний день составляет один триллион долларов! Примите мои поздравления, уважаемый Абу Инсан ибн Диёнат!
-Спасибо, друг мой -поблагодарил Абу Инсан ибн Диёнат. Услышав это, у Дуглата Дутаровича челюсть отвисла от удивления. -Нет, не может быть такого! Это либо мираж, либо сон. Или какой нибудь розыгрыш. Эти богатые аристократы издеваются наверное, надо мной — подумал он. Тем временем веселье продолжалось. Сново тосты, звон бокалов, пьяный хохот, танцы и все такое.
После этих слов Дуглат Дутарович снова захмелел. Он встал с места с бокалом в руке и начал говорить: -Дорогие коллеги! Я хочу рассказать вам одну смешную историю! — сказал он, качаясь -Короче, я и моя жена, чтобы поднять экономику нашей семьи, иногда работаем в две смены. Однажды я сказал своей жене, которая работает уборщицей в школе, что я разбужу ее в полночь, когда дети наши заснут и мы будем заниматься важным делом. Она сказала, что это невозможно, так как у нас одна комната и наши дети спят рядом со мной. Еще мама моя. Чуть что они могут проснуться. Я говорю, ты не волнуйся, дорогая. Я все придумал. Короче, аккуратно завяжем морским узлом большой палец твоей ноги тонкой веревочкой, потом, когда дети наши уснут с моей любимой тёщей крепким сном, я буду дергать за веревку и ты проснешься. Она согласилась. Я завязав веревкой большой палец ноги моей жены, стал с нетерпением ждать исторического момента. Дети наши с моей любимой тещей наконец уснули. Жена моя тоже. -Самый раз — думал я, сверкая глазами в кромешной тьме и дернул за веревку. Тут жена моя от испуга спрыгнула с постели, крича: — Ваааай! Вай даааад, что это?! Помогите! Услышав ее крик, дети проснулись. Тёща моя тоже. Они начали кричать в ужасе, обнимая друг друга. -Я говорю жене: — чего ты кричишь, дура! Это же я! Уговор наш позабыла что ли?! Но они все кричали, дрожа от страха.Тут испугавшись шума, наша кошка прыгнула, переворачивая кастрюли и другие утвари на кухне. А там собака наша злая начала заливаться громким и нервным лаем. Потом куры в курятнике закудахтали, гуси загоготали трубным голосом, индюки шумели, краснея до самой шеи, коровы стали мычать, как паромы на туманной реке, овцы и козы от испуга тоже блеяли изо всех сил. Особенно наши свиньи страшно захрюкали, пронзительно кричали, как будто их забивают. Будто этого мало, наш осел начал громко кричать, вытянув свою голову из проема конюшни, закрыв глаза и демонстрируя свои крупные передние зубы. Услышав шум, соседи начали один за другим просыпаться, зажигая свет и долго не заставляя ждать, они толпой прибежали с вилами и граблями в руках, подумав, что в наш дом ворвалась вооруженная до зубов банда грабителей. Кто — то позвонил в милицию и быстро приехала группа захвата в масках с автоматами в руках, также карета скорой помощи с пожарной командой, с душераздирающим криком, завывая сиренами. Милиционеры допросили свидетелей, составили протокол и меня увезли в карете скорой помощи в дурдом — заканчивал свой рассказ сторож Дуглат Дутарович.
Слушая его рассказ, богатые люди долго ржали, угорая от смеха. Особенно Абу Инсан ибн Диёнат.
Когда они вышли на улицу, в небе сияла одинокая луна и мерцали звезды. Дуглат Дутарович хотел было попрощаться и уйти, но Абу Инсан ибн Диёнат удержал его.
— Постойте, куда вы, коллега уходите на ночь глядя? Вот ребята отвезут вас домой на этих телегах — сказал он, указывая на дорогие «Ламборджини» и лимузины «Роллс Ройс». Дуглат Дутарович качался, как маятник и, глядя на сторожа Абу Инсан ибн Диёнат, с удивлением произнес:
— Простите, коллега. Я как-то недоумеваю. Вы же… хик!..сказали мне, что вы тоже работаете сторожем. А Вы, оказывается, миллиардер! Или мне… хик!.. мерещится все это? То есть вы — миллиардер, а не сторож… Нехорошо обманывать и издеваться над бедными людьми, господин Абу Инсан ибн Диёнат — сказал он.
— Ну и что из этого? Да я триллиардер.Но я, по сути, тоже являюсь простым сторожем, как и вы, уважаемый коллега. Да да, не удивляйтесь…Вот вы охраняете имущество склада, так?! А какая тогда разница между мною и вами, если я живу каждый день, каждый час, каждую минуту без выходных, охраняя свое богатство, которое крутится в крупных банках мира, золото и бриллианты, хранящихся в надежных сейфах Швейцарии, также ценные бумаги, таких как акции и облигации на фондовой бирже, следя денно и нощно за падением индексов на финансовом рынке и тогдали.Я только недавно пришел к такому выводу, что все эти годы я не жил, а только работал сторожем, день и ночь, бережно охраняя свое богатство, свою жизнь, жизнь своих близких. Оказывается, от президента страны до простого человека все сторожи и охраняют себя, свою семью, свою страну и народного имущество от кого — то или от чего — то в этом безумном мире в этой мимолетной жизни, так и не научившись охранять себя от своих же собственных желаний, которые приводят к глубокому разочарованию на закате своей жизни — объяснил Абу Инсан ибн Диёнат.
Тут Дуглат Дутарович проснулся и увидел милиционера.
— Гражданин, встаньте. Нельзя спать в общественных местах — сказал он.
Дуглат Дутарович поднялся, попросил прощения и пошел по тропе в сторону склада бревен, вспоминая о том, что сегодня вечером он должен сменить своего нового сменщика.

 

06/10/2014.
4:30 дня.
г.Бремптон, Канада.

 

 

Апкарм Камрямар
(Рассказ)

 

Жизнь такая странная штука, что человек, который живет в роскоши, богато и счастливо, в один миг может превратиться в нищего, в бомж. Вот Апкарм Камрямар тоже жил роскошной жизнью, как богатый аристократ.То есть он считал себя арийцем в сто крат.После того, как он стал нищим голодранцем, долгие годы жил без крови над головой.Спал там, где опустится ночь.Иногда под мостом,в теплотрассах, в ямах, в руинах и даже на кладбище, в старой могиле, которая рухнула.Где он только не жил! Однажды он увидел объявление, которое было приклеено на телеграфную столбу, около мусорного бака, где Апкарм Камрямар искал себе съедобного на завтрак.Там было написано о том, что есть престижная работа с хорошей зарплатой, для послушных и молчаливых людей.Прочитав это, Апкарм Камрямар заплакал от счастья, не стесняясь никого. Ну подумайте сами, человек долгие годы скитался по водопроводным колодцам, по руинам, по кладбищу, в поисках нормального жилья, а тут такое. Ему показалось, что работа довольно — таки интересная.Требуется только молчать. А он как раз живя долгие годы в одиночестве, почти разучился разговаривать с людьми, словно дикарь в необитаемом острове. Для него планета ‘Земля’, как единственный обитаемый остров в вечном и бескрайнем космосе. Он чувствует себя одиноким, как само человечество. Работа — это деньги, а без денег нет жилья, без жилья нет жизни. Вот почему плачет Апкарм Камрямар. В таких ситуациях человек даже может сходить с ума от счастья.Говорят, что беда не приходит одна.Оказывается, счастье тоже не приходит одна.Сразу, после собеседование с начальником секретной конторы господином Бакатоновым Лайло Латиповичем, его приняли на работу.Поскольку его работа была секретной, мы не будем углублятся в подробностях в нашем рассказе, ради жизненной безопасности нашего литературного героя господина Апкарима Камрямара.Офис организации, где работал Апкарм Камрямар, располагался на старом чердаке заброшенного свинарника.Руководителем этой подпольной конторы являлся, как мы писали ранее, Бакатонов Лайло Латипович, лет сорока пяти, высокий, тощий, как шайтан, сутулый, с выпуклыми рыбьими глазами и с чересчур маленькой головой, похожей на носковок, то есть на карманного узколоба, где узбеки хранят табак, который они бросают под язык. Мы также не будем называть поименно других сотрудников этой сверхсекретной компании, так как мы не знаем как их зовут. Бакатонов Лайло Латипович каждое утро, перед тем, как приступить к работе, проводит в своем уютном кабинете летучку, давая всем своим сотрудникам тайные задачи, не производя при этом ни одного звука.В той организации все разговаривают между собой, на языке глухонемых, объясняя свои мысли жестью.Иногда они беседуют письменно, но полностью соблюдая конспирацию.При таких разговорах сотрудники либо должны съесть бумагу после разговора или же сжечь. На чердаке заброшенного свинарника, то есть в офисе, есть черный ход, через который сотрудники легко могут удрать, когда придут представители силовых структур, чтобы их арестовать и увезти в следственный изолятор для допроса.
Может наши читатели еще не знают о том, что Апкарима Камрямара отправили в психушку не за то, что он активно занимался политической деятельностью, разоблачая фальсификации и мошенничество крупных чиновников в верхнем эшелоне власти, которые день и ночь занимаются отмыванием грязных денег, тайно переправляя народные деньги через офшор в зарубежные банки. Нет, это совсем не так. Его упекли в психушку за то, что он реально сошел с ума.
Всё началось с зарплаты.В конце месяца привезли получку в огромном мешке в заброшенный свинарник.Когда Апкарм Камрямар подошел к кассе, чтобы получить свою месячную зарплату, кассир дал ему деньги вместе с одним лотерейным билетом.Это сильно разозлил нашего литературного героя, то есть тайного сотрудника секретной организации Апкарима Камрямара.
— Господин кассир -писал он на бумаге, ведя с казначеем письменный разговор, строго соблюдая конспирацию -Ну что это за безобразия а?!Что вы себе позволяете?! Нахера вы мне подсовываете безвыигрышный лотерейный билет, когда я выживаю, еле сводя концы с концами? Дайте мне мою зарплату полностью! Ведь я выполняю свои обязанности честно, строго соблюдая конспирацию, ни разу не производя звука, не смеясь, даже не чихая, как рыба в аквариуме! А вы вместо денег даете мне какую — то лотерею! У меня между прочем каждая копейка на счету и я должен женится, вы понимаете?! Берите обратно свою гребанную лотерею и отдайте мне свои кровные деньги, которые я заработал честным путем! -написал Апкарм Камрямар, осторожно оглядываясь вокруг.
Кассир,прочтав записку, сильно расстроился и тоже разгневанно начал писать на бумаге -Почему вы мне кричите, господин Апкарм Камрямар?!Причем тут я и, что я могу сделать, ежели мне велел продать эти лотереи сотрудникам нашей организации сам господин Бакатонов Лайло Латифович?! Эти претензии не ко мне!Так что не мешайте работать!Не то, позову охрану, незаметно нажав на эту красную кнопку тревоги или, собственноручно пристрелю вас в упор с помощью табельного оружия по марке ‘Макарка’ с глушителем, без какого либо суда и следствии! — написал он.
Прочитав записку взахлеб, Апкарм Камрямар, аккуратно скомкал бумагу и спешно съел ее.Даже запил водой.
-Ну и живодеры вы проклятые! Худоё Худовандо тешиб чиксин! Да чтобы мои деньги проткнули ваше горло! — написал на бумаге Апкарм Камрямар, и как только кассир прочел написанное, вытащив с кармана зажигалку, сжег бумажку, где были запечатлены его слова во время разговора с казначеем.Он сжег их, чтобы уничтожить улику навсегда, не оставляя зацепку следователям и прокурорам.
В тот день Апкарм Камрямар, выполнив сверхсекретную задачу,вернулся домой пораньше и увидел по дороге своего соседа Гуррама, который жил бедно в шалаше со своей большой семьей и торговал жаренными семечками тыквы, установив около своего шалаша шаткий стол, у которого отсутствовала одна ножка.Увидев своего нищего соседа, который сидел укутываясь в ватный чапан с многочисленными заплатками, в голову Апкарима Камрямара взбрела такая шальная идея, что у него в глубине души просветлело, как колодец под ярко сияющей луной.
-Самый раз реализовать лотерею, купив стаканчик жаренных семечек тыквы у этого придурка Гуррама -подумал он, хитро улыбаясь.
-Ну, здравствуй, успешный предприниматель Гуррам! Все торгуешь? Ну, торгуй, торгуй, только не людьми — предупредил Апкарм Камрямар своего бедного соседа, как тайный сотрудник засекреченный загадочной конторы.
— Здравствуйте, господин Апкарм Камрямар.Слава Богус, не жалуемся.Живем как говорится, мало мальски, питаясь чем Бог пошлет-ответил предприниматель Гуррам, скромно.
-Мне стаканчик жаренных семечек тыквы, пожалуйста, сказал Апкарм Камрямар.
-Сию минуту, господин Апкарм Камрямар, откройте пошире ваш карманчик -сказал предприниматель Гуррам.Потом осторожно положил жаренные семечки в карманы брюков Апкарима Камрямара.Потом начал рекламировать свой товар, говоря о полезности жаренных семечек тыквы для организма человека.
-Ешьте почаще жаренных семечек тыквы, ежели вам хочется жить подольше, господин Апкарм Камрямар.Потому что жареные семечки тыквы берегут вас от язвы в желудке от гастрита и рака.Они выгоняют двухметровых плоских бледных и отвратительных червей паразитов, которые живут внутри человека, как в собственной усадьбе и, быстро размножаются, откладывая там свои личинки — сказал он.
-Спасибо за полезный совет, успешный предприниматель господин Гуррам!Ты прям как врач терапевт с высшим образованием.Как ученый биолог академии наук!Тебе бы преподавать в медицинских вузах уроки по биологии а не торговать здесь жаренными семечками тыквы! -усмехнулся Апкарм Камрямар, протягивая Гурраму ту лотерею, которая выдал ему кассир сверхсекретной конторы, где он работает тайным сотрудником.
-А что это?! Это же не деньги! Вы наверно перепутали денежные купюры с просроченной лотереей, господин Апкарм Камрямар!-сказал Гуррам, протягивая лотерею обратно хозяину.
-Нет, я ничего не перепутал, предприниматель Гуррам и, этот лотерейный билет не просрочен.Если не поверишь на мои слова, то можешь прочитать.Там написано дата розыгрыша этого лотерейного билета.А что я могу делать, ежели кассир нашей сверхсекретной конторы выдал мне эту лотерею вместе с моей заработной платой?Ну, куда я его дену, сам вроде чек нормальный, подумай, Гуррамджан -сказал Апкарм Камрямар, спокойно лузгая жареные семечки тыквы, которые только что купил.
-Нееее, заберите свой лотерейный билет обратно и, немедленно отдайте мои деньги!Мне не нужен лотерейный билет!Эвон сколько людей тратят свои денежные средства, купив этих проклятых лотерейных билетов и ничего не выигрывают!Отдайте мои деньги, не то вызову людей на помощь! -сказал Гуррам.
-Ах ты хредхрениматель вонючий! Ты хоть знаешь, кто я?! Я же работаю тайным сотрудником в строго засекреченной конторе! Ты даже не успеешь вызвать людей на помощь и мои коллеги внезапно и бесшумно появятся здесь, словно отряд ниндзя в средневековой Японии и увезут тебя, повесив на палку туда, откуда никто никогда не возвращается назад.Ты этого хочешь да?! Хочешь сгнить заживо в мрачных подземных карцерах нашей подпольной конторы?! Ну, давай, вызовы своих людей, ежели надоело тебе жить в этом прекрасном мире! — сказал Апкарм Камрямар.
-Нууу, господин Ап… -сказал предприниматель Гуррам. Но его слова тут же перебил Апкарм Камрямар.
-Никаких ну, слышишь, Гуррам, никаких! Ато лишишься всех вот этих твоих жаренных семечек тыквы, кои лежат в мешочке, то есть я их конфискую -пригрозил Апкарм Камрямар.
Услышав это, предприниматель Гуррам сильно испугался.
-Нет, нет… то есть, все, договорились, господин Апкарм Камрямар.Всё, я не буду с вами спорить — тихо сказал, усмирись наконец он.
Через месяц предприниматель Гуррам, живущий в шалаше, вместе со своей большой семьей и с тещей, выиграл сумасшедшие деньги в лотерейный билет, который принудительно оставил ему сотрудник засекреченной конторы Апкарм Камрямар.Успешный предприниматель Гуррам выиграл джекпот в размере сто миллионов долларов США. Мало того, он построил пятиэтажный особняк, с огромным бассейном внутри, там, где недавно располагался его шалаш и торговал жаренными семечками тыквы.Еще, он открыл дорогой ресторан в центре города под названием ‘Золотая тыква’. Предприниматель Гуррам вставил себе золотые зубы и стал ездить на рукодельном дорогом автомобиле ‘Роллс -ройс’ иногда, на ‘Ламбарджин’ с позолоченным корпусом.Также он по воскресеньем выходил на свое поместье верхом на скакуне туркменской породы ‘Ахалтекин’, с длинными и нежными гривами и таким же хвостом на царскую охоту с арбалетом в руках, в сопровождении своих нукеров, кои протяжно трубили в охотничий рожок. Свора королевских борзых собак с золотыми ошейниками, лаяли хором, оглушая всю окрестность, дружно гоняясь за зайцами.
Увидев такое Апкарм Камрямар окончательно сошел с ума и попал в психбольницу.
Сегодня ему удалось совершить побег из приюта, благодаря густому осеннему туману.Он бежал по кукурузному полю, без оглядки, не смотря на порезы в лицах и в губах и в руках от засохших острых листьев кукурузы, похожие на сабли древних воинов. Не смотря на то, что заблудился в густом осеннем тумане, Апкарм Камрямар шел наугад по кукурузному полю, словно слепой.Хотя Апкариму Камрямару трудно было продвигаться в густом и непроглядном тумане, но в душе его все же было спокойно, так как люди, которые преследовали его, сбились с пути, благодаря туману и, теперь у него есть шанс скрыться от них навсегда, избавившись от принудительного лечения в дурдоме.Как хорошо жить на свободе, без надзирателей, которые чуть что обрабатывают резиновой дубинкой, колотя до полусмерти и надевают на больного рубаху, туго скрутив длинные рукава, заставляя пить отвратительных жидкостей. Как хорошо, что сегодня, рано на рассвете ему удалось сбежать из приюта, где лечатся душевнобольные, страдающие шизофренией.Теперь вот, он, слава Богу, почти на свободе. Его спас густой осенний туман. Апкарм Камрямар бежал стремительно по кукурузному полю басиком, в полосатой больничной пижаме, несмотря на засохшие листья кукурузы, похожие на острые сабли, кои резали ему лицо, губы и руки.Шел холодный и мелкий дождь.Кукурузы под дождем хором шептали, придавая таинственность зыбким туманам и безлюдному кукурузному полю. Апкарм Камрямар бежал и на бегу слышал, как громко и хрипло каркали злые, картавые вороны, пролетая над его головой. Он улавливал шелест их крыльев сквозь туман.Ему нужно бежать, как можно быстрее и, оставив преследователей далеко позади, которые могут включить к его поиску оперативную группу со злыми служебными собаками, словно в кино. Апкарм Камрямар в детстве смотрел много фильмов про узников концентрационных лагерей, совершивших побег, за которыми гонялись злые служебные собаки гитлеровских фашистов. Бег для Апкариму Камрямару в одной полосатой больничной босиком по осеннему кукурузному полю, сквозь холодный и непроглядный туман, трудно, но полезно.Так как в такой дождливой, холодной пасмурной и сырой погоде человек легко может захворать, прихватив воспаление легких.Он должен быстрее двигаться вперед для того, чтобы не замерзнуть и не умереть от переохлаждения. Ему казалось, что кукурузному полю нет конца и края.
Апкарм Камрямар бежал до тех пор, пока он не свалился на землю от бессилии и усталости.Он прекрасно знал, что если сейчас не встанет на ноги и, не продолжает свой бег, то в скором он может замерзнуть и, умереть или же, попасть в руки преследователей.Но как бы он ни старался встать на ноги, ему не удавалось сохранить баланс и падал на землю.Именно тогда он увидел тусклый силуэт какой — то двери в зыбком тумане и, страшно обрадовался.-Ну спасибо тебе, Гоподи за то, что ты не оставил меня в трудные минуты!Все, я спасен! Сейчас постучу в эту дверь и она откроется, как ворота рая. Может за этой дверью живут добрые люди и, они приютят меня хотя бы на ночь. Встану ранним утром, поблагодарю за хлеб, за соль и сново в путь, как говорится от греха подальше -подумал Апкарм Камрямар.Такими мыслями, двигаясь на четвереньках он осторожно подошел к двери и, начал стучать.Но никто не спешил открыть дверь, как будто за ней никто не живет.Как раз в это время Апкариму Камрямару послышались нервный лай псов и он испугался. -Ах, сволочи! Оказывается, они идут за мной, чтобы поймать меня с помощью злых собак — подумал Апкарм Камрямар и это опасение дало ему дополнительную силу и он еще с большой силой стал колотить в дверь. К этому времени лай собак стал доноситься еще четче и четче.Судя по их голосу можно было предполагать, что оперативная группа со служебными собаками, беря правильное направление плотно приближались к месту, где лежит Апкарм Камрямар и стучал беспрестанно в дверь.Он так долго и сильно стучал кулаками своими в дверь, что его кулаки заалели от крови.Но не смотря на это, Апкарм Камрямар продолжал бить, колотить и ударить ногой по двери изо всех сил, чтобы вышибить ее.
-Хозяева! Есть кто-нибудь дома?! Откройте, пожалуйста, меня преследуют злые люди! Помогите!Они могут меня поймать и отправить обратно в дурдом! — кричал он, колотя в дверь и чуть не плача. Теперь он стал ударить по двери головой.Он наносил такие сильные удары головой по двери, что с его головы начала сочиться кровь. Косой дождь всё шелестел шепотом, о чем — то тихо судача с засохшими осенними кукурузами, образуя красную лужу там, где лежал Апкарм Камрямар. Тут неожиданно открылась дверь и, Апкарм Камрямар замер от удивления.Потому что у распахнутой двери стояли люди в белых халатах со смирительной рубахой в руках. В соседней палате больные хором гавкали, имитируя лай злых собак.

 

13/04/2014.
12:32 дня.
Канада, г. Бремптон.

 

 

Божья кара
(Рассказ)

 

Животновдческая ферма Дмитрия Степановича была расположена у опушки леса, где протекала небольшая речка. В этих глухих местах царит тишина. По утрам в кедровых и берёзовых рощах шебечут многочисленные птицы, здесь нет городского шума, гама и суеты. Вдалеке, в сосновом бору, стуку дятла вторит эхо. В лунные ночи, где-то за рекой божественной трелью заливаются соловьи. В первый день, когда я приехал сюда, в поисках работы, фермер Дмитрий Степанович спросил о том, умею ли я управляться с лошадью и запрегать ее в телегу:
— А как же, конечно, умею — поспешно ответил я ему и продолжил: — Я в дестве часто ехал на ишаке, запряженный в телегу. Одним словом, мне не чужда эта наука. Кроме того, у меня есть водительские права на легковой автомобиль и на трактор. Некоторые время я работал трактористом у себя на Родине, ну на этом… как его… на Увада-заводе, где перерабатывается бесценный хлопок в пряжу, из которой вырабатывают ткани, трикотажные полотна, швейные нитки и все такое. Возил, так сказать, уваду, то есть хлопковые отходы, чтобы продать местному насилению. Наш народ, кой непосильным трудом вырашивает на полях этого хлопка, то есть белого золота, покупает и шьет себе от этих хлопковых отходов матрасы, чапаны и подушки. А на фабриках рабочие делают из этих материалов дешовые матрацы для инфекционных больниц и тюрем. Так что, когда нужно, я могу свободно летать не только на самолётах гражданской авиации, но и на военном вертолёте любой модификации. А так же я могу управлять космическом кораблем, как их там, ‘Шатл’, ‘Буран’, неважно. Могу выполнит ‘мертвую петлю’ во время полета на летающей тарелке и на машине времени тоже. Одним словом — я очень талантливый человек, высококлассный летчик и каскадёр от бога.
Услышав мои слова фермер захохотал. Таким образом я устроился на работу.
На ферме были 150 голов свиней. Ещё было несколько коров с телятами, одна коза, одна старая лошадь и собака по кличке ‘Маршал’. Цвет шерсти этой собаки была белая словно снег. Она быстро привыкла ко мне и стала помогать мне пасти свиней. Я иногда ездил на сенакос, сидя на телеге, в которую запрягал старую лошадь, знающая наизусть дорогу на луг и обратно на ферму. За телегой следовал и Маршал. Приезжая на луг, я с косой в руках косил сено. Над моей головой заливались трелью жаворонки полей и лугов. Где -то вдалеке плакал одинокий удод. Скошенная трава падала, как воины, которые до конца защищали свою Родину и пали, героически сражаясь с мерзкими оккупантами. Иногда, чтобы немного отдохнуть, я садился в тени мохнатых елей, или ложился прямо на скошенную траву, разглядывая небо, где плыли белые облака, похожие на увада, то есть на хлопковые отходы, которые нам выдавали в качестве зарплаты. Бескрайнее небо и белые облака напоминали мне мою далекую солнечную Родину Узбекистан, где весной бурно расцветал урюк и издалека выглядел, как белые облака, которые как будто упали с небес. Я глядел в небо, и небо тоже смотрело на меня с удивлением огромным единственным голубым глазом без ресниц и без зрачков.
Внимая визгу электропилы и стуку топоров, на говор и крики китайских лесорубов, работающие на лесоповале, где вековые сосны и кедры со скрипом и с грохотом падали на землю, оставляя в нагретом воздухе легкий запах смолы, я невольно думал, о том, что кроме деревьев, на этом свете нет ближе друга для нас.
Взять бы пример с них; они глатают пыль и карбонат-ангидрид, безвозмездно предоставляя нам с вами свежий кислород, без которого нам на этом свете ни минуты не прожить! А мы, люди, в знак благодарности, рубим их топорами, распиливаем бензопилами на бревна, раскалываем на полены и сжигаем, греясь в тепле, которое выделяют они. С этими мыслями я вставал и, загрузив сеном телегу, возврашался на ферму.
Однажды когда я разгружал телегу, ко мне подошёл человек с початой бутылкой водки в руках.Он был в грязных брюках и рваной рубахе. На голове мятая, дырявая шляпа. Из-под его шляпы, как охапок саломы торчали не расчесанные огненно — рыжие волосы. Одним словом, он напоминал мне городских бомж, роющихся в мусорных баках, в поисках сьедобного. Его небритое лицо, красный нос, похожий на гриб-мухомор, а так же порванные зимные ботинки на ногах придавали ему ещё более жалкий вид. Человек с бутылкой качаясь, как маятник, вяло запел:

 

— О Гитлер, о Гитлер, проклятый ты Гитлер!
Зачем объявлял ты войну?!
В доме есть дети, жена молодая,
Они ожидают меня!..

 

Потом, выпивая вино из горла бутылки, пошёл дальше.
Когда пришёл фермер Дмитрий Степанович, я спросил мол, кто он такой. Тогда Дмитрий Степанович, грустно улыбнувшись, рассказал мне:
— Его Григорием Павловичом зовут. В советское время он был большим начальником. Брал у председатей колхозов и совхозов взятки в крупных размерах и таким образом грабил народные деньги. Кроме роскошные квартиры, расположенные в центре города, он имел ещё загородную виллу и дорогие машины. Было у него ешё одно богатство, которое он хранил, как зеницу ока. Это была его молоденькая жена по имени Маруся. Павлович был чересчур ревнив. Он её никому не доверял, особенно своему шоферу Сергею Тряпкину. Павлович повсюду следил за своей женой, как говорят, шаг за шагом медленно горя в огненном Аду сомнений.
Когда он уходил на работу, закрывал вороту и двери дома на замок . Связки ключей от этих замков он носил с собой на ремне своих брюк, как комендант тюрьмы. Григорий Павлович доверял только одному человеку. Это была подруга его жены Людмила. Один экземпляр ключа от дома был только у неё, и она имела доступ к дому Григория Павловича.
Людмила была неразлучной подругой Маруси, и она приходила каждый день, иногда даже оставаясь ночевать. Однажды Григорий Павлович пришёл с работы раньше времени и отпустив своего водителя Тряпкина, ну этого, Сергея домой, зашёл в дом. Потом ради любопытства осторожно подошёл к двери спальной, чтобы подслушать разговор жены с своей подругой, тайно заглядывая в сквожину замка.
Увидев происходящее, Григорий Павлович замер, как вкопанный! У него закружилась голова от повышенного давления.
Подруги занимались любовью. Не-е-ет, они вовсе не были лесбиянками. Наоборот, Людмила оказалась женщиной с нетрадиционной сексуальной ориентацией, то есть имела мужское достоинство. Григорий Павлович быстро заскочил на кухню и взял кухонный нож. Потом, как спецназовец во время захвата особо опасных преступников, с диким криком ворвался в спальню. Увидев его, голые подруги пронзительно закричали в ужасе, инстинктивно стараясь скрыть свои лица от стыда. Людмила, закрыла лицо журналом, который лежал на подушке, но остальные части её тела оставались открытым. Подруги, дрожа от страха, стали просить у Григория Павловича помилование. Людмила, как бы в оправдание себя кричала:
— Я не виновата, Григорий Павлович! Ваша жена сама просила, чтобы я её… это самое… Она во всём виновата! Я говорила ей, что это не хорошо! Но она сказала что, вас не любит и вы, это самое…, импотент. Ради Бога, не убивайте меня! Прошу вас, ну!..
Выговаривая эти слова, она всё плакала и дрожала от страха. При этом, надеясь выпрыгнуть, она бегло поглядывала на окно. Но, увы, к оконной раме была прикреплена решётка. Григорий Павлович, наконец, сказал:
— Ну, ладно. Я оставлю тебя в живых. Только отдай ключи от дома.
-Спасибо, Григорий Павлович, Сейчас… Людмила, вынув из своей сумочки ключи, трясущими руками отдала их Григорию Павловичу. Павлович вышел из комнаты и закрыв её на замок, пошёл на веранду, где стояло ведро с масляной краской. Он взял краску и щётку. После этого, открыв ключом дверь, он снова вошёл в комнату. Всё еще дрожа от страха, подруги сидели, укутавшись, на шелковистой простыне. Григорий Павлович сказал:
— Ладно, если хотите, чтобы я вас не убил, и не расчленил ваш труп, раскиньте простыню и встаньте. Подойдите сюда голыми! Подруги с испугом, медленно подошли к Григорию Павловичу.
Отдав щётку Людмиле, Павлович приказал ей покрасить Марусю белилой с головы до ног.
Людмила начала красить Марусю, держа в дрожащей руке щетку. Та, в надежде остаться в живых, не оказала ей сопротивления. Когда Людмила закончила покраску, Маруся стала похожей на статую женщины, которая стояла на одном из бульваров прекрасного Санкт -Петербурга. Следом Григорий Павлович взял подушки, на которой спал с Марусей долгие годы и ножом разорвал эти подушки. Тряся ими пух, который имелся в подушках, высыпал на покрашенное тело Маруси. Маруся стала похожа на мумию. Тогда Григорий Павлович сказал Людмиле, что она свободна. Людмила, быстро схватив свою одежду, выбежала на улицу.
К этому времени опустившийся вечер незаметно стемнел.
Григорий Павлович выгнал свою жену-развратницу во двор. Когда они вышли во двор, Павлович открыл ворота и, ударив пинком под зад, выгнал Марусю и закрыл ворота.
Чтобы спасти свою жизнь, выкрашенная белилой неверная жена Григория Павловича пошла по безлюдной лесной тропинке, которая пересекала старое кладбище. Она пошла в сторону дома, где со своей семьёй жила её сестра. Подойдя к дому, она несколько раз нажала пальцем на кнопку звонка на воротах.
Услышав звонки, во двор вышла сестра Маруси и подойдя к воротам она спросила:
-Кто там?
-Это я, Ольга! Открой поскорей ворота, пожалуйста! — ответила Маруся.
Узнав голос сестры, Ольга открыла ворота и, увидев Марусю, сразу упала в обморок
Спустя некоторое время вышел муж Ольги и увидел страшное существо, которое стояло, нагнувшись над Ольгой и от испуга не зная, что делать, мужик схватил кирпич, который лежал поблизости, и ударил этим кирпичем по голове Маруси. Он попал точно в цель, то есть, ударив кирпичом в голову, он убил её. После этого его судили за убийство и приговорили к лишению свободы на длительный срок. Григорий Павлович, откупившись большими взятками, ускользнул от рук ‘правосудия’. Об этом Павлович сам рассказывал мне. Но со временем он спился, и он окончательно потерял свой авторитет среди влиятельных людей. В результате этого лишился работы. Однажды в его дом ворвались воры и ограбили все ценности, кои он хранил на черный день. Грабители, чтобы избавится от терпилы, зверски избили Павловича и думая, что он мёртв, спокойно ушли. Стех пор Григорий Павлович стал таким, каким вы видели его. Это наверное Божья кара за тяжёлые грехи, которые он совершал и за то, что грабил свой собственный народ.
Заканчивая свой рассказ, Дмитрий Степанович задумчиво посмотрел на горизонт, где отражались лучи восходяшего солнца на желтых облаках. Облака как многочисленные острова в бескрайном океане неба медленно плыли на север. Я встал с место и пошёл загонять стадо свиней в загон.

 

10/01/2009.
город Кембридж.
Канада.

 

 

Джуманчик Беданабоз
(Фантастический рассказ)

 

Независимый ученый -астроном господин Джуманчик Беданабоз изобрел уникальный радиотелескоп и в целях установить контакт с внеземными цивилизациями, отправил в космос радиосигнал с посланием от имени человечества.
Чтобы текст послания легче было разгадать, он писал с помощью картинок, напоминающие пещерные рисунки, которые первобытные люди нарисовали на скалах.
Расшифровка письма была примерно такова:
-Я пишу это письмо трясущимися руками от волнении, сгорбившись и завернувшись в дырявое одеяло.Пишу в тусклом свете керосиновой лампы. А что прикажете делать, ежели власти каждый день отключают свет? Дети мои делают уроки при свете горящей свечи. Иногда под луной. Может вы не поверите. Вот буквально позавчера сгорела половина моих усов с бородой и около 65 процентов моих волос. Сам я виноват в этом. Хотел написать текст послания, но не было света. В темноте писать неудобно. Дай, думаю, зажгу керосиновую лампу. Взял спичку, чиркнул ею и, на тебе! Керосиновая лампа взорвалась. Оказывается, отчим, спутал топливо и по ошибке, заправил лампу бензином. Жаль, что сгорела шкура овца, которая служила матрасом. О, видели бы вы, как мачеха моя испугалась и кричала душераздирающим голосом, зовя людей на помощь. Еле потушили огонь. Нас спасла от гибели наша бедность. Потому что у нас в хижине кроме глиняного пола, стены и глиняного потолка почти ничего не было. Если бы были у нас паркетные полы и деревянные потолки, роскошной мебели итальянского производства, то мы бы точно сгорели. Оттуда и народная поговорка модернизириовалась, что не красота, а беднота спасет мир. Так вот, я хочу чтобы это письмо летела, как крикливая чайка над синими океанами и морями, летела по просторам вселенной, сквозь метеоритов, астероидов и попала прямо в руки разумного существа внеземного происхождения, то бишь гуманоидам, кои живут, дыша кристально чистым воздухом далекой галактики. Ассаламу алейкум, дорогие инопланетяне, уважаемые гуманоиды! Как поживаете? Члены ваших семей, жены и дети с внуками все живы и здоровы? Всё летите на своих летающих агрегатах, похожие на тарелки в соседние галактики и туманности, в поисках работы и хлеба насущного? У меня только одна просьба — пожалуйста, как только получите наше послание, сразу сообщите нам об этом. А то мы земляне сильно волнуемся за вас. Обращайтесь к нам и не стесняйтесь, если нужна вам наша помощь в сфере социальной защиты населении вашей планеты или в военном плане. Мы всегда готовы вам помочь и развивать, также углублять межгалактического, торгово-экономического сотрудничества с вами в приоритетном основе. Например, нам как раз нужен никель для производства сверхзвуковых трехступенчатых меж космических крылатых ракет с ядерными боеголовками галактического базирования. Мы слышали карем уха о том, что у вас, то есть на других планетах земельный грунт, воздух и вода стоят дорого, как говорится, на вес золото. Прилетайте поскорее. Мы готовы продать вам нашу землю, воздух и воду. У нас воды много! Погрузим грунт нашей планеты в ваши летающие поезда, (тайно от человечества, конечно) организовывая отправку бесценный груз в аккурат туда, куда нужно. Вы можете увезти земельный грунт нашей планеты сколько угодно. Лишь бы платили побольше. О цене и скидке договоримся.
С глубоким уважением, ваш покорная слуга, независимый ученый -астроном, господин Джуманчик Беданабоз.
Отправляя послания человечества в бескрайный космос по радиотелескопу в виде петроглифов, Джуманчик Беданабоз сам не верил, тому, что кто-то, может откликнуться на радиосигнал человечества.
Ан нет, через несколько недель последовал ответ и расшифровав текст ответного письма в виде картинок и рисунок, Джуманчик Беданабоз одеревенел от страха.
Расшифровка текста ответного письма, выглядела примерно так:
— Ва алейкум ассалам, земляне и господин Джуманчик Беданабоз! Мы получили ваше послания! После того, как наши специалисты провели графологический анализ и расшифровали текст вашего письма, мы инопленатяне долго и дружно смеялись.Так угорали, аж почернели от смеха. Потом, еле задавив свой смех, пришли к единому мнению и решили сообщить вам о том, что мы инопланетяне не намерены иметь никакие отнашения с вами, то есть с Землянами. Странно. Вы земляне хоть думаете головой, когда пишите кому либо письмо? Прочитав ваше послания, мы стали сомневаться в том, что у вас, у Землян есть головы на плечах.Нам кажется, что у вас на плечах не голова, а скорее всего, нарост, который подлежит удалению.Спрашивается: А на фига нам ваш загрязненный воздух, зашкаливающий уровнем радиации и грунт вашей поганой планеты, напичканный чрезвычайно опасными ядовитыми химикатами, такими, как пестидциды и гербициды? Самое страшное то, что вы называете водой отраву, которую вы употребяете каждый день, чудом оставаясь при этом в живых? Господи, какой ужас! Слава Богу, что мы еще не сошли с ума, чтобы купить вашу так называемую воду океанов и морей, куда вы выбрасываете вредные вещества химических заводов и фабрик, также трупы животных, и тайно затапливаете радиоактивные отходы, отработавшее ядерное топливо, техногенные радионуклиды. Вам наш совет, господа Земляне! Вы немедленно поменяйте свое название. Потому что вы не люди, а какое -то злое существо, неизвестное науке! Чудовище, самоубийцы, комикадзе!Вот такие названия вам как раз подходит! Мы долго думали, потом пришли к единому мнению, что самый лучший способ избавить вселенную от вас, это уничтожение вашу планету, пока вы не начали загрязнять соседние галактики радиоактивными нуклидами своих допотопных космических кораблей и станций. Мы уже пустили свои сверхсовременные межгалактические крылатые ракети с атомными боеголовками, которые через час прилетят к Земному шару и уничтожат вас вместе с вашей планетой!
С уважением, прессекретарь президента планеты гуманоидов, товарищ Бибон Бибон Джибладжибон.
Прочитав такое, независимый ученый -астроном Джуманчик Беданабоз выбежал из своей хижины и начал кричать: -Люди, спасайтесь кто может! Бегите живо в бомбаубежище! Война! Гуманоиды объявили нам войну! Через час прилетят межпланетные крылатые ракеты с ядерными боеголовками, которые только что запустили инопланетяне!
Услышав его слова, люди начали смеяться. Подумав, что он пьян, сотрудники местной полиции задержали его.Они хотели было отправить его в вытрезвитель, но выяснив что он не пьян, они были вынуждены вызвать медиков психатерической больницы. Долго не заставляя ждать, бригада медиков в белых халатах приехали в карете ‘Скорой помощи’. Они, осмотрев задержанного, сразу поставили диагноз ‘Шизофрения’ и надели на него смирительную рубаху.
-Что вы делаете, гады?! Я совершенно здоров! Отпустите меня сейчас же! Я говорю правду! Через час прилетят сверхсовременные триехступенчатые межпланетные крылатые ракеты с ядерными боеголовками, которые запустили инопланетяне! Через час, слышите, через час! — кричал Джуманчик Беданабоз, оказывая сопротивления докторам.
Доктора, затолкали его в карету скорой помощи и врач вежливо сказал: — Не волнуйтесь, голубчик… Как вас величать? Ах, Джуманчиком Беданабозом? Так вот, Джуманчик Беданабоз, вам сейчас нельзя волноваться. Да, мы вам верим. Но, видители, там в космосе совсем другое время и другие измерения. То есть, пока прилетят крылатые ракеты инопланетян, на нашей планете пройдут тысячи световых лет. Так что не надо так сильно переживать по этому поводу, господин больной.
После этих слов врача, Джуманчик Беданабоз начал кричать: -Бибон Бибон! Джибладжибон! Бибон Бибон! Джибладжибон!

 

23/09/2023.
12:05 ночи.
Канада, Онтарио.

 

Кровавый топор
(Рассказ)

 

Много — много лет назад, в Центральной Азии жил некий Исман. Он разрубил топором одного негодяя, который, насилуя дочерей бедных людей, уходил от ответственности безнаказанным, как говорится, каждый раз выходя сухим из воды. Хуже того, тот педофил ещё и издевался над пострадавшими, которые в надежде наказания виновного, то есть его, обращались с жалобой в вышестоящие судебные инстанции. А он нагло смеялся над ними и с кривой усмешкой говорил:
— Ну, добились чего-нибудь? То-о-о-та оно! Пишите жалобы, пишите мешками день и ночь напролёт, и ничего вы не добьетесь. У меня достаточно бабло, чтобы отмазаться от следователей и подкупить прокуроров и судей!
Не желая терпеть это больше, Исман однажды наточил топор и, устроил самосуд. То есть зарубил топором того негодяя. Узнав о том, что он совершил страшное преступление, жена Исмана сначало резко побледнело от страха, потом горько зарыдала, прикрыв лицо ладониями рук. Исман, успокаивая свою жену, читал ей стихи Константина Симонова ‘Жди меня’, которые он любил и когда-то выучил наизусть.
Исман-макрушник, попрощавшись со своей женой и маленьким сыном, завернул в тряпку окровавленный топор и пошёл в милицейское управление, чтобы добровольно сдаться сотрудникам управлении внутренных дел, чтобы его судили и наказали за содеянное строго по закону.
Богач, который являлся отцом убитого, дав взятки прокурорам и судьям настоял, чтобы они применили в отнашении к Исману исключительную меру наказания, то есть смертную казнь, через повешение. Но учитывая версии адвоката и прокурора в суде, судьи были вынуждены приговорить Исмана не на смертную казнь, а к длительному сроку заключения. После чего его отправили этапом в далёкие края, где зимой температура понижается до — 50 градусов. Там день и ночь на скованных за спиной кандалами руках заставляли заключенных таскать огромные камни. На ногах у них гремели стальные цепи. Их наручники были прикреплены к стальному тросу, и зеки с тяжелым грузом на спине шагали вдоль этого троса. Трос был натянут вдоль тропы, которая извивалась змеёй над глубокими оврагами километра на пять. Зеков прикрепляли за трос не для того, чтобы они не сбежали, а чтобы их не унёс сильный, ледяной ветер. Если в такой погоде не двигаться, сильный холодный ветер запросто мог заморозить осужденных насмерть.
Несмотря на усталость и болезни, гремя цепями, как сторожевые собаки, которые охраняли барские дворы, осуждённые понуро шагали. Если кто-нибудь из зеков, потеряв сознание или равновесие, падал, то вооружённые конвоиры тут же высвобождали его от троса и с наручником на руках и цепями на ногах сбрасывали в глубокий овраг, где рыскали голодные волки.
Побывав в этой каторге десять лет, наконец, Исман-мокрушник освободился и вернулся домой. Когда он приехал в город Шахрисабз, он взял такси и поехал дальше в свой родной кишлак.
Время было позднее. По опустевшей дороге машина мчалась вперед, ощупывая ночную дорогу рыжим и усталым светом зажженных фар. Таксист оказался весёлым типом, и по дороге спросил Исмана, не отрывая глаз с дороги;
— Братан, из России, что ли возвращаетесь?
— Да — коротко ответил Исман-макрушник.
-Понятно -сказал таксист. Потом снова заговорил. Простите за глупый вопрос. Мы целыми днями занимаемся извозом клиентов и к вечеру устанем, как собака без задных ног. Ночная дорога клонит одинокого водителя ко сну и он может заснуть прямо за рулем. Это чревата опасными последствиями. Поэтому хочу, чтобы мы с вами ехали, разговаривая между собой -сказал он, широко зевая, как змея.
-Пожалуй, вы правы- согласился Исман.
Таксист, как бы продолжая разговор, опять спросил, как опытный следователь прократуры с многолетным стажем:
-А что вы там делали в России, если не секрет? Возили помидоры и фрукты да? Ну, как продали? Небось, заработали неплохие деньги? Я насквозь вижу, что вы везёте с собой большие деньги.
— Да нет, что вы? Да, я действительно возвращаюсь домой из России. Десять лет я не был дома…
Исман не успел сказать до конца свои слова. Таксист перебил его.
-А тогда тем более… Значит, вы заработали ещё больше, чем я предполагаю. Я радуюсь, когда у меня богатые клиенты.
— Я не богатый. Возвращаюсь из тюрьмы. Отсидел 15 лет, как говорится от звонка до звонка. — спокойно пояснил Исман.
— 15 лет?! Да что то вы говорите? За что вас посадили? А-а-а-а-ах, ясно! Экономическое преступление что ли совершили?
— Да нет. Как вам объяснить, ну, совершил макруху — сказал Исман на тюремном жаргоне. Таксист удивился:
— А, что за это преступление?
-Убийство. Когда -то я одного гада убил… зарубил топором…
Услышав эти слова, таксист на время забыл про руль, и машина чуть не сошла с дороги. После этого разговора, таксист стал ехать молча, время от времени испуганно поглядывая на Исмана через зеркало. Когда они приехали в центр кишлака, он остановил машину и сказал:
-Дальше не могу вас везти, братан. Бензин на красном. Пожалуйста, только не сердитесь на меня и простите за дурацкие вопросы, которые я задавал вам по дороге. Денег не надо. Я не возьму с вас деньги за проезд.
— Не-ет, так не пойдет.Берите, вот.
Исман протянув таксисту деньги в том количестве, которые показывал счётчик, вышел из салона. Таксист взял деньги и погнал машину проч.
Исман пошёл домой по безлюдной и лунной дороге.
В это время по ночному небу безмолвно неслись летучие мыши, и монотонно пели сверчки. Когда Исман подошёл к своему дому, откуда ушёл десять лет назад, он потрогал калитку, которая сам когда-то смастерил из досок и покрасил.
Исман знал, как открыть ее. Засунув руку через отверстие, он сдвинул засов пальцами рук. Потом, беззвучно, зашёл во двор.
Во дворе был большой топчан, на котором в летние дни узбеки спят всей семьёй. Осторожно подойдя к топчану, Исман увидел внутри полога, сшитого из марли, свою жену. А рядом с женой лежал мужчина.
Глаза Исмана от злости залились кровью. -Ах, сука! Как я верил ей, как верил! А она… такими мыслями он, стиснув зубы до скрипа оглянулся вокруг. Около очага, где разводится огонь, он увидел кучу наколенных дров и отточенный топор. Исман взял топор, запрыгнул на топчан и резко разорвал полог.
-Убю, сука! Разрублю на мелкие и мелкие кусочки твоего этого!..
Таким криком Исман высоко над головой поднял топор, чтобы размахом нанести удар по голове мужчины. Тут его жена проснулась и закричала от страха:
— Сынок, проснись, убивают!
Услышав этот пронзительнқй крик своей женқ, замер, как памятник с высоко поднятым топором в руках. Человек, который лежал около его жены, оказался собственным сыном Исмана, возмужавший все эти годы. Поняв в чём дело, жена Исмана зарыдала, крепко обняв его. Она рыдая сказала:
-Сынок, отец твой вернулся из тюрмы!
Исман выбросив топор, крепко обнял своего сына и жену.
— О, Боже! Я чуть не зарубил тебя топором, сынок! О, слава тебе Господи! Исман безмолвно плакал, тресясь всем телом. К нему присоединились его жена и сын. Они, сидя на топчане и обняв друг друга, долго плакали от счастья.

 

08/02/2009.
город Торонто, Канада.

 

Длинные тени
(Рассказ)

Мирзохаким делал заготовку для хлеба в хлебопекарном цеху из теста, и тут заглянул к нему старик лет шестидесяти пяти по имени Карабай. — Ассаламу алайкум — сказал аксакал, поздороваясь с Мирзохакимом. — Ва алейкум ассалам, Карабай-ата, заходите — пригласил Мирзохаким. Аксакал зашёл в пекарню и сел на табуретку: — Омин, чтобы во всём мире всегда царил мир! -зачитал традиционную молитву аксакал. Потом спросил: -Ну, как у тебя дела, Мирзохаким? -Хорошо — сказал Мирзохаким коротко, наливая в пиалу чай без сахара и протягивал пиалу старику. -Пейте горячего чая. Аксакал, поблагодарил его и начал хлебать мелкими глотками зелёный чай без сахара, который в жарких условиях Средней Азии хорошо утоляет жажду. Он хлебая чай и прислушиваясь к музыке, сказал: -Погромче сделай своего этого, самого, маклатапона. Мирзохаким повысил звук магнитофона. Это была песня в дидактическом плане ‘Не бей слабого’. Чтобы не помешать Карабай-ате, Мирзохаким продолжал готовить тесто. Когда закончилась песня он замер от удивления. Потомучто Карабай аксакал, глядя в потолок хлебопекарного цеха, безмолвно плакал. От слёз его белая борода вымокла. -Что с вами, Карабай -ата, вам плохо? -спросил Мирзохаким. Карабай аксакал вытер слёзы рукавом своего яктага (Белая, легкая узбекская рубаха, похожая на кимано японцев ) и глубоко вздохнул: -Эх, сынок, подействовала на меня это песня. Прям за горло берёт…Знаешь, Когда-то я работал мясником в мясном ларьке. Был сильным, крутым парнем, как ты. Бойко торговал мясом, ходил всегда подвыпившим. В руках длинный острый нож. Время от времени этот нож точил на другого ножа, как палач в средневековье и громко кричал: -Кеп колинг! Кой ёги кой гоштини яхшиси шу ерда! Такая у меня привычка была. Как-то раз подходит дряхлый, худой старик по имени Джумабай аксакал и протягивает мне деньги. -Ассалому алейкум, мулла Карабай. Я только что получил пенцию и решил купить мясо. Дай думаю обрадовать свою старуху. Дайте мне, пожалуйста, пол килограмм баранины — сказал он. Я пол килограмм баранины завернул в газету и отдал старику. А он открывает свёрток и говорит: -Извините меня ради Бога, мулла Карабай. Не могли бы вы вместо этих костей дать немного курдючного жира? Услышав слова аксакала я страшно разозлился и вышел из ларька. Потом начал бить старика, то есть Джумабая. Он упал. Я ему говорю: -Чем ты недоволен, старик?! Может напишешь жалобу в Прокуратуру?! Курдючного жира захотелось да?! На получай, твоему бороду семь, пересемь!.. Вместо костей, говорит, дайте курдючного жира! А кому продам кости?! Сабакам что ли? Кому?! Твоей бабушке что ли?!.. Такими словами я бил его долго. Когда я перестал бить, старик поднялся с трудом, нашёл свою тюбитейку и стряхивая с нее пыль надел. И знаешь, что он cказал?.. Ох, не могу! Эти слова до сих пор терзают меня изнутри!.. Такими словами Карабай -ата горько заплакал. Потом продолжал: -Бедный старик, надевая свою тюбетейку и тряся головой, мне говорит: -Извините, мулла Карабай, старость — не радость. В последнее время я очень похудел. Не больно ли было вашим кулакам, когда били по моим рёбрам? Произнеся эти слова он поцеловал мою руку, которым я его бил. Целовал, понимаешь?! Карабай-ата высоко поднял свою руку, которым бил когда-то старика Джумабая и глядя на свою руку с презрением произнес: — Иногда хочется отрубить свои руки топором, которыми я бил того беднего аксакала! Слышишь?! Карабай аксакал плакал, не стесняясь Мирзохакима, как маленький. Мирзохаким стал его успокаивать: -Не плачьте, Карабай-ата. Успокойтесь, возьмите себя в руки. Лучше, молитесь за Джумабая аксакала. Вот увидите, он обязательно простит вас. Я уверен в этом на сто процентов… -Мулло Джумабай может меня простит и Бог тоже! Но я не могу простить себя и не прощаю никогда!.. Вытирая слёзы рукавом своего яктага, Карабай аксакал вышел на улицу и даже не попрощавшись пошёл домой. Он шёл и плакал. На улице шёл холодный дождь. Мирзохаким глядел через окно хлебопекарного цеха туда, куда пошёл бывший мясник и грустно вздохнул. Вот наказание-то — а? Не даром говорят что, у старых грехов длинные тени, которые доходят до самого судного дня -подумал он.

 

03/08/2010. Канада, город Торонто.

 

Халтура
(Рассказ)

 

На скоропостижной кончине руководителя нашего завода ‘Увада’ товарища Абу Талгат ибн Габдуллы власти смотрели сквозь пальцы. То есть имя усопшего не фигурировала ни в газетах, ни на телевидении, ни на радио, если не считать стенгазеты Увада-завода ‘Красная увада’. Чтобы всем читателям было понятно, я должен объяснить то, что означает таинственное слово ‘Увада’. Оно означает хлопкового отхода. То есть в нашем заводе перерабатывается хлопок, чтобы покрыть потребности местного насилении в хлопковом отходе под называнием ‘увада’ из которого наш народ шьет себе матрасы, подушки, камзоли и чапаны. Драгоценную пряжу и нити отправляют в чужие края почти бесплатно.
По случаю смерти товарища Абу Талгата ибн Габдуллы отруки написали небольшой некролог в стенгазете ‘Красная увада’. Поскольку текст некролога был уникальным и оригинальным, я тайно переписал его в свой блокнот. Текст некролога выглядел примерно таким.

Некролог:

После продолжительной и тяжёлой болезни скончался титан мысли, основатель нашего завода ‘Увада’, опалённый патриот своей отчизны, крупный специалист по увадаводству, великий национал-демократ, бессменный и мудрый руководитель Увада-завода, господин Абу Талгат Ибн Габдулла. Поскольку он был по национальности крымским татарином, во время сталинских репрессий его отца арестовали и увезли на Лубянку. А его и его маму с грудным ребёнком депортировали из Крыма в Узбекистан. У него было трудное детство.
В Крыму остались их дом и корова с телёнком. Перед депортацией женщин и детей загнали в церковь и их держали как стадо скотов. Вооружённая охрана не разрешала взрослым выходить из церкви. Тогда мать Абу Талгат Ибн Габдуллы велела сходить домой и покормить и напоить корову с телёнком, которые остались без присмотра.
Маленький Абу Талгат Ибн Габдулла зашёл в дом, который они покидают. Подошёл к корове с телёнком и увидел, как они, намочив свои шерсти слезами, плакали, как бы беззвучно говоря, мол, куда вы ушли, покинув нас. Абу Талгат Ибн Габдулла покормил и напоил корову с телёнком, и когда он почесал их, корова уткнулась к нему мордой, как маленький ребёнок утыкается лицом к отцу. Абу Талгат Ибн Габдулла обнял корову за шею и тоже заплакал. Когда он вышел на улицу, то увидел грузовые машины и услышал голоса плачущих женщин.
Военные заставляли залезть в кузов женщин и детей, чтобы депортировать их из Крыма в Средную Азию. Маму Абу Талгат Ибн Габдуллы тоже заставляли вооруженные НКВДешники силой залезть в кузов, но она каждый раз с грудным ребенком прыгала вниз, крича:
-Мой мальчик! Мой сыночек остался! Я без него никуда не поеду!Сыно — о — ок!..
Услышав и увидев это, Абу Талгат Ибн Габдулла побежал к маме:
-Мама, я зде — е — есь!
Когда прибежал Абу Талгат Ибн Габдулла и поднялся в кузов грузовика , мама крепко обняла его и, роняя слёзы горько плакала. Потом они уехали из родных мест на всегда. На железнодорожном вокзале их поместили в вагоны и повезли. По дороге заболела сестрёнка Абу Талгат Ибн Габдуллы и умерла. Мама Абу Талгат Ибн Габдулла не знала, что делать. Она, стиснув зубы плакала беззвучно, чтобы не заметили военные и чтобы у неё не отобрали труп умершей дочери. Но она не смогла долго так прятать мёртвую дочь.
Труп ребёнка портился, и началось зловоние. Когда остановился поезд в степи по приказу военных, Абу Талгат Ибн Габдулла вместе с матерью спустились вниз и захоронили тело девочки прямо в песок.
Ой, как тогда плакали они, обняв друг- друга, как плакали!..
Прошли года, и отец Абу Талгат Ибн Габдулла , освободившись из сталинского концентрационного лагеря, приехал в Узбекистан, и они нашли друг друга. После этого Абу Талгат Ибн Габдулла ни на минуту не отпускал руки отца, чтобы больше его не потерять.
Давайте же, товарищи, снимем свои тюбитейки перед памятью Абу Талгат Ибн Габдулла, склоним свои осиротевшие во веки веков головы!
Да будет ему земля пухом!.. Ухв!.. Уххув!.. Уххххувв!.. Вххху -уххху -ихм -иххм! Оххо -ухху, сволочь, простуда… Ухв… Ухххха Иххм!..
Извините. Сейчас, айн момент. Где-то здесь у меня были таблетки. Ах, вот нашёл. Сейчас выпью антигриппин с аспирином, потом продолжу писать… Вода тоже под рукой… Сейчас… Бульк-бульк-бульк-бульк. — О-о-ох, какая гадость!… Извиняюсь еще раз… Ну ладно, на чём мы остановились? Ах, да, Короче, память великого управленца, оммуниста до мозга и костей, директор нашего завода Абу Талгат Ибн Габдуллы вечно будет жить в сердцах его друзей и, конечно, злейшых врагов, которые радуются его кончине…

С глубокой скорбью, администрация Завода и члени редколлегия стенгазеты ‘Красная увада’.

Рядом со стенгазетой в планшете с чёрным багетиком висел и портрет Абу Талгат ибн Габдуллы, который написал на холсте художник колхоза ‘Красный хлопок’ Феликс.
-За этот портрет я заплатил художнику немалые деньги из казны Увада-завода — сказал с гордостью главный бухгалтер Бетибиргектаров.
— Да? — удивился я. Потом продолжал: — Тогда нужно беречь эту картину как зеницу ока, чтобы его не стащили грабители в целях перепрадать эту картину века зарубежом на аукционе за несколько миллионов долларов. Надо установить мощную сигнализацию и камеры наблюдения.
В это время уборщица Тотихон начала протирать портрет милого усопшего директора мокрой тряпкой, безмолвно плача, роняя горькие слезы разлуки на пол и вдруг она закричала в ужасе, резко отскочив назад:
-Ой!
Увидев её в оцепеневшем состоянии, мы сначала подумали, что её ужалил скорпион. Потом… Посмотрев на драгоценный портрет усопшего директора нашего завода, многоуважаемого Абу Талгата Ибн Габдуллы, мы тоже побледнели от страха. Потомучто портрет висел полустёртым. Разгневанные рабочие завода уставились с призрением на уборщицу Тотихону, как на вандалу. Самое страшное, что из-под халтуры, который нарисовал Феликс, на нас хмурым взглядом глядел старик в голубом пиджаке и в галстуке. Это был Генеральный секретарь верховного совета ссср, трижды герой советского союза дорогой Леонид Ильич Брежнев.
Оказывается, по трудовому соглашению художник Феликс должен был написать портрет масляной краской. Но он, обманув бухгалтера завода товарища Бетибиргектарова, нарисовал портрет водяной краской, то есть гуашью. В этот день мы узнали что, среди работников Увада-завода оказался и стукач с многолетным стажом, занимаюшийся доносом, как в тюремной козлодерке. Потому что в тот же день, заломив руки назад и надев на Феликса наручники, увезли вместе с портретом генсека в седственный изолятор.
Спустя некоторые время его судили за осквернения имя директора Увадазавода и за оскорбление авторитарного руководителя страны. Потом приговорили его к длительным срокам заключения. Самое интересное это то, что Феликс написал своим близким письмо из зоны, призывая их срочно совершить какое -нибудь преступление и как можно поскорее попасть за решётку. По его словам, жизнь в тюрьме, оказывается, лучше, чем на воле.
Узнав об этом, многие рабочие нашего завода, в надежде загреметь в тюрьму, стали совершать гнусные преступления. Некоторые подавали заявления в суд, чтобы их тоже судили по сфабрикованными обвинениями и всей семьёй просились в тюрьму на пожизненное заключение.
По прогнозам зекологов это движение людей должно было скоро приобрести массовой характер, и прокуроры уже назначали ставки взяток, за которые они будут сажать невинных граждан по сфабрикованным обвинениям.

 

20/09/2011.
Канада, город Торонто.

 

Плач кукушки
(Рассказ)

 

 

1

 

Ибн Ылайчибын ночью у окна, нагнувшись над белой бумагой, писал своей однокласснице Аманбалык любовное письмо. Его лицо озарялось при свете керосиновой лампы, напоминая золотую маску. За окном шел снег и кружила седая вьюга. Снежные хлопья с шорохом прикасаясь к стеклу окон, кружились, словно белые мотыльки и ему казалось, что они роем летели на свет керосиновой лампы. В комнате царила тишина и отчетливо слышались звуки тикающих настенных часов и урчание ручки над шуршащей бумагой. Иногда из дупла настенных часов выскакивала серая птичка и куковала, имитируя печальный голос одинокой кукушки, которая запоет летом, где — то в тополиной роще.Ибн Ылайчибин писал, подбирая самые нежные, трогательные слова, чтобы завоевать сердце своей возлюбленной. Содержание письма было примерно таким.

Здравствуйте, дорогая Аманбалык!

Признаюсь сразу, что когда мы учились еще в шестом классе, я безумно влюбился в вас и, до сих пор люблю! С тех пор думаю только о вас. Каждая ночь перед сном я прошу Бога, чтобы вы приснились мне. Помните, однажды вы попросили, чтобы я вам помог сделать домашнюю работу по грамматике. Тогда вы подошли ко мне так близко, что когда случайно соприкоснулись наши руки, я чуть не упал в обморок, потеряв сознания от неизвестного мне нежнейшего чувства. Идеальная форма вашего лица, прекрасные глаза, напоминающие глаза благородной олени, губы похожие на лепестки розы, гладкий подбородок, как белый мрамор, нежная шея, такие же руки просто околдовали меня и ваша божественная улыбка свела меня окончательно с ума. Может вы не поверите на мои слова, но тогда я заболел и в течение недели не смог встать с постели. Да, я горбатый и мои чересчур крупные кроличьи зубы торчат даже тогда, когда я плотно сомкну свои губы! К тому же еще я косой! Я понимаю, что со мной вы не станете счастливой. То есть я вам не пара. Но у меня тоже есть душа, есть сердце! Для меня, как святиня дорога, по которой вы ходите и дороже бесценного алмаза простые камни, к которым прикоснулись ваши ноги! На луне, которая сияет ночью за окном, есть следы вашего взгляда! Я никогда не забуду тот день, когда мы с вами сидели на пригорке, а внизу среди юлгуновых зарослях дружно паслись наши коровы, помните? И вдруг вдалеке за хлопковыми полями, где-то у береговых оврагов реки ‘Кашкалдак’, где росли и цвели медуницы, закуковала одинокая кукушка. Мы с вами стали внимать печальному голосу кукушки и вы снова красиво заулыбались, спрашивая у нее: — Кукушечка, а кукушка, сколько мне осталось жить? Как будто услышав вас кукушка опять прокуковала в ответ. Потом она умолкла. Вы грустно вздохнули и сказали, мол, кукушка куковала слишком мало. Всего лишь пять раз. Неужели мне осталось жить на этом свете всего-навсего пять лет? — улыбались вы. Я стал успокаивать вас, говоря, мол не надо быть слишком суеверной, это всего лишь примета. Не верьте, Аманбалык, это просто бред и абсурд. Ведь есть люди, которые живут и жили до семидесяти, до девяноста, а то и до ста лет. Вы думаете, что они никогда не слышали зов кукушки или, когда они прислушались к ней, она куковала им девяносто и сто раз? Да все это ерунда — сказал я.
— Кто знает, может у кукушек другая математика, и они считают в квадратах. То есть она каждым своим кукованием предсказывает людям по двадцати лет жизни. Тогда нам с вами предстоит прожить на этом свете еще минимум сто лет! — сказали вы. Я тогда просто поражался вашему остроумию, оптимизму, трактовку и расшифровку таинственного счета кукушки. Тем самым вы, сами того не замечая, совершили революцию в мировой арихметике. С тех пор, когда я пасу корову один в заливных лугах, я внимаю далекому голосу кукушки, как тогда, и, невольно вспоминаю о вас. Да, вы самая красивая и мудрая девушка на свете, Аманбалык! Я вас люблю больше, чем жизнь! Когда вы проходите мимо меня, я замираю, словно глухая стена, теряя дар речи. В эти минуты мне кажется, что вы не ходите с помощью ваших прекрасных ног, а медленно поднимаетесь ввысь, словно ярко сияющая луна, которая восходит из-за горизонта, освещая безлюдные поля, где поют сверчки и гремит далекий хор лягушек! Голос кукушки звучит, как гимн нашей юности и любви! Аманбалык, поверьте, я так люблю вас, что готов даже пожертвовать собой, ради того, чтобы вы долго и счастливо жили на этом свете! Я готов не задумываясь отдать вам свои почки, печень, сердце и легкие на трансплантацию, не дай бог, если это потребуется! Вы смысл моей жизни, музыка моей души! Без вас моя жизнь, словно безлюдная, бескрайняя пустыня!Я буду любить вас не только на этом свете, но и на том свете тоже, то есть вечно!

С тоской в сердце, ваш Ибн Ылайчибын.

Ибн Ылайчибын вновь и вновь перечитывал письмо,проверяя и думая о том, не допустил ли он случайно где нибудь орфографические ошибки. Такими мыслями он взахлеб перечитывал текст письма с начала до конца и с конца до начала. Он так долго читал, что в результате выучил текст наизусть.
В это время за окном то ли пела от радости, то ли плакала седая вьюга, заметая снегами безлюдные дороги и дворы, кружились снежные хлопья вокруг висящего фонаря, кой жалобно скрипел на ветру, словно заржавелое, пустое ведро. Глядя на невесомо летящие снежинки во мгле, на заснеженные тротуары, на деревья, Ибн Ылайчибин думал об Аманбалык, которая тоже любит снегопад. Кто знает, может она тоже смотрит сейчас из окна, как он на снег задумчивым взглядом в ночной тишине. Эх, как Ибн Ылайчибину хочется встретиться с ней, особенно сейчас, на опустелой, заснеженной улице под уличным фонарем, который задумчиво грустит, словно одинокий человек. Обнимать ее, глядеть ей в глаза, целовать в губы, в глаза, играть с ней в снежки, весело смеясь, как в далеком детстве и пригреть своим дыханием ее озябшие нежные руки. Шагать скрипучими шагами вместе с ней по покрытому снегом тротуару, разговаривая с ней, не расставаясь до самого утра. Потом проводить ее до дома и стоять долго, не отпустив ей руки, не желая расставаться даже на миг…
Такими мыслями Ибн Ылайчибин стоял долго у окна и уснул только в предрассветном часу.
Утром положил письмо в конверт и начал думать о том, как передать её Аманбалык.
— А что если сделаю из письма бумажный самолетик и закину ее через забор во двор, где живет Аманбалык — подумал он.
Но Ибн Ылайчибын быстро передумал, опасаясь того, что письмо может попасть в руки братьев или родителей Аманбалык и все пропадет пропадом. Отдать письмо прямо в руки Аманбалык в школе, это вдвойне опасно, так как там кругом будут шляться школьники, учителя и директор с завхозом — продолжал думать Ибн Ылайчибын. Он не доверял письмо никому, даже своим друзьям. Ибн Ылайчибын не опасался за себя, нет, он скорее всего боялся за Аманбалык, которая легко могла потерять репутацию среди своих подруг в случае огласки этого сверхсекретного письма.
С такими мыслями он шел в сторону школы по проселочным заснеженным дорогам, ритмично скрепя снегом. На улице было холодно, поземки, скользили по улицам, словно белые осьминоги, поднимая алмазную пыль. Вдоль дороги огромные тополя и ивы стояли все в инее, словно сделанные из стекловаты. Ибн Ылайчибин шел скрипучими шагами, в сторону школы, укутываясь в пальто, не замечая даже, как выпала секретное письмо из кармана его брюков на снег. А метель унесла письмо, то поднимая его вверх, то кружа.

 

2

 

-Ой, девчонки, глядите, что я нашла на дороге! Смотрю — на снегу лежит конверт, и на поверхности конверта рисунок — сердце, пронзенное стрелой. Если бы не этот рисунок, я бы не открыла этот конверт. Интересно мне стало. Подумала, а что внутри конверта? Потом распечатала конверт, вынула из него листочек и, — на тебе! Любовное письмо! Прочитала письмо и чуть не умерла от восторга! Такое не прочитаешь даже в любовных романах великих писателей! А вы знаете, кто является автором этого письма? Ибн Ылайчибын из десятого ‘А’! Он написал это признание своей однокласснице Аманбалык! Она очень красивая девушка, а он! — бедный горбатый и косой, к тому же еще торчат крупные зубы над его нижней губой, как у бобра. Ну, Ибн Ылайчибын! Я даже не думала, что он может написать такое! Теперь вот не знаю, что делать, девчонки. Как вы думаете, может, я неправильно поступаю, а? Письмо-то чужое все таки — сказала Тудыгыш подругам во время переменки.
— Ой, девочки, гляньте, что творится-то а в нашей школе! А ну-ка дай прочту! — сказала другая девушка по имени Ойдин и вырвала любовное письмо из руки Тудыгыш.
Тут как раз прозвучал звонок, и школьники разбежались по классам.
Когда начался урок, Тудыгыш испугалась, узнав, о том что на уроке отсутствует Ойдин. Тудыгиш от волнении и тревоги даже не реагировала на слова учителя. Она думала об одном: не показывала ли Ойдин то письмо другим девушкам?
Успокоилась она лишь после переменки, когда снова увидела Ойдин в коридоре. Она отдала любовное письмо Тудыгишу.
— Нда-а-а, этот горбатый из десятого ‘А’ далеко пойдет. Он станет самым знаменитым писателем в мире! Вот увидишь! Отгрохал такое письмо, что, прочитав его, я заплакала -сказала Ойдин.
— Ты, это, не показывала письмо другим девушкам? — спросила Тудыгыш.
— Ну, ты даёшь, Тудыгыш, как ты вообще могла подумать такое обо мне?! — обиделась Ойдин.
— Ну, тогда прости — сказала Тудыгыш и побежала в поисках Ибн Ылайчибына, чтобы отдать ему письмо, которое он потерял.
Тудыгыш нашла его на волейбольной площадке, где он стоял прислонившись к балке.
— Ибн Ылайчибын! — закричала Тудыгыш на бегу.
И, подойдя к Ибн Ылайчибыну, протянула письмо.
— На. Это я случайно нашла на улице. Больше не теряй. Ты, это самое, прости, что я распечатала конверт, без твоего разрешения — сказала она.
— Ну, спасибо вам огромное, девушка! Вы здорово помогли мне. Узнав о том, что я потерял письмо, не знал, что делать. Вы не только помогли мне, но и спасли репутацию Аманбалык. Вы очень хорошая девушка с чистой душой. Спасибо, вам еще раз! -поблагодарил девушку Ибн Ылайчибын, краснея от стыда.
-Да не за что! — улыбнулась Аманбалык и побежала обратно, скрипя снегом.

 

3

 

На следующий день один из школьников неожиданно забрался на крышу школы во время перемены и оттуда разбросал листовки с криком:
— Читайте, граждане, любовное письмо Ибн Ылайчибына, которое он написал девушке из 10-го ‘А’!
Услышав это, и глядя на листовки, которые сыпались сверху, школьники замерли на миг от удивления. Потом они начали ловить их, подбирать и читать.
Такого поворота события Ибн Ылайчибын не ожидал. Он увидел, как Аманбалык подобрала одну листовку и с красивой улыбкой на устах и с большим интересом принялась читать. После чего она вдруг побледнела и, закрыв лицо копией письма, зарыдала навзрыд. Она побежала к входу, зашла в класс и, взяв свой портфель, вышла на улицу. Аманбалык побежала домой, роняя слезы с глаз. Потом выяснилась, что Ойдин, которая вырвала письмо из руки Тудыгыш, сняла копию с текста, и ребята, перемножив письмо с помощью ксерокса, разбросали копии с крыши школы, словно вражеские листовки над осажденным городом. Как только спустился тот школьник, кой разбрасывал копии любовного письма, Ибн Ылайчибин одним сильным ударом повалил его на снег. Началась драка. Разгневанный Ибн Ылайчибин стал беспощадно бить того негодяя, ударив его ногами и руками. Тот кричал в ужасе, пытался изо всех сил спастись от ударов и из его носа сочилась кровь.Если бы их во время не разводили учителя, то он убил бы его. Ибн Ылайчибин воротился домой, горя местью и терзая себя за страшную ошибку, написав любовное письмо и никак не мог себя простить. -Нет, не они виноваты, я сам! Что я натворил, Боже! Как же теперь Аманбалык будет учиться в школе?! Я со своим дурацким письмом разбил ей не только сердце вдребезги, но и сломал ее жизнь! Бедная Аманбалык! Какой ужас! Теперь, узнав обо всем, братья Аманбалыка потеряют над собой контроль и в состояние аффекта могут ее избить до смерти или просто зарежут за то, что она опозорила их семью. Спаси ее, Боже и помоги ей! А меня накажи! Да, да, я должен ответить за содеянное и понести наказание по полной!Господи, как я ненавижу себя, какой я подонок! Какой я неудачник! Что теперь будет, если она вдруг повесится на своих переплетённых длинных косичках, не выдержав позора?! Как же я буду жить на этом свете после всего этого?! Ес ли подходящие слова в словарях, чтобы с помощью их можно было как — то успокоить ее!?.. Нет, я не имею никакое право не только жить, но и существовать на этом свете! Пойду лучше, возьму веревку, надену на шею петлю, намылив ее мылом, залезу на табуретку и повешусь!.. Хотя нет, сначало я должен отомстить за нее как следует, разбив тем сволочам головы арматурой в аккурат, а потом покончу собой. Пускай священники меня не отпевают и попаду в ад! Мне теперь все равно! Для меня угрызение совести кажется тяжелее, чем адские мучения… Хотя нет, покончив собой, я кажется, легко отделаюсь. Я должен провести остатки своей жизни в тюрьме, в темном карцере, уничтожив тех гадов, которые издевались над моей возлюбленной! — думал он, идя, как пьяный шатаясь по дороге. Ибн Ылайчибин был в таком подавленном состоянии, что ему было безразлично все что происходит вокруг и он не реагировал на ошарашенный взгляд толпы, которая шел по тротуару.

 

4

 

Ибн Ылайчибин целый день не ел ничего. Аппетит у него пропал. Только воду пил и то в надежде, как — то сконцентрироваться на то, чтобы найти выход из сложившейся ситуации. Думал он думал и решил пойти прямо сейчас к Аманбалык и просить первым делом у нее прощения, даже если она плюнет ему в лицо. Ибн Ылайчибин шел заснеженной улице, спотыкаясь и скрипя снегом, то исчезая, то появляясь в алмазной пыли снегов, которая со свистом поднимали поземки, похожие на подол белого, длинного свадебного платья невест. В снегом покрытых садах каркали во всю глотку картавые вороны, нарушая зимнюю, глухую тишину. Как только он повернул в переулок с высокими заборами, где живет Аманбалык, внезапно напали на него двое здоровых парней и начали бить его, кроя на чем свет стоит. Этими парнями оказались разгневанные братья Аманбалык, которые решили отомстить за Аманбылик. Ибн Ылайчибин не сопротивлялся им. Он хотел, чтобы братья Аманбалык убили его. они били его долго, пока Ибн Ылайчибин не потерял сознания. Братья Аманбалык развернули ногами окровавленное тело Ибн Ылайчибина и спешно ушли, исчезая в снежной пыли поземок, подумав, что он мертв. Они сломали ребро, руки и ноги Ибн Ылайчибина, разбили голову битой. Если бы не споткнулся случайный прохожий об истерзанное и полураздетого тело Ибн Ылайчибина, то он бы точно умер.Испуганный до смерти прохожий, наконец придя в себя, умудрился позвонить в скорую помощь и не заставляя долго ждать приехала медицинская бригада. После оказания первую медицинскую помощь, Ибн Ылайчибина положили на носилки и подтолкнув в карету скорой помощи, увезли в больницу.
Ибн Ылайчибын долго лежал в больнице и, когда, наконец, его выписали из лечебницы, он с трудом передвигался с помощью костылей, словно на четвереньках. Ноги и руки его были в гипсе, а голова его была забинтована. Он выглядел как мумия Фараона в саркофаге египетских пирамид.

 

5

 

Громкое событие с любовным письмом сильно воздействовало в психику Аманбалык, и она потеряла не только аппетит, но и интерес к жизни. Её родители умоляли её, чтобы она ела что-нибудь. Но она отказывалась. Только воду пила.
Постепенно её болезнь стала прогрессировать. Она страшно похудела.
Однажды врачи поставили ей страшный диагноз — рак!
После этого Аманбалык отправили в онкологическую больницу в город. Она лежала на больничной койке у окна палаты на втором этаже. Конечно, она не могла не думать о роковом письме, которое написал её горбатый одноклассник Ибн Ылайчибын. Но она не винила его, так как знала, что Ибн Ылайчибын любил её всем сердцем и не мог поступить так подло. Наверное, он потерял письмо, а злые ребята скопировали текст и размножили его на ксероксе — догадывалась она.
Ибн Ылайчибын много раз пытался зайти в больницу, чтобы посетить Аманбалыка и попросить у неё прощение за страшную ошибку, которую он совершил. Но его не пускали санитары. Когда он все-таки сумел зайти в палату, братья Аманбалыка поймали его и снова избив, вышвырнули на улицу.
Шли дни. Состояние Аманбалык все ухудшалось, и после химиотерапии её прекрасные волосы выпали. Она облысела, словно одуванчик на осеннем лугу.Ее мама ухаживала за ней, стараясь подбадривая свою дочь, говоря мол, она скоро поправится.Бедная, плакала в коридоре, тайком утирая горькие слезы. День и ночь она умоляла Бога об исцелении своей дочери. Хотя это было невозможно, но Аманбалык всячески старалась как — то успокоить свою маму.
— Мамочка, любимая -говорила она — ты это, обещай мне, что не будешь сильно горевать и плакать после моей смерти. Ты же сама сказала, мне когда — то, что не надо бояться смерти и она просто биологический процесс превращения во что — то. А душа избавившись от земных мук, вознесется в небеса и станет вечно свободной.Еще прошу об одном. Прости меня за то, что я опозорила нашу семью и именно из за меня пострадали невинный мой отец и мои братья. Видимо сам Бог всемогущий наказывает меня и это прекрасно… — сказала она, глотая слезы.
-О чем ты, доченька? Так не говори.Все нормально.Ты не опозорила нашу семью. Наоборот, ты у меня самая умная, добрая и честная. Не может подорвать твою репутацию и авторитет твоего отца и в том числе твоих братьев какое — то дурацкое письмо. Клевета все это. Тебе еще рано думать о смерти, моя солнышко. У тебя все еще впереди. Вот увидишь, все будет хорошо — успокаивала ее мама.
Время шло и пришла долгожданная весна. Чистый воздух с запахом цветущих лугов стал поступать из открытой форточки окна палаты. За окном нежно шумели белые тополя с гнездами птиц на ветках. Весело и дружно шебетали птицы.
Однажды Аманбалыку послышался голос кукушки.
— ‘Ку-кку! Ку-кку! Ку-кку! Ку-кку!’ — куковала кукушка за окном онкологической больницы. Она куковала долго, больше ста раз.
Тут Аманбалык безмолвно и горько заплакала, и жгучие слезы покатились из её глаз на мягкую, как облака подушку.Она узнала знакомый голос Ибн Ылайчибына, который куковал, подражая кукушке среди ветвей и листьев высокого дерево, растущее за забором онкологической больницы.

 

6

 

Через неделю Аманбалыка не стало. Односельчане заплакали хором, когда подняли её тобут. Тобут был таким легким, что можно было подумать, что в нём нет покойницы.Убитые горем родители и другие близкие хором оплакивали Аманбалыка, скорбно обнимая друг друга и роняя слезы. Вся махалля провожала ее в последний путь, прощаясь с ней на веки, с горькими слезами на глазах.
Самое волнительное случилось потом.
По окончании похорон вдалеке, где-то там, за хлопковыми полями, закуковала одинокая кукушка. Услышав печальный голос кукушки, близкие Аманбалыка и присутствующие на похоронах бедной девушки хором зарыдали.Потому что они знали о том что там за полями беспрестанно кукует не кукушка, а бедный Ибн Ылайчибын, который сошел с ума.

 

21/03/2014 год.
5:56 вечера.
Канада. г.Бремптон.

 

 

Раккос ибн Ваккос
(рассказ)

 

Раккос ибн Ваккос плыл на деревянной лодке, которая ритмично качали волны и чайки дружно кричали над его головой. Плыл он долго по морю, плыл и наконец пробрался на берег какого — то сказочного острова и привязал свою лодку верёвкой к стволу пальмы, растущей на песчаном берегу моря. Если не считать крики обезян и зеленых попугаев, на острове царила тишина.
Раккос ибн Ваккос, любуясь пейзажами райского острова, осторожно шагал по песчаному берегу и вдруг он увидел железного человека с красным носом и остановился. Железный человек тоже. Он глядел на Раккос ибн Ваккос, мигая горящими глазами. Потом резко повернулся и побежал, гремя, как жестянка, которую сельчане во время солнечного затмения колотят палкой. Этот звук постепенно удалялся от него.Раккос ибн Ваккос залез на высокую пальму, чтобы увидеть, куда побежал железный человек. Через некоторое время робот прибежал обратно вместе с другими роботами. Их было много. Раккос ибн Ваккос испугался толпы железных людей. В надежде скрыться от них, он спрыгнул вниз. Но не успел добраться до лодки. Они подбежали вплотную и окружили его.
Робот с красным носом радостно крикнул:
— Вот он, наш Бог! Видимо он услышал нашу мольбу и явился к нам!
Железные люди, поклонившись дружно пали на колени.
— Прости нас, Господи и благослави! — сказали они хором. Тут один из них поднял свою жестяную голову и произнёс:
— Господи, явился, наконец?! Сколько ждали мы тебя! Мы верили и знали, что ты придёшь!..
Раккос ибн Ваккос стоял в испуге, не зная что делать. Потом, взяв себя в руки, сказал:
— Что вы говорите, какой я вам Бог?! Вы в своём уме?! Я простой человек! Человек не может быт Богом! Не поклоняйтесь человеку. Это культ личности, большой грех!
— Нет — сказал тот робот — Мы хорошо знаем, что нас создал человек! Значит, человек наш Бог! Боже, не отвергай нас! После того, как ты покинул нас, вышел из строя наш энергоблок. Не хватают горюче-смазочные материалы, аккумуляторы, батарейки и запчастей. Как будто этого мало, распространилась страшная пандемия под названием ‘Ржавчина’ и ‘Коррозия ‘. Сколько роботов погибло от этой чумы! Видишь, мы все заржавели! Господи, помоги рабам своим грешным! Пожалей нас! -плакали они хором.
— Я понимаю вас. Но я ещё раз повторяю что, я не Бог! Я простой человек! Вот у меня в паспорте написано о том, что я действительно человек и имя моё Раккос ибн Ваккос! Вот пожалуйста, если не верите, можете посмотреть.Такими словами Раккос ибн Ваккос показал роботам свой паспорт.
-О Господи, так не говори! — начал кричать вожак — То что я рассказывал, это ещё цветочки! В отсутствие энергии на границах нашего острова армия роботов потеряли обороноспособность. В результате, прорвав слабое сопротивление нашей армии, напали на нас чужеземцы дикие Каргаранги и начали похишать наших соотечественников в качестве металлолома, раздавливая их под прессом. Они похитили тысячи роботов, и этот беспредел продолжается до сих пор! Каргаранги обманным путём заставляют нас работать на шахтах. Мы за какие-то 5 -6 вольтов энергии, добываем радиоактивный уран! С утра до вечера трудимся на шахтах. А что делать, жить-то надо? Помоги нам, Господи! Слушая их слова, Раккос ибн Ваккос задумался на миг. Потом, сказал:
— Ну, хорошо, я помогу вам восстановить ваш Энергоблок. Только с одним условием, что вы не будете назвать меня Богом!
Услышав эти слова, роботы сильно обрадовались.
— Хорошо! Спасибо тебе, Господи! — кричали они, плача от радости.
Чтобы успокоить взволнованную толпу роботов Раккос ибн Ваккос поднял руку. Когда шум утих, он продолжал:
-После восстановления энергоблока вы станете независимыми и перестанете работать на шахтах! Радиоактивное вещество уран вредит вашему здоровью! Если вы не перестанете поклоняться человеку, если не избавитесь от вредной привычки, как подхалимство и не научитесь самостоятельно управлять энергоблоком, то в вашем обществе никогда не будет демократии!
В это время кто-то из толпы роботов поднял свою скрипучие железную руку и громко спросил:
-Господи, а Господи, вопрос можно?!
-Пожалуйста, только не называйте меня богом, ради Бога! -сказал Раккос ибн Ваккос.
-Хорошо, Господи! А что такое демократия?!
— Ага, очень деликатный вопрос — сказал Раккос ибн Ваккос. Потом, начал им объяснить:
— Демократия — это, как вам объяснить… Это такое общество, в котором живут все роботы дружной семьёй в мире и согласии, независимо от его производства, из чугуна сделано или из жестянки. В демократическом обществе все роботы равны. Демократия это!..
Раккос ибн Ваккос не успел закончить свои слова, как один робот с квадратной головой выскочил из толпы роботов и начал кричать:
— Кого вы слушаете, граждане роботы?! Этот буржуй нас обманывает! Коррозия не от урана, а от того, что мы умываемся иногда! Наш враг номер один — это Вода! Мы не должны умываться! Я точно знаю, что он завтра будет строить на нашем острове ‘Сайланд’ бани, душевые и сауны с джакузой для нас с вами, чтобы наш род погиб от коррозии! Это он во всём виноват! Если бы он создал нас из более прочного металла, мы бы так сильно не страдали! Он, сэкономив золото и серебро, создал нас специально из жестянки! Это издевательство, братцы! Не верьте этому Богу! Бога не существует! Мы будем работать круглосуточно, в тири смены на шахтах, перевыполняя планы по добычи урана, активно участвуя в социалистических соревнованиях, оказывая безвозмездную помощь дружескому народу Каргарангов! Дорогие соотечественники, бейте этого Бога! Убейте его! -сказал он.
-Правильно, бейте его! Убейте бога! — кричал ещё один робот с шарообразной головой.
Раккос ибн Ваккос кричал в панике:
-Не бейте меня, я не Бог!
Тут один робот с боевым криком напал на Раккос ибн Ваккос. Он стал защищаться. потом, увидев небольшой кусок арматуры, быстро поднял ее и ударил ею по жестяную голову агрессивного, злого робота и он упал. Из его головы вспыхнули искры. Наверно, произошло короткое замыкание. Его глаза потухли, как пара перегоревших лампочек. Увидев это, один из роботов сказал:
-Братцы! Наш злой Бог, ударив арматурой, убил нашего железного вождя Абу Абдулкапкана! Бедный, заржавелый Абу Абдулкапкан! Мы отомстим за тебя!Бейте, убейте Бога!
После этого разгневанная толпа роботов штурмом бросились на Раккос ибн Ваккос. Тут слава Богу, он проснулся и долго не мог прийти в себя. За окном тихо сияла луна и мерцали далекие звёзды.

 

10 /11 /2009.
город Торонто, Канада.

 

Одноногий покупатель
(Рассказ)

 

Учитель птичьего языка и литературы профессор Далаказан Оса ибн Коса, чтобы найти кусок хлеба и не умереть с голоду, по вокресеньям начал подрабатывать грузчиком на шумном восточном базаре, где громко иакают ослы.
-Чий о! Чийй ооо! Чи оооооо! Чи оооооооооо! -кричали они, закрыв свои глаза с густыми, крученными ресницами и вытенув шеи.
Чтобы как — то привлеч внимание клиентов Далаказан тоже кричит.
-Жить -жить -житталалалу -лалула! Жить -жить -житталалалу -лалула!
Один из таких дней на него обратил внимания хмурый, толстый, сутулый клиент с глазами призрака по имени Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касум, который торгует сапогами. Оказывается у него на базаре есть торговые точки, где он реализовывает свои товары.
-Эй, ты, грузщик со шкафом на спине! А ну — ка иди сюда! -крикнул он.
Далаказан обрадовался и побежал к нему со своим шкафом на спине.
Потом по приказу хмурого клиента Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касума загрузил свой шкаф -тележку мешками, где лежали обуви различного размера.Потом побежал туда, куда указал клиент, громко крича:
-Жить -жить -житталалалу -лалула! Жить -жить -житталалалу -лалула!
Когда они подошли к одной из своих торговых точек Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касума, то они увидели одноногого покупателя на костылях, который разглядывал сапоги, примеряя то один сапог, то другой на свою единственную ногу. Высокорослый, тощий покупатель с длинным ишачьим лицом и с большими коровьими глазами напоминал Абу Кахри Нигаману бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдул Касуму аиста, кой стоит в своем гнезде на одной ноге. Наконец, тощий покупатель высокого роста, с большими коровьими глазами и с длинным ишачьим лицом, решил купить кирзовый сапог, который подошёл к его единственной левой ноге.
— Не жмет? — спросил покупателя продавец.
— Нет, вроде, подошел — ответил покупатель, пройдясь туда-сюда на костылях.
— Простите за глупый вопрос, а что с Вашей ногой? — спросил продавец.
— Э-э, братан, это долгое история. Это было в советское время. Тогда шла афгано-советская война. Я по природе патриот и рвался на войну. Написал заявление в военкомат, мол, я гражданин Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч хочу на фронт и прошу отправить меня хоть товарным поездом в Афганистан, на войну, хочу, мол, геройски защищать родину советскую. Но моё заявление не приняли, в связи с тем, что я был рецидивистом и долгие годы скитался по трудовым исправительным колониям тогдашнего союза. Кроме того, я был форточником, то есть открывал форточки кошельков, карманов, сумок и так далее и тому подобное.
— Извините, гражданин Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч, мы вас в Афганистан отправить не можем. — сказали мне в военкомате. — Мы опасаемся, что вы можете украсть месячную получку у своих однополчан, находясь в окопе во время артобстрела, или в танке или в БТРе. Мы думаем также, что вы не побрезгаете опустошить карманы своих командиров, разрезав их кошелёк штык-ножом и лишив их полученной зарплаты.
Но я не мог спокойно смотреть на убийство наших солдат в Афганистане и пешком пошел на войну через перевал Саланг, находяшийся в горах Хиндикуша.
И вот иду я на войну босиком с сапёрной лопатой, которую я украл из амбара военной комендатуры и — на тебе, — меня арестовали бородатые афганские пограничники.
— Ассалому алейкум, хуш омадед, бародорони азиз, — говорит один из них. — куда путь держим на ночь глядя?
Я говорю, как куда? На войну.
— Вы мусульманин? — последовал следующий вопрос.
— Нет -ответил я.
— Ах, понятно, христианин значит? — сказал бородатый пограничник.
— Нет, я безбожник, ну, еретик.
Тут кто-то из пограничников говорит:
— Астагфируллах!
Другой продолжал допрос. Я бы ответил на его вопросы, если бы один из бородатых пограничников не закричал:
— О, харомизада безбожник! Он украл мою пайсу! — вопил он, указывая на меня и обшаривая карманы своих штанов.
Оказывается, Афганцы называют деньги пайсой. Да, признаюсь сразу, что я по привычке действительно спер его пайсу, незаметно и аккуратно.
После этого они ударили меня прикладом автомата по голове, и я упал в обморок. Очнулся я в землянке.
Утром загремели дверные замки с цепями, и в землянку ворвался с автоматом в руках сердитый охранник, у которого я спер пайсу, то есть деньги, и он начал меня бить прикладом автомата Калашникова.
— Давай, ставай, шайтан! — кричал он.
После этого они меня вытащили наружу.
Ну думаю, Слава Чарлзу Дарвину, что наконец-то они освободят меня. Но не тут то было. Они завязали мне веревкой руки и ноги. Перед тем заклеить мне рот скотчем, палач начал точить нож о камень. Кто-то вырыл кетменем небольшую лунку там, где я лежал. Я говорю, братцы, что вы делаете?
— Мы тебя зарежем, то есть перережим тебе горло. Молись, шайтан в облике человека, перед тем, как мы отправим тебя в асфаласафилин! — сказал палач, потирая остриё ножа о рукавы рубахи, как бы очишая его.
— Да, вы что, товарищи, на самом-то деле. С ума сошли что ли? Как же я могу молиться, если не знаю молитву? Я же не верю в Бога! — сказал я.
— Это нас не интересует. Ты можешь говорить все, что хочешь напоследок, давай безбожник, побыстрее, а то у меня времени очень мало. Я должен обезглавить еще много таких еретиков, как ты — торопил палач.
— Ну хорошо тогда — сказал я, подумав, что они шутят и, настроив свой голос, начал петь:
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Тут меня остановили.
— Ну, хватит, достаточно, шайтаналайхуллаъна, остальные куплеты будешь петь в аду — сказал палач, крепко заклеивая мой рот скотчем. Потом они подтащили меня, словно барана, поближе к лунке и палач зализывая острия ножа языком, как бы смачивая его слюной, чтобы легче било перерезать мне горло. Но тут вдруг прилетела военная авиация и началась бомбардировка. Недалеко от нас упала со истошным свистом авиабомба и взорвалась. Я потерял сознание. Когда пришел в себя, я увидел палача, лежащего с ножом в руках, а его голова лежала рядом с ним.
— Ну, думаю, дела, и хотел подняться, смотрю, нет моей одной ноги. У меня не было времени, для страха и слёз, так как нужно было удрать скорее с того места, пока не пришли боевики эмира Бисмиллахана. Поэтому я быстро начал разрезать веревки, которыми были завязаны мои руки, используя нож палача, того самого, который торопил меня, не давая мне допеть всемирный гимн голодранцев «интернационал». Освободив руки, я сорвал скотч со рта и начал ползти, аккуратно подтягиваясь на локтях, по — пластунски. Как раз в этот момент я услышал разговор на узбекском языке и ошалел. Гляжу — идут в мою сторону двое в солдатской форме, и я их сразу узнал. Ими оказались мои односельчане Адкохор и Гоппоржон, которые в прошлом году уехали служить в армию. Они чуть не застрелили меня из дробовика. Хорошо, что я успел закричать:
— Адкохор! Гоппоржон, это я, ваш односельчанин, товарищ Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч!
Адкохор с Гоппоржоном не поверили своим глазам.
— Ничего себе, Шурабидин-ака, что вы тут делаете? — спросили они.
— Эх, это долгое история — говорю я им.
Они приподняли меня и я, упираясь на них, поковылял на одной ноге. Пока они вели меня до военного вертолета, я им обоим очистил карманы. То есть спёр их получки вместе с военными билетами. А что делать — привычка у меня такая. Не могу жить не воруя. Потом лечился в госпитале и получил медаль за отвагу. Назначили мне солидную пенсию. Вот сегодня я получил пенсию и пришел сюда, чтобы приобрести себе новый сапог. Не босиком же мне идти на войну, правильно? Ну, сколько просим за сапог? — сказал одноногий покупатель Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч, заканчивая свой интересный рассказ.
Продавец называл цену.
— Ну, это за пару сапог, а я хочу купить только один сапог и заплачу половину цены от той, что вы назвали. Вот, берите — сказал инвалид афганской войны товарищ Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч, протягивая продавцу половину цены.
— Не-е-ет, я продаю сапоги только парами. Так, не пойдет, не-е-е, не-е, давайте, снимайте сапог — сказал продавец.
— Нет, не сниму, хоть убей! — сказал упрямый инвалид афганской войны товарищ Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч.
Тут в разговор вмешался Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касум.
— Ты чего одноногий?! А ну-ка сними сапог, пока я тебя не укокошил! — пригрозил Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касум.
— Я герой афганской войны Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч! А кто ты такой вообще?! Чего ты вмешиваешься в наш разговор?! Катись отсюда, козел! — сказал Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч, тыкая своим костылем в грудь Абу Кахринигману бужуру Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касуму.
А про характер Абу Кахринигмана бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касума наши читатели хорошо знают. Он — цоп! — ухватился за конец костыля Журабидинова Шурабидина Турабидиновуча и нанес несколько ударов кнопочным шилом в его здоровую ногу.
— Тот от жуткой боли закричал во весь голос, качнулся и, потеряв равновесие, упал, ударившись головой о бетонную поверхность. Быстро собрались люди и окружили бедного инвалида Журабидинова Шурабидина Турабидиновуча. Он лежал, распластав руки, с окровавленной головой, с сапогом, надетым на единственную ногу. Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касум с презрением снял сапог с ноги Журабидинова Шурабидина Турабидиновуча и отдал его своему продавцу. Кто-то опознал одноногого покупателя и сказал:
— Э-э, да это же наш односельчанин, отпетый алкаш Журабидинов Шурабидин Турабидиновуч, который в прошлом году по пьянке заснул на рельсах железной дороги, и поезд отрезал ему ногу! Кажется, он снова напился.
Видимо, кто-то успел позвонить в родную милицию, и она приехала завывая сиренами вместе с каретой скорой помощи. Милиция опросила свидетелей, и Абу Кахринигмана бужур Каландар Дукки Кара булут Ибн Абдель Касума, в присутствии понятых, арестовали, предъявив ему обвинение. Потом посадили его в ‘воронок’ и увезли в следственный изолятор.

 

16/12/2018.
6:18 вечера.
Канада, Онтерио.

 

 

Аптека
(Рассказ)

 

Вчера мой отчим заболел. Я залез на крышу нашей избушки и кричал во весь голос, вызывая «Скорую помощь». А что прикажете делать, ежели нет поблизости телефона? Я долго кричал, но доктора так и не приехали.Мой отчим лежал и стонал, тяжело дыша.Мачеха моя плакала, поглаживая голову отчима. Потом она вышла во двор и оттуда принесла охапку снега.
— Нишанбай-ака, нате, ешьте, вам нужно поесть — сказала моя мачеха, градом роняя слёзы и протягивая снег моему отчему.
— Спасибо, моя любимая гражданская жена, зарегистрированная в ЗАГСе, без участия христианской церкви и шариатского закона. Но мне почему-то есть не хочется, нет аппетита. — Их, их, ихм — уххо — уххххв- ухххххв! Ухху, ухха!..Ты только обещай мне, дорогая, что похоронишь меня на христианском кладбище, в случае, если врачам не удастся спасти меня… ихм -ихм, ухххув!..Господи, спаси и сохрани раба грешнего своего Нишанбая ибн Кишанбая… — сказал отчим, мелко крестясь и краснея до самой шеи, как сердитый индюк от сильного кашля.
Мачеха моя все плакала, молясь Аллаху, чтобы он помог моему отчиму. Потом обратилась ко мне:
— Сынок ты мой приемный, отвези своего родного отчима в больницу. У него час за часом усиливается болезнь и поднимается температура. Если температура не снизится, то от его жара растают снега, и весна начнется раньше срока. Весна конечно, хорошо, но не для нас. Во-первых, наша избушка, построенная из снега и льда растает и рухнет, и мы останемся на улице. Во-вторых, начнётся посев хлопчатника на этом поле, и сюда волной, словно облака саранчи, хлынут полчища журналистов и экстрасенсов, чтобы узнать причину этой природной аномалии. Потом большие чиновники начнут требовать от твоего отчима, чтобы он заболел ещё сильнее и свое сверхвысокой температурой вызвал весну по всей стране, чтобы пораньше начать весенние посевы на хлопковых плантациях — сказала моя мачеха.
— Тогда мне нужно отвезти отчима в больницу как можно быстрее — сказал я и, уложив отчима на сани, пошел через поле в сторону районного центра, где находится инфекционная больница.
Пока я вез отчима в больницу, мы оба заиндевели. Зашел в приёмную, поднял отчима и положил его на кушетку. В больнице было холоднее, чем на улице. Медсестра, беспрестанно чихая, сидела в регистратуре в шапке-ушанке и в драповом пальто, накинутого поверх белого халата. Холодные и мрачные стены больницы вторили эхом её чиханию. Она так сильно чихала, что со стены сорвался портрет Гиппократа.
Через час вышел врач терапевт в белом ватном халате, в старых валенках, с облысевшей шапкой ушанкой на голове. Он беспрестанно кашлял и очень тяжело дышал. Дышал со свистом, как чайник аристократов. Время от времени он брызгал в рот баллончиком ингалятора, который облегчает дыхание больного, страдающего тяжелой формой бронхиальной астмы. Но, видимо, тот ингалятор не помогал доктору, и он, насыпав в ладонь много разных таблеток, сунул их в рот и стал жевать, как конопатый мальчик, который жуёт в лесу бруснику, наполнив ею рот до отказа.
Температура моего отчима неумолимо продолжала подниматься, и он бредил. Больной врач начал обследовать моего отчима трясущимися руками, признавшись, что он, кроме всего прочего, страдает также болезнью Паркинсона. К тому же ещё у него была аллергия на холод. То есть, по его словам, на холодном воздухе он краснеет как зажаренный краб, и его лицо пухнет, изменяя его внешность до неузнаваемости.
— Сердце мое тоже каждый день напоминает о себе, бьется с бешенной скоростью, колит как шила, колотит и давление с сахарным диабетом мучают, так как я долгие годы болел гепатитом «С» и сейчас страдаю гастритом .Еще я заядлый курильщик, и курю только папиросы «Беломорканал» — две пачки в день. По этому мое лицо похоже на пепел, и оно морщинистое как луна полуночная, которая сияет над безлюдным кладбищем, где безмолвно летают летучие мыши и хохочет пересмешник. Теперь вот прихватил туберкулез на худой конец — сказал доктор, продолжая глухо кашлять и дышать со свистом.
Услышав это, я постарался, насколько это было возможно, не дышать, чтобы не заразиться опасными, смертоносными вирусами и бактериями лечащего врача. От отчима, как от навоза весной, начал подниматься пар. Он пыхтел и тяжело стонал, облизывая засохшие губы, словно человек, тяжело раненный гаечным ключом в сражении за территориальной целостности своей участки со своим соседом трактористом, который подпольно занимается рукопашным боем в подвале дома своего механика по кличке Сабркаса Индамаишингомасин. Имя этого подпольного тренера в переводе на другие языки, звучит примерно таким. Дырявая чаща терпения, молчи и ни о чем не говори.
Врач написал на латыни гвоздем на клочке рубероида записочку и отдал её мне.
— Вот рецепт, и — ноги в руки — бегите в аптеку. Без этих лекарств мы не сможем лечить вашего отчима, гражданин приемный сын тяжелобольного пациента господина Нишанбая ибн Кишанбая!.. Уххххв ухххххв ухххв!.. Кххххххумк, аххххххххк, чааак! — плюнул врач на пол.
— Хорошо, докторджан — сказал я и вылетел на улицу.
Потом, спотыкаясь и падая, побежал по скользкой дороге в сторону аптеки. Когда я прибежал в аптеку, то увидел, как один безбородый старик, без головного убора, с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс» и с галстуком на шее, стоял, глядя на витрины аптеки, как на террариум.
— Что вам угодно, бабай? — спросила у него эмо аптекарша с накрашенными чёрной помадой губами
— У вас… ааааа… эти самые, презервативы есть? — сказал старик неожиданно и на удивление тяжелобольных, которые стояли в длинной очереди за лекарствами. Услышав слова безбородого старика без головного убора с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс» и с галстуком на шее, аптекарша даже покраснела. Потом сказала:
— Есть, а какие Вам… то есть… с усами аль без?.. У нас есть импортные презервативы разного цвета на любой вкус, то есть широкий ассортимент. Вот пожалуйста — розовые, белые, красные, черные, голубые, серые, желтые, синие, полосатые… и фиолетовые тоже есть… Интересно, а зачем Вам презервативы, бабай?.. Ну баба-аа-ай!.. — сказала аптекарша, хитро улыбаясь.
— Дайте мне презерватив самого большого размера — сказал безбородый старик с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс» и с галстуком на шее, без головного убора.
От этих слов аптекарша широко раскрыла глаза, резко втянув воздух в легкие и закрыв ладонью губы, накрашенные помадой черного света. Тяжелобольные, которые стояли в очереди за необходимыми лекарствами, тоже.
— Вот, пожалуйста. Это самый крупный размер — сказала аптекарша, придя в себя, и протянула презерватив безбородому старику без головного убора, с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс», и с красным галстуком на шее . Старик взял презерватив и снова обратился к аптекарше с вопросом:
— А, этот презерватив прочный? Я имею в виду, не порвется ли он нечаянно при использовании?
— Да, прочный, прочный, бабай — сказала аптекарша, с укором глядя на надоедливого, странного безбородого старика с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс», и с галстуком на шее, без головного убора.
— А вы уверены? — спросил снова старик с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс», с галстуком на шее, без головного убора.
— Да говорю же Вам, что этот презерватив прочный!Импортный! Фирма гарантирует, бабай! Сколько можно повторять?! — сказала аптекарша.
— А что вы кричите на меня? Вы аптекарша, а я покупатель. Почему нарушаете закон о правах потребителей, который чёрным по белому, жирными буквами написан в Конституции нашей необъятной страны, где бурно цветет демократия, как урюковое дерево весной за окном?! Прежде чем купить что-либо, мы имеем права спросить или нет? Почему вы ущемляете мое человеческое право, гражданочка?! — рассердился безбородый бабай с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс» , с галстуком на шее, без головного убора.
Испугавшись политических слов безбородого старика, аптекарша заулыбалась, показывая золотые коронки зубов и стала просить прошения. Тогда старик сказал:
— Ну ладно. Только у меня ещё один деликатный вопрос. Есть ли у Вас примерочная? Я хочу испытать это резиновое изделие на прочность. Все, кто находился в аптеке окосели от услышанного. Аптекарша тоже. Но ради того, чтобы избежать международного политического скандала, она не стала спорить с безбородым стариком с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс» , с галстуком на шее, и без головного убора.
— Да, пожалуйста, вот у нас ест ширма — сказала аптекарша, указывая на занавеску. Безбородый старик с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс», с галстуком на шее и без головного убора, поблагодарил аптекаршу и пошел в сторону ширмы и долго там пропадал. Через пятнадцать минут аптекарша не выдержала и заглянула за ширму. Глянула она, и от удивления у неё отвисла нижняя челюсть. Оказывается, безбородый старик мерил презерватив, надевая его на свою седую голову, постриженную в стиле «полубокс», и задыхался. Тогда аптекарша быстро сняла с головы безбородого старика презерватив, как снимают противогаз, и начала оказывать ему первую медицинскую помощь. Наконец, безбородый старик пришел в себя, и аптекарша облегченно вздохнула.
— О слава тя Господи! Эх вы, бабай, зачем мерили презерватив, надев его не туда, куда следует, на голову свою? Вы что, спятили? — сказала она.
— Это деликатный вопрос, однако, госпожа аптекарша. Вот вы говорите, что я должен был надет этот презерватив не на голову а, извините за выражение, на половой орган. А какая разница между мною и половым органом, ежели я никому не желал добра на протяжение всей своей жизни. Я предал своих друзей за гроши. Был завистником. Работая авторитарным руководителем, то есть диктатором, похищал народное добро, получал взятки в огромных размерах, купил себе за сотны миллионов долларов роскошные особняки в швейцарских Альпах, приватизировал недвижимость бесплатно, не платил налоги государству, злоупотреблял своей должностью, угнетал свой собственный народ, оставляя людей зимой голодными, без газа и электричества. Сам, при этом лежал в теплых, освещенных гигантскими люстрами комнатах особняков, на мягких, пушистых постелях, похожих на весенние облака. Кушал черную и красную икру на завтрак, ел плов с бараниной и с жаренными перепелками на обед, мягкие, вкусные шашлыки, тандыркабаб из овечек «Барра» на ужин, в то время, как простые люди нашей страны голодали в холодных квартирах, похожие на холодильники и в лачугах вместе со своими маленькими детьми, мечтая о куске хлеба. Эвон сколько ни в чем не повинных людей я погубил, отправляя их в тюрьмы и в концентрационные лагеря, где убивают людей за инакомыслие, за свободолюбие, под пытками, зажаривая их живем с помощью электрического тока и бросая в котлы с кипятком! Скольких прекрасных поэтов и писателей я убил, за стенами тюрем, надевая собственноручно на их голову полиэтиленовые пакеты, перекрывая им воздух! Уничтожал рукописи их произведений, которые они писали в тюрьмах и в колониях строго режима о родине, о свободе народа, о человеческом счастье, об улыбках любимой женщины, о разлуке, о тоске, о зорях, о лугах, о своих отцах и матерях и о детях своих, которые они не видели долгие годы! Теперь я твердо уверен, что между мною и половым органом нет разницы, аптекарша!- сказал безбородый старик с седыми волосами, постриженными в стиле «полубокс», с галстуком на шее и без головного убора и горько заплакал, сотрясаясь всем телом.
Мы тоже невольно заплакали хором, жалея бедного, бывшего кровожадного, мерзкого диктатора. Аптекарша тоже рыдала, вытирая слезы в подол своего халата.
Через часа два подошел мой черед, и я, купив нужные медикаменты, побежал обратно в больницу.

 

27/12/2011.
2:34 дня.
город Торонто, Канада.

 

 

Туман
(Рассказ)

 

 

1

 

В поселке «Куйганяр» жила одна красивая вдова по имени Салима, которая торговала молоком.
Однажды прекрасным ранним утром, когда я вывешивал на сук плакучих ив клетки с перепёлками, проходя мимо нашей пекарне, она громко оглашала:
— Молоко! Кому молоко?! Свежее молоко!..
-Остановив женщину, я поздоровался с ней. Она подошла ко мне и, спросила:
-Сколько вам литров молока?
— Один… Нет — нет, два. Два литра, пожалуйста — сказал я.
Она всё ещё улыбаясь, взяла двухлитровую банку с молоком и протянула мне. Когда я взял банку с молоком, наши руки случайно прикоснулись.
Когда её руки коснулись моих, я растерялся. Трудно мне описать те чувства момента прикосновения наших рук.
Когда возвратил ей пустую банку она сказала:
-Ака, хорошо, что я встретила вас. Дело в том, что мой сын недавно купил новый тандыр. Мы его не можем установить. Может вы поможете? Вы же всё-таки специалист… Как говорят в народе, даже воробья резать должен мясник. Ну, как, придёте? Помогите, пожалуйста…
Такими словами она красиво улыбнулась.
Я ей сказал:
-Обязательно. Только скажите своему сыну, пусть заготовит глину с соломой. После обеда приду.
Услышав это, она сильно обрадовалась:
— Спасибо вам, ака. Приходите я вас буду ждать. Специально для вас я приготовлю плов на бараньем курдюке -пообещала она
-Хорошо — улыбнулся я.
Она ушла. После обеда я пошёл к ней.
Увидев меня, она сильно обрадовалась, как маленькая девочка. Пригласила меня к топчану, где были устланы мягкие курпачи (матрасики на чём сидят), и где стояла хантахта (стол на коротких ножках,) за которым было удобно есть.
Сев на курпачу, я по обычаю почитал короткую молитву из Корана, чтобы в том доме всё было хорошо. Гляжу, за цветником парень молча готовит глину.
От усердия на его лице налепилась глина. Салима ему говорит:
-Денгизхан, поздоровайся с мастером-тандырщиком. Тот из -под земли поглядел на меня враждебным взглядом и сплюнул в сторону сквозь зубы. Он, не сказав ни слова, продолжал работать.
Я зашёл в амбар, переоделся и тоже начал работать. Салима помогала, подавая мне гувалу.
Гувала — это овальные нежженные кирпичи без какой- либо грани, сделанные из глины. Я клал эти овальные кирпичи на фундамент постамента тандыра. Сверху я разложил глину, которую в помятых ведрах молча принёс Денгизхан. Таким образом, постепенно начали выстраивать постамент. Когда Денгизхан уходил за глиной, я украдкой оглядываясь вокруг, низким голосам сказал Салиме:
-Хороший однако, у вас сын. Салима грустно улыбнулась:
-Вылитый отец. Его отец тоже был ревнивым.
-Почему «был «? Ваш муж умер что ли? — спросил я.
Она сказала:
-Нет , он покинул нас. Где он только шляется — одному Богу известно. Говорят, что он под Бухарой сидит в Караулбазарской тюрьме…
В этот момент Денгизхан поднёс глину и нам пришлось прервать разговор.
Я вылил глину на постепенно вырастающее основание постамента.
Взяв пустые вёдра, Денгизхан хмуро пошёл прочь. Мы с Салимой продолжали класть на глину нежженные овальные кирпичи и я начал опять прощупывать душу Салимы:
— Покинул, говорите? — Извините за глупый вопрос, и какие теперь планы?
-В каком смысле? — спросила она.
-Ну , в смысле, начать новую жизнь… Не хотите ли выйти замуж?
Салима ответила:
-Нет, не хочу. Жизнь с моим бывшем мужем вот где стоит — сказала она, проведя большим пальцем поперёк горла.
— Одиночество по ночам не мучает? — говорю я ей. Она в ответ:
-Нет, я как-то привыкла к этому. Даже не думаю об этом.
— А я вот мучаюсь от одиночества — сказал я.
Салима говорит:
— Да, я слышала что у вас нет жены.
И чтобы не упустить из рук эту женщину, я солгал:
-Я приехал сюда, чтобы стать пекарем. С женой просто, как говорится не сошлись с характером.
-Сколько у вас детей? — спрашивала Салима.
-У меня двое сыновей.
В этот момент опять пришёл наш носильщик глины и с неприязнью протянул мне вёдра. Видимо он слышал всё, что мы говорили.
Через полчаса постамент был готов. Мы осторожно втроём подняли тандыр и поставили его на постамент. Потом начали обмазывать его глиной, перемешанной с соломой. Когда установка тандыра закончилась, я велел Салиме положить в тандыр сухого хвороста и растопить его.
Она так и сделала. От растопки над тандырам поднялся пар. К этому времени усталое cолнце тихо садилось за горизонт, где догорал день. Начало смеркаться.Мы наполнили тандыр сначала щепками, а потом заложив дрова постепенно усилили топку. Теперь в темноте под звёздным небом тандыр казался, как огромная голова огнедышащего дракона .
-Всё — сказал я — больше не надо поленьев. До утра просохнет.
Закончив работу, мы умылись и на ужин поели вкусный плов, приготовленный, как Салима, обещала на бараньем курдюке. Денгизхан, не произнося ни единого слова, ел, как немой.
На него я не обижался. Понимал его. После ужина попрощавшись с Салимой я вышел на улицу. Она хотела дать мне деньги, но я не взял.
С этого дня меня ударил гром любви так, что от этого удара я стал, как контуженный. Без Салимы дни мои словно поздняя осень наполнялись грустью. Днём и ночью думал только о ней.
Думал-думал и, однажды в мою голову пришла мысль, написать ей любовное письмо. Подбирая самые сентиментальные слова, которые могут возбудить жалость, написал любовное письмо, чтобы при первой возможности отдать его Салиме.
Наконец появилась такая возможность и я отдал ей письма. Когда она собралась распечатывать конверт, я ей сказал:
-Не надо, дома почитаете.
Салима покраснела от смущения и пошла домой.
Текст письма был таков.

Здравствуйте, Салима!

Скажу прямо, что я влюбился в вас! Я без вас не могу жить. Короче, я вас жду завтра у озера «Палванкёл» от 12 до 1 часа дня. Если не придёте, это письмо превратится в свидетельство моей смерти. После часа дня, я утоплюсь в озере.

После того, как она пошла прочь, я задумался. Потом, словно волк в клетке, всё ходил туда — сюда и все думал:
— А вдруг она не придёт на стрелку? Что тогда? Как мне жить потом? Тогда, согласно своей клятве, я должен топить самого себя в озере! Ну и дурак! Не надо было отдавать ей письма! Какой дурак а, ой какой я дурак!… Сам себя приговорил к смерти! А, может, придёт, кто знает…
К вечеру я воротился домой. Поужинал, лег в кровать и погрузился в сон.
Утром, плотно позавтракав, отрабатывал сценарий, который сам сочинил вчера. К 11 часам я умчался на озеро на своем старом велосипеде с пышным букетом цветов.
Сидел на берегу озера, прислушиваясь к пению лягушек, которые хором квакали, вздувая пузыри. За шумящими на ветру камышами блестела прозрачная вода.
В ожидание Салимы я уселся под тенистыми огромными тополями и пристально смотрел на дорогу. Издалека послышался треск мотора и поднялась дорожная пыль. Кто-то ехал по пыльной дороге на мопеде. Он ехал мимо озера и поднялся по каменистой дороге на верх. Но Салимы не было видно.
Глядя в небеса, я шептал, как береговые камыши на вольном ветру, обращаясь к Богу: — Господи, если ты есть там на самом деле, то, пожалуйста, сделай так, чтобы Салимушка моя пришла!..
В это время в шолипое (поле, где выращивают рис) работали нагнувшись двое мужчин и вдалеке начал кричать осел.
-Всё — думал — я. Пришло время ликвидировать себя. Я точно знал, что тот осел, как часы швейцарского производства, ни на секунду не опаздывая, каждый день иакал ровно в час.
Я вплотную подошёл к берегу озера, где росли камыши, снял свою поношенную тюбетейку с головы и с размаху бросил его в воду.
-Было не было! Раз дал слово, так давай шлёпни теперь сам себя! Всё равно где-то, когда-то помрёшь. Человек рождается чтобы умереть. Лучше умереть с честью, чем с позором уйти из жизни -подумал я.
Такими мыслями я пошёл в поисках груза, чтобы вешать на свою шею и ноги. Верёвки у меня были в багажнике велосипеда.
Среди кустов юлгуна я долго выискивал подходящий камень и, наконец, нашёл. Готовясь к самоликвидацию, я поднял его. Как раз в это время я вдруг услышал женскую плачь.
Положив камень на землю я побежал к берегу. Там на берегу озера, где росли камыши, стояла Салима и плакала, глядя на мою тюбетейку, которая плавала на поверхности воды.
-Ой, Касум-ака! Что вы наделали?! Неужели нельзя было ещё немного подождать? Как я любила вас! Ой, как я любила! Я никогда никого так безумно не любила! Что я плохого сделала тебе Господи?! Почему отнял ты у меня счастье, которое я еле нашла?! Гляди, Господи! Видишь его осиротевший велосипед?! Как же я буду нынче жить без него?! — плакала Салима.
Услышав её плачь, прибежали те двое в белых кальсонах, работающие на рисовом поле. Один из них говорит:
-Что с вами, невестка? Почему плачете?
— Ой, помогите ему! Спасите! Человек утонул!.. -кричала Салима.
Двое в белых кальсонах в растерянности глядели на воду, где плавала моя тюбетейка. Потом, как две лягушки прыгнули туда, и поныряв долго, вновь появились на поверхности воды, как водолазы. Набрав воздух в лёгкие, они опять нырнули.
Я не мог больше терпеть и кричал:
-Салима! Я тут! Живой!..
Слима от испуга отскочила назад. Потом покраснела до ушей от смущения. Я побежал к ней . Она бросилась в мои объятия.
Я обнял её и стал успокаивать. В этот момент двое спасателей береговой охраны в кавычках опять поднялись от нехватки H2O поверх воды с водорослями на ушах. Широко открыв рты и запасаясь воздухом, они хотели было снова нырнуть, но тут я их остановил:
— Братья, я тут! Живой! Всё, отбой! Вы проявили настоящий героизм! Спасибо огромное!
Они вышли из воды и посмотрели на меня с недоумением, а один даже с презрением.
Я им говорю:
— Знаю, спасибо на хлеб не намажешь. Поэтому братцы, пол-литра с меня.
Один из них, убирая с ушей водоросли, спрашивает:
-Чего пол-литра?!
-Вы чего мужики, с луны свалились что ли?! Пол-литра водки! Жидкость есть такая, жгучая! Огненная вода!- говорю я им.
Второй говорит:
-Мы не употребляем спиртного. Вера не позволяет. Мы пять раз в день намаз читаем, молимся, понял, дурак?!
-Ну , как хотите. У нас, как говорится, демократия! То есть, не будем заставлять. Насильно мил не будешь! Сам выпью за вас, за ваше здоровье, господа! -сказал я.
Двое в белых кальсонах из береговой охраны, в кавычках, шлепая мокрыми штанами и недовольно мотая головами, ушли.
А я, посадив на велосипед свою любимую Салиму, поехал домой.
Таким образом, в истории своей жизни без войн и без жертв я завоевал сердце Салимы и установил свой флаг любви. Для того, чтобы сохранить эту империю любви, я был готов на все. Но мой приемный сын Денгизхан недолюбливал меня.
Вот уже неделя, как нас повенчал имам местной мечети и мы с Салимой начали жить настоящей жизнью.

 

2

 

Через какое -то время мы с моим приемным сыном нашли наконец, общий язык.
Однажды в новогодний вечер мы втроём снарядили пластмассовую ёлку. Развесили разноцветные игрушки на нее, смонтировали маленькие мигаюшие лампочки и накрыли праздничный стол.
Салима приготовила вкусную шурпу и жаркое. Настроение чудное! Я незаметно зашёл на кухню, где Салима готовила ужин и обняв её сзади, начал целовать. Стараяссь выпутаться из моего объятия, она шепнула:
-Что ты, отпусти… Там же наш сын Денгизхан. Стыдись…
Она с силой ускользнула и подняв деревянный черпак, как шпагу, напала на меня, словно фехтовальщица. Взяв крышку кастрюли в качестве шита я стал защищаться. Потом отошёл к двери. Там стоял Денгизхан и он подбадривал свою маму:
— Бей его, мам! Ударь по голове черпаком, по голове! -кричал он, весело смеясь.
Салима ещё ожесточённее стала наносить удары. Я выбежал на улицу. Было темно, шёл снег. Улицы, дворы, крыши домов и деревья были покрыты снегом. При свете висячего фонаря, которая жалобно скрипела на ветру, кружились снежные хлопья, словно встревоженный рой белых пчел. Где-то на улице доносился далекий смех и крик пьяных людей.
Я всё защищался, но к Салиме пришла «военная помощь». То есть Денгизхан, схватив меня, неожиданно оттолкнул. Поскользнувшись и потерял равновесие и упал на сугроб. Они вдвоём закидали меня снегом. Я смеялся. Они тоже. Смотрю, они сидят задыхаясь и смеются. Я взял горсть снега, скомкал его и запихав его в воротник Денгизхана побежал домой. Они за мной.
Зайдя в дом, мы долго смеялись, тяжело дыша.Потом мы вошли в зал и стали смотреть телевизор. Салима пошла на кухню. Через полчаса мы сели за стол и начали кушать. Ели, пили, беседовали и не заметили, как быстро прошло время. Когда часы пробили 12-00, я открыл шампанское и наполнил бокалы. Как только подняли бокалы, тут кто -то постучал в дверь. Я открыл дверь и ахнул от удивления. На пороге стоял сам Дедушка Мороз с длинной белой пышней бородой в ярко красной шубе и с мешком такого же цвеета на плечах для подарков! Ну думаю, дела! Честно говоря, я не ожидал такого. Как обрадовались мы тогда, Господи! Поздоровавшись с ним, мы пригласили его к столу. Я ему тоже налил шампанского. Мы выпили в брудершафт. Потом сели. Сидим, едим, веселимся. Думаю, вот это настоящеея счастье — сидеть на новогодном вечере с настоящем Дедом Морозом! Я говорю:
Слышь, Дедушка Мороз, я никогда не получал новогодные подарки в детстве. Твой приход — самый большой подарок для меня!
Дед Мороз, вытирая жирные губы в край полотенцы, сказал:
-Я принёс всем вам подарки. Тебе тоже. Дай -ко я вручу вам новогодные подарки, пока не охмелел. Ну-ка, вставайте быстренько.
Мы встали.
-Ты, это… Стихи читать умеешь? — спросил меня дед мороз.
-Да — сказал я.
-Тогда подойди поближе к ёлке и читай. Я подошёл к ёлке и, как мальчик, начал читать стихи.

 

В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная
зелёная была .

 

Дед Мороз похлопал в ладоши.
-Молодец. А ну закрой свои глаза -сказал он. Я закрыл глаза.
-Теперь подними правую ногу и стоя в позе аиста, загадай желание.
Выполнив все его требование, я стоял в ожидание подарка. И вдруг от нанесенного сильного удара в мою морду, я, буквально слетел с места, круша наряженную ёлку. А Дед Мороз продолжал бить меня руками и ногами по жизненно важные части моего организма, ругая не цензурными словами, как говорится, на чём свет стоит.
Я говорю:
-Ты что, Дедушка Мороз, охренел, что ли? Зачем ты меня бьешь? Что я сделал тебе плохого? Не бей меня! Я инвалид кровопролитной совето -авганской войны!
Салима, замерла от страха. Потом начала кричать.
-Вай даад! Помогите, убивают!
Но сумасшедший Дед Мороз не остановливался. Тут, неожиданно он поскользнулся на корку арбуза и упал.
Дед Мороз лежал на полу без сознания, лишённый бороды и усов. Тогда Салима, закрыв лицо руками, крикнула. -Господи! Глянь, сынок, это же твой отец! Денгизхан спешно нагнулся к лежавшему Деду Морозу и обняв его за шею, заплакал:
-Пап! Папаня! Извини, родной, мы не знали!
Мне стало как-то не по себе. Я не знал, что делать. Хорошо, что добрые соседи успели позвонить и приехала милиция. По этому инцинденту они составили протокол. Потом меня, как пьяного хулигана, избившего в целях ограбления доброго Деда Мороза, увезли в вытрезвиитель.
Ох, этот, так называемый, вытрезвитель, что ни на есть самое паршивое из мест, где я когда-либо побывал. Выловленные, как бездомные собаки, алкаши спали, громко храпя. Некоторые бредили, отдельные даже портили воздух, издавая звуки, как тоскливый, далёкий гудок корабля атомохода, который раскалывает льды в Северном Ледовитом океане.
Кругом, словно химическое оружие массового поражения, воняли грязные, вспотевшие ноги и дырявые носки алкашей.
В камере не было окон. Дверь толстая и железная. Еле дотянул до утра. Утром, как только открыли железную дверь, я как минотавр, широко расширив ноздри, с жадностью втянул свежий воздух в лёгкие. Смотрю, за оградой сидят милиционеры и заполняют какие-то бланки. В этот момент в камеру вошёл толстый милиционер почти без шеи, держа в объятиях ремни от брюк, которые они отбирали, чтобы мы не повесились на них и с помощью этих ремней не задушиши друг друга.
Ремни эти он вышвырнул нам под ноги. Каждый стал подбирать свой ремень. Я тоже искал и нашёл свой с рисунками крокодила дешёвый ремень. Как только надел ремень в брюки, один милиционер позвал меня:
-Эй, шайтан, который избил Дед Мороза, как твоя фамилия? Я назвал свою фамилию. Он записал. Второй милиционер уставился на меня со злобным взглядом и говорит:
— Ну, твааарь, ты зеленый! Ну, неблагодарный шакал! Дедушка Мороз принёс ему домой подарки, а он избил его, скотина! Позволил бы закон я бы тебя собственными руками задушил!
В ответ я ничего не сказал, зная, что в такие моменты спорить с сотрудниками правоохранительных органов, чревато последствиями. После этого сотрудники вытрезвителя сделали перекличку. Потом поэтапно начали передавать алкашей родственникам.

 

3

 

Зимняя ночь. Густые туманы за окном. Мне дико хотелось, пойти к Салиме, увидеться с ней. Но как бы мне не было трудно, не хотелось мне разрушить ее востановленную семью. Думал, думал, потом все же решил идти.
Я оделся, обулся и вышел на улицу. В таком густом тумане не трудно сойти с дороги и упасть в какую-нибудь яму или в канаву, удариться головой об дерево и даже можно заблудиться. Такими мыслями, я осторожно пошёл в сторону дома Салимы, мерно скрипя снегом.
С детства я люблю туманы и холодные зимние вечера. Помню, как в детстве, укутываясь в полосатый чапан и нахлобучив почти облысевшую шапку-ушанку, которую съела моль, ко мне приходил мой школьный друг Уктам. С ним мы вдвоём ходили в школу.
С трудом шагая и оставляя первые следы на утреннем снегу, мы глядели на огромные и высокие заиндевелые тополя, как на горные скалы, где снежная лавина висела на волоске. Мы ударяли ногами тополя и с восторгом смотрели на верх, откуда, как снежная лавина с писком «дуффф!», сыпались на нас облака серебристых иней, и мы исчезали в них. Тогда мы чувствовали весёлый и приятный страх. То есть получали огромную порцию адреналина. Когда останавливалась лавина, мы, стряхивая шапками-ушанками снег со своих полосатых чапанов, радостно смеялись.
Зимой, когда падает снег, я невольно вспоминаю того школьного друга Уктама, которого давно уже нет на белом свете. Он умер от инфаркта.
С этими мыслями я не заметил, как подошёл к дому, где мы жили с Салимой. Я вошёл во двор. В густом тумане родные окна тусклым жёлтым светом освещали крыльцо. Почти беззвучно, стараясь не скрипеть снегом, как лазутчик-ниндзя, который в целях разрубить императора острым, стальным мечом ровно на две части, влезает в его деревянный особняк, я беззвучно подошёл к окнам. Заглянув через окно, я увидел злого «Деда Мороза», то есть первого мужа моей Салимы. он сидел на диване гордо, скрестив ноги. По его внешности и движению не трудно было догадаться, что он был изрядно пьян. Он говорил Денгизхану:
-Вы думали, что я умер в тюрьме, да? Радовались? Не — е — ет, я — Кощей-бессмертный! Даже если, меня забросят в барабан мельницы, то и оттуда я выйду целым, даже с мешком муки на плечах. Понял?! Тут такой отец, а ты взял на прокат чужого человека в отца? А твоя мама! Затоптала честь нашей семьи! Она оправдывается , мол нужна была отцовская рука, чтобы воспитывать тебя. Чушь собачья! Ей не рука этого ишака, а понадобилась совсем другая часть его тела! Салима плакала:
-Как тебе не стыдно?! Разве можно говорить такие слава перед сыном?!
-Что — о! — соскочил с места Дед Мороз — мне стыдно?! Вот тварюга! А тебе? Тебе не стыдно, проститутка проклятая, в священную постель тащить любовников?! Ну, как тебе понравился мой новогодний подарок? То-то! Я приду оттуда, откуда ты не ждёшь? Да-а-а, вижу, что подарок понравился отчиму Дениса.
— Отец, не говори так! Он мне не отчим! -сказал Денгизхан
Дед-Мороз кричал ему:
— Тогда почему ты впустил его в дом? Ты мужик или баба?! Почему ты не воткнул в его горло вилы?! Почему не разрубил его топором на мелкие куски?!
Он злобно таращил глаза, как Отелло. Потом начал бить сам себя:
— Позор! Ой, поззо — о — о — р! Почему я его не ударил кухонным ножом?! Не — е — ет, я его так не оставлю! Заставлю его есть своё собственное дерьмо!
С этими словами Дед Мороз налил водку в стаканы. Потом одну из них протянул своему сыну:
-На, выпей!
-Пап, я не пью — сказал Денгизхан.
В разговор вмешалась Салима:
-Как ты смеешь? В место того…
— А ты шлюха не вмешивайся! — кричал Дед Мороз. Потом продолжал:
-Мы обмываем нового отца Дениса.
Стакан с водкой всё ещё находился в руке Деда Мороза. Рука его дрожала. Он опять заорал:
-Возьми! Не отвергай слово отца! А то сейчас прокляну и ты после своей смерти попадешь прямо в Ад! В огненный Джаханнам, где бушует гигантское, вечное пламя и булькает лава. Того, кто проклят своим отцом, Бог тоже проклинает и он попадет в Ад, даже если он всю жизнь работал имамом хатибом священной Мекки!.. Эх, сейчас бы мой отец воскреснув, вышел бы из своей могилы протянув мне стакан с водкой, я бы не думая ни о чем выпил бы до дна, не то что водку, даже чернилу с керосином или смертоносного яда гремучей змеи! Эх, какого отца я потерял! Я был его собутыльником. Перед тем, как идти в школу, он всегда из-за пазухи вытаскивал бутылку водки и наливал. Потом мы, произнося тосты, чокались пиалами и выпивали на «Брудершафт». Выпивали, но не закусывали. Я, вместе с ним выпив граммов двести, двести пятьдесят, качаясь и не спеша шёл в школу. Все сокамерники… тьфу, то есть одноклассники, завидовали мне. За это, конечно, меня учителя похвальной грамотой не награждали. Наоборот, иногда меня они сажали на гауптвахту, ну, карцер был у нас, так называемый «Зиндан», такая глиняная яма, глубокий котлован. Эхх, как мы одевались тогда! Поскольку наша школа была спецшколой, форма наша тоже соответствовала ей. Ну, как тебе объяснить… Наша форма была полосатая, понимаешь? И на груди этой формы были номера. Это форма для того, чтобы было легче различать и вылавливать учеников,, которые совершали побег. За решётками злобно лаяли служебные собаки и вооружённые охотничьими ружьями охранники зорко следили за территорией школы, ограждённой колючей проволокой.
Школа была оснащена мощной сигнализацией и сиреной с прожектором. У окон были смонтированы решётки из прочной арматуры. Время от времени в школе проводились обыски. Учителя преподавали в бронежилетах и в защитных касках с железным щитом в руках. Отец мой, давая взятки директору нашей школы, всегда выручал меня, вытаскивая из темного, глубокого зиндана.
-Давай сынок, бери стакан, и выпьем за светлую память моего отца, то есть твоего деда. Царство ему небесное! Пусть земля будет ему пухом!
После этих слов, Денгизхан взял стакан и залпом осушил его.
— Вот, молодец сынок. Это другое дело! А ну-ка, на, закусывай — сказал Дед Мороз отдавая сыну вилку с солёным огурчиком. Денгизхан закусил.
Салима глядя с презрением на Дед Мороз, плакала. Тот вопил:
-Чего ты уставилась на меня, кура безмозглая?! Тебе тоже налить? Выпей, легче станет…
Потом он встал и направился к двери. Я спрятался в чулан. Дед Мороз вышел и с трудом надевая галоши, пошёл в сторону сортира. Когда он зашёл в туалет и закрыл за собой дверь, я вышел из чулана. Смотрю, около курятника лежит жженный кирпич. Я взял этот кирпич и метнул его со всей силой. Ударившись об дверь деревянного сортира, куски кирпича, как осколки от снаряда, разлетелись в разные стороны. Я, как ниндзя, тут же скрылся в густом тумане и начал наблюдать за объектом. Дед Мороз выйдя из сортира и пугливо оглядываясь вокруг, с бешеной скоростью побежал домой.
Больше я не подходил к окнам. Не хотел причинять боль женщине и без того оставшейся в неловком положении. Я решил больше не вернуться сюда…
Спотыкаясь на снегу, я шёл в густом тумане и мне захотелось плакать, не издавая ни звука. Плакал сквозь зубы. Тёплые слёзы текли по лицу и капали на воротник моего пальто.
С детства я люблю густые туманы. В туманах ты не видишь никого, а также никто не увидит тебя тогда, когда ты плачешь.

 

11/01/ 2011.
Канада, Онтарио.